Битва за Салаяк - Юхан Теорин

Кузнец громко расхохотался и отправился прочь по своим делам.

Все мечи располагались рядами на деревянных стойках, закрепленные в специальных держателях: поломанные мечи, нуждавшиеся в ремонте, висели по соседству с только что выкованными мечами, которые еще только дожидались своих хозяев. Время от времени приходил какой-нибудь солдат и забирал сразу несколько штук. Порой кузнецу протягивали деньги, но чаще всего складывалось такое впечатление, что эти мечи брали в кредит.

– Кто распределяет мечи, мастер Шмит? – в конце концов осмелился спросить Никлис.

– Кнехт Вагнер, – ответил кузнец.

Никлис промолчал. Ему все еще был памятен тот удар командира наемников.

– Но мечи не раздают просто так, – добавил кузнец, – за них платят деньги… И немалые. Одна сталь стоит как минимум десять марок.

– А можно одолжить меч?

Шмит направился в кузню, где принялся ковать кольца для кольчуги.

– Только если ты умеешь с ним обращаться, – бросил он через плечо.

– У нас дома хранится меч викингов, – солгал Никлис. – И я часто с ним упражнялся.

– Да что ты говоришь? – Шмит подошел к деревянной стойке и снял с нее длинный меч. – Тогда давай, возьми-ка этот, Spargel'.

И кузнец легонько подбросил меч в воздух, но Никлис чуть пальцы себе не обломал, пытаясь ухватить его.

«Ну, давай же! – мысленно взмолился он. – Хватайся!»

Но меч упал на землю. Он весил добрых несколько фунтов, и у Никлиса попросту не хватило сил удержать его.

– Vorsicht[19]! – прорычал Шмит.

Никлис быстро наклонился и, стиснув зубы, поднял меч. Его руки мелко дрожали, когда он направил меч острием в небо. Он был таким красивым, идеально ровным и остро отточенным…

– Достаточно, Spargell — заявил Шмит.

– Но ведь я же смог его поднять! – возразил Никлис.

Кузнец повесил меч обратно.

– Ты должен был крепко ухватить его и хорошенько им размахнуться, – сказал он, – а я видел, как дрожали твои руки… А ведь это был один из самых легких наших мечей, Spargel'.

Никлис ничего не сказал и побрел восвояси.

Он нашел себе крепкую березовую ветку, росшую на подходящей высоте, и, ухватившись за нее руками, подтянулся и достал до нее подбородком. Он стал регулярно, день за днем, проделывать это упражнение.

Руки болели, зато мускулы увеличивались.

И еще он заметил одну вещь: когда он имел при себе одну из волшебных палочек, которые братец Торкиль забрал у хвитр, упражнение давалось куда легче. Тогда мышцы на его руках и ногах начинали мелко дрожать и быстрее увеличиваться в размерах, словно сама палочка подпитывала их.

И это было странно.

Придавленный к земляному полу Йоран боролся с острыми когтями и длинными зубами.

– Нет! – взвизгнул он.

Лежавшие на нем тела были тощими и холодными, как лед. Впалые глазницы жутко таращились на него, высохшие руки обнимали его.

– Прочь! – выкрикнул Йоран, и тут ему удалось наконец освободиться. Он отбросил врага в сторону и, вскочив на ноги, помчался вон из домика. Сорвал преграждавшее ему путь покрывало и, спотыкаясь, вылетел наружу. Скорее на свет! Но далеко убежать ему не дали. Прямо за порогом кто-то внезапно остановил его. И теперь цепко держал.

– Отпусти!

– Успокойся, Kleinman'.

Йоран услышал голос и перестал вырываться. Его держал человек, не тролль – Йоран узнал господина Хасвероса Мудрого. А приглядевшись, заметил на противоположной стороне поля и ослов, пережидавших непогоду под деревьями.

– Я спал, Kleinman, – проворчал старик. – А твой жуткий крик разбудил меня… Что стряслось?

– Хвитры, – испуганно прошептал Йоран. – Там внутри хвитры… Они свалились на меня с чердака… пять или шесть штук сразу.

Йоран дрожал как осиновый лист и все оглядывался на черное зияющее отверстие двери. Почему они не погнались за ним?

Хасверос тоже заглянул внутрь.

– Дай-ка мне взглянуть на твоих хвитр, – сказал он.

И старик бесстрашно переступил порог. Йоран не пошел за ним, решив переждать снаружи.

Хасверос пробыл в доме совсем недолго и вскоре вышел.

– Здесь побывала чума, – сказал он тихо. – В доме полно мертвецов.

– Мертвецы? – не веря своим ушам, переспросил Йоран. – Там мертвые люди?

Хасверос коротко кивнул.

– Должно быть, семья крестьян, живших где-то неподалеку. Они укрылись здесь, думая переждать Черную Смерть.

Йорану не хотелось снова заходить в дом, чтобы еще раз все хорошенько рассмотреть, но он все равно протестующее замотал головой.

– Нет, это хвитры! Обросшие волосами. С длинными когтями и зубами. И ростом выше людей!

– Я встречал такое, – возразил Хасверос. – Иногда волосы, зубы и ногти продолжают расти даже после смерти.

– Но почему они были на чердаке? – спросил Йоран.

– Должно быть, прятались там от Смерти, – отозвался Хасверос, – но она все равно их нашла. Я переложил их тела на лавки.

Йоран боязливо оглянулся на темный проем.

– И теперь Смерть придет за нами?

– Прошло уже много времени с тех пор, как она здесь побывала, – вздохнул Хасверос.

Но Йоран все равно попятился подальше от дома с мертвецами, громко стуча зубами от страха. Дождь к тому времени перестал, но в остальном все оставалось по-прежнему. Ни воды, ни провизии. Хасверос сочувственно посмотрел на Йорана.

– Ты все еще далеко от озера Веттерн, Kleinman.

Йоран мрачно кивнул.

– Мой конь охромел. А сандалии совсем порвались.

Старик продолжал стоять, словно о чем-то раздумывал.

– Мне нужен помощник, – сказал он наконец. – Прежний удрал от меня в Данию. Уж больно ему не нравилась вонь моих трав.

И с этими словами старик отошел к ослу, тяжело груженному поклажей, и принялся рыться в седельной сумке. До Йорана донеслось постукивание и позвякивание маленьких горшочков и кувшинчиков.

– Вот что мы сделаем, Kleinman. Вещи, что полегче, погрузим на спину твоего коня, а сам ты пересядешь на одного из моих ослов.

Йоран сначала не понял, о чем это он, но потом сообразил, что ему предлагают ехать верхом.

– И еще промоем ссадину на твоем лбу, – сказал Хасверос, – и подыщем какую-нибудь обувку.