Дело об искривленной свече - Эрл Стенли Гарднер

– Вряд ли вы себя уже утруждали в этом плане! – не безязвительности заметил Ван Ньюис.

– Возможно, только я не люблю смотреть на кого-либо чужимиглазами, предпочитаю видеть человека собственными и подходить к нему со своимимерками… Спокойной ночи.

Пока они ждали лифт, Мейсон сказал Делле Стрит:

– Сейчас я завезу тебя домой, и ты ляжешь спать.

Она рассмеялась:

– Не глупите!

– Ты же без сил.

– Если вы хотите сохранить в тайне содержание этих писем,придумайте что-то другое!

– Не терпится проглотить все лакомые кусочки?

– Все до единого! Шеф, должны же вы учитывать женскоелюбопытство?

– Я пытаюсь не забывать о женской усталости.

– Я не чувствую никакой усталости. Обед был такимвеликолепным, что я могла бы сидеть и слушать Ван Ньюиса до самого утра, никапельки не напрягаясь.

– Поразительный голос, – согласился Мейсон. – Мне думается,такой голос свидетельствует о весьма незаурядной личности.

– Этой женщине повезло! Иметь такого преданного друга! – небез зависти воскликнула Делла. – Человека, который хорошо понимает ее,сочувствует и пытается спасти.

– Спасти от чего? – быстро спросил Мейсон.

– От самой себя, конечно!

– Дафна Милфилд определенно не хотела, чтобы ее спасали отнее самой.

– Разумеется. Но ей все же сильно повезло, что у нее естьтакой друг, на которого можно положиться без оглядки в трудную минуту… Шеф,когда вы собираетесь читать эти письма?

Мейсон подмигнул:

– Завтра утром.

Они пересекли вестибюль отеля.

– Спокойной ночи! – пожелал Мейсон клерку. Тот в ответбуркнул что-то неразборчивое.

– Послушайте, шеф, где вы намерены их читать?

– В офисе, конечно.

– Когда?

– Завтра утром, – повторил он.

Делла рассмеялась:

– Так я и поверила… Пойдемте, включим в машине свет наприборной доске.

Они уселись рядышком в автомобиле. Писем было полдесятка,все написаны чернилами. На старых был обозначен обратный адрес: отель вСан-Франциско, Дугласу Бурвеллу. На отправленных позже стояли лишь инициалыД.Б. Письма охватывали период в шесть недель и говорили о прогрессирующейсвязи.

– Ну, что скажешь? – спросил Мейсон Деллу, когда онидочитали последнее.

– На меня он произвел впечатление славного парня! – увереннопроизнесла она. – Похоже, что он совсем неопытен в амурных делах.

– Почему ты так думаешь?

– Судя по тому, как он ей пишет о своих чувствах… Ну, я незнаю. Он же влюблен в нее без памяти, вот и все. Наивный идеалист. Он никогдане будет с ней счастлив. Ван Ньюис был прав, это стало бы настоящей трагедией,но не для нее, а для него.

– Давай послушаем, что он сам скажет по этому поводу.

– Как это?

– Позвоним ему домой… Ехать в Сан-Франциско для личнойбеседы нет времени, да это может оказаться бессмысленным. А все же надоопередить полицию и послушать мистера Дугласа Бурвелла.

Они позвонили ему по междугородной связи в одном из отелей.В столь поздний час их соединили почти сразу же, но в ответ на свой запросМейсон услышал, что мистер Дуглас Бурвелл уехал из города на несколько дней.

– Вы не подскажете, где бы его можно было разыскать по телефону?

– Если желаете, поговорите с клерком в отеле. Мы же можемсообщить только то, что его нет в городе.

– Благодарю! – сказал Мейсон, потом прошептал: – Могупоспорить, он в Лос-Анджелесе! А ты как думаешь?

Но тут в трубке раздался мужской голос:

– Алло?

Мейсон объяснил:

– Я пытаюсь связаться с мистером Дугласом Бурвеллом. Делокрайне важное.

– Вы ведь звоните из Лос-Анджелеса, не так ли?

– Да.

– Так он там, у вас.

– Не могли бы вы мне подсказать, где его искать?

– В отеле «Клеймор».

– Это в двух кварталах отсюда, – сказала Делла и поспешнодобавила, заметив, что Мейсон колеблется: – Если я сейчас поеду домой, мне всеравно не уснуть.

– Ты должна научиться держать себя в руках, не приходить втакое волнение из-за каждого дела! – сердито заметил адвокат.

– Не будем спорить! Зачем напрасно тратить время? Поехали!

Дуглас Бурвелл оказался высоким малым лет тридцати, сширокими скулами, большими темными глазами и довольно болезненной внешностью:под глазами у него были черные круги, вьющиеся волосы были всклокочены.Пепельница возле кресла переполнена выкуренными лишь до половины сигаретами. Поего голосу можно было судить, до чего же он взволнован, а его манеры былиполной противоположностью сердечному гостеприимству Гарри Ван Ньюиса.

– Ну, в чем дело? – бросил он отрывисто.

Мейсон, придирчиво осмотрев его и как бы оценив, сразу жеприступил к делу, не тратя времени на предварительную беседу:

– Я хочу задать вам несколько вопросов, мистер Бурвелл, омиссис Милфилд.

Если бы адвокат без предупреждения нанес ему удар всолнечное сплетение, его реакция не могла бы быть более красноречивой. Онстрашно смутился и растерялся:

– Ох… Я…

– О миссис Милфилд, – отчетливо повторил адвокат, указываяна кресло Делле Стрит: – Садись, пожалуйста.

– Но я ничего не знаю о миссис Милфилд.

– А Фреда Милфилда знаете? – спросил адвокат.

– С ним я встречался. Да.

– Бизнес?

– Да.

– Когда вы познакомились с его женой?

– Я… Мне кажется, я встречался с ней только раз, мистер…Извините, как вас зовут?

– Мейсон.

– Я встречался с ней один-единственный раз, мистер Мейсон. Ане могли бы вы объяснить причину своего визита? Мне совершенно не нравится, чтовы ворвались в мою комнату и стали засыпать меня вопросами. Вы связаны сполицией?

– Вы слышали, что ее муж убит?