Молния в рукаве - Сергей Самаров

– Настоящие ниндзя никогда не носят черные одежды, – категорично заявил мальчик. – Так делают актеры Голливуда, когда играют их. Оттуда пришло и это мнение. Черная одежда заметна в темноте. А ниндзя считаются воинами ночи.

– Как и спецназ ГРУ, – заметил я, пытаясь заинтересовать парня и втянуть его в разговор.

Я давно знал, как к спецназу ГРУ относятся практически все люди, которые интересуются боевыми единоборствами. Да и не только они. Спецназ ГРУ многие годы был очень закрытым видом войск. Даже наши солдаты часто считали, что служат в ВДВ, поскольку носили такую форму.

Только после войны в Афгане о спецназе стали говорить открыто. Причем так часто и много, что в этих словах с трудом можно было найти правду. На экраны стали один за другим выходить сериалы, режиссеры и сценаристы которых понятия не имели, о чем они рассказывали. А уж мальчишки-то от одних слов «спецназ ГРУ» рты разевали.

Но не все. Этот не отреагировал. Для него ниндзя был, наверное, вершиной боевого совершенства. Так случается, когда человек знает лишь то, что хочет.

Зато он просто и без затей объяснил капитану уголовного розыска очевидную вещь:

– В ночи плохо заметны темно-серые и коричневые одежды. Потому ниндзя носят такие кимоно.

– Армейский камуфляж тоже хорошо приспособлен к ночи, – заметил я, стараясь поддержать свой авторитет хотя бы перед самим собой. – Могу сообщить официальное мнение ученых по этому вопросу. Они хлеб зря не едят, даже проводят кое-какие исследования. Согласно их выводам, в ночи заметен не цвет одежды, а перемещение объектов. Человек, пребывающий на одном месте, большей частью остается незаметным, если, конечно, не пользоваться современными приборами, например тепловизором. Но как только начинается движение, человек становится видимым и уязвимым, будь на нем кимоно любого оттенка или армейский камуфляж. Если человек обучен передвигаться незаметно и неслышно, то он, конечно, имеет больше шансов, чем тот, который не умеет этого делать. В системе подготовки ниндзя много времени уделяется скрытному передвижению.

Я неназойливо и не нарочито выдал комплимент любимцам этого мальчишки. Старая тактика проведения допросов носит название «горячо-холодно». После комплимента следует сказать какую-то гадость, потом чередовать их.

– Я в своей армейской практике несколько раз встречал ниндзя среди бандитов Северного Кавказа. Серьезной опасности они не представляли. Так, больше понтов и визга.

– А вы где служили? – чуть свысока спросил подросток. – В каких войсках?

– Спецназ военной разведки.

Александр благоразумно ничего не сказал.

Я же продолжил:

– Техника скрытного передвижения ниндзя достаточно интересна. Она используется в армейских обучающих программах. Однажды мне в руки попал интересный документ. В нем описывался единственный официально зафиксированный случай соприкосновения русских казаков и японского ниндзя. Дело было в конце девятнадцатого века…

– Расцвет ниндзя в Японии, – констатировал Александр.

– Да. Но я вернусь к документу. Музейный, кстати, экспонат. Это был рапорт казачьего сотника о том, как его людей поставили в заднюю линию охранения. Поэтому им разрешено было варить кашу и стирать одежду. Потом вдруг из кустов выскочил какой-то человек в кимоно, начал шипеть, размахивать руками и ногами. Переводчик-японец, который служил при сотне, испугался и заявил, что это ниндзя, который сейчас всех убьет. Есаулу надоело смотреть на кривляния японца, он ударил его в ухо, и тот «тут же дух испустил».

– Написать можно все, что угодно, – сказал Александр вполне по-взрослому. – Только если всему верить, голова развалится, как от удара в ухо.

– Да ладно вам спорить, – проговорила капитан Саня. – А ты мне, Александр, не можешь на диск сбросить эту фотографию?

– А зачем она вам?

– Мне очень нужно с Надеждой Ивановной поговорить. – Радимова не стала распространяться о причине своей заинтересованности. – Это очень серьезно. Фотография тоже важна. На твою маму пало подозрение, по-моему, безосновательное. Снимок сможет подтвердить мое мнение. Сбрось на диск, прошу. Есть чистый?

– Нет.

Я вытащил свой смартфон. Кабель от него у меня всегда в кармане. Иногда требуется в машине подзарядить.

– USB-порт у тебя, вижу, есть. Перебрось мне.

Теперь Александру нечем было отговориться, он вздохнул и подсоединил смартфон к компьютеру. Вся операция по переброске файла с фотографией заняла несколько секунд.

Мы с капитаном Саней дружно встали. Дело было сделано. Скоро должен был появиться Илья Константинович. Нам не хотелось, чтобы он застал нас в своей квартире. Тропинин-старший наверняка желал бы, чтобы сын беседовал с нами если уж не в его присутствии, то после инструктажа. Но без этого наш разговор получился куда более продуктивным.

В прихожей горел свет. Когда мы вышли туда, я увидел на тумбочке под зеркалом еще один сякен, наполовину прикрытый мужской шляпой с короткими полями.

Я взял сякен в руки, посмотрел на Александра. В ответ он лишь усмехнулся. Моя рука сама по себе совершила замах. Сякен воткнулся в доску-мишень вплотную с тем, который уже торчал там.

– Профессиональный бросок, – оценила капитан Саня.

– Профессионалы таким оружием не пользуются, – скромно ответил я, но подумал, что сам высказываю неуважение к себе, и исправился: – Но они неплохо умеют обращаться с чем угодно.

– Папа сказал бы, что довольно неплохой бросок, – сдержанно оценил руку капитана частного сыска Александр.

Наверное, в его устах это была высокая оценка. Но я за похвалами со стороны не гонюсь.

Я шагнул к двери, легко открыл незнакомый замок, пропустил вперед Радимову, обернулся к Александру и спросил, сам не знаю зачем:

– Тебе нравится варенье из физалиса?

– А я ни разу в жизни не пробовал. Что вам всем это варенье далось?

– Кому это – всем?

– Папа просил, чтобы я ему в Интернете нашел. Теперь вот вы.

– Ты нашел в Интернете?

– Как варить. А где купить – нет. Нашел только сырой физалис. Продают поштучно. Дорогое варенье получится. Нам с папой не по карману.

– Что ты на все это скажешь? – спросила капитан Саня, когда мы сели в «Джимни».

Я вытащил из одного кармана ключи от машины, из другого – смартфон, открыл фотографию и увеличил лицо Надежды Ивановны Тропининой. Потом посмотрел на капитана Саню, сравнивая этих женщин.

– У мальчика определенно играет сыновья привязанность. Его маму трудно назвать красавицей. Хотя это все дело вкуса. У нее в лице есть что-то восточное. Может, такая кровь и заставляет ее интересоваться ниндзюцу. Но ты, на мой взгляд, привлекательнее.

Я слегка уменьшил изображение, чтобы видеть Илью Константиновича рядом с бывшей женой и сыном, тогда еще совсем малолетним. Он был невысок для мужчины.