Леонид Заманский: человек без страха - Сергей Владимирович Киреев

есть дураки!»

Поддерживаю. Катька эти годы

Училась, как безумная, всему,

Что надо для подобного захода,

Поскольку мы готовились к нему.

Мы столько раз про это говорили,

Как мы пойдём работать на завод,

Что даже ей на пробу поручили

Освоить управленческий учёт.

Она трех репетиторов имела,

Чтоб лучше математику учить –

Старалась, так как очень не хотела

Любимого супруга огорчить.

И вышло ведь, нормально получилось, –

И нужная профессия при ней.

Она в финансы по уши влюбилась.

(Но Сашка, разумеется, главней).

Она теперь боец на поле брани,

И, не жалея времени и сил,

Впряглась и до упада лямку тянет.

Завод её признал и полюбил.

Спецовка, каска — вот её доспехи,

Серьёзные настали времена –

Объёмы производства в каждом цехе

Посуточно планирует она.

Ну кто б от Катьки ждал подобной прыти,

Ей прямо ветер дует в паруса!

Товарищи, друзья мои, любите!

Любовь творить умеет чудеса!

И даже Лёньке стало не до смеха,

Он посмотрел, признал: процесс идёт,

Да и любовь карьере не помеха,

А, в общем-то, совсем наоборот.

Она вращает ложкою в стакане,

Сажая Сашку ужинать за стол:

«Сань, правда, я — как шхуна в океане?

А ты такой эсминец, ледокол!»

-14-

Непростой был завод, непонятный,

Вроде вот они, светлые пятна,

Раз — и всё уже, полный завал!

Бегемот на боку, лошадь в стойле –

Вот он кто. Но, такой ли, сякой ли,

Он продукцию всё же давал.

Бизнес был, как фанера, непрочен.

Мы пахали с утра и до ночи,

Хорошо, я ребят притащил

Из Москвы, с площадей и вокзалов,

Где душа у них пела, плясала

До потери сознанья и сил.

Не обычный их труд, а ударный

Нужен был. Что ж, в Москве эти парни

Закалились в суровых боях

С непогодою, с жизнью, с ментами,

Вот поэтому жаркое пламя

В них не гасло и в этих краях.

Майор на складе доблестно сражался –

Строгал стеллаж и напрочь позабыл,

Что он тогда, в Стокгольме, облажался,

Когда все кружки в баре перебил.

А тут его Заманский вызывает

И тихо так на ухо говорит:

«Ты знаешь, в жизни всякое бывает,

Вопрос один остался не закрыт.

Хоть всё оно неплохо для начала,

Но вот какая, братец, ерунда:

Нас до печёнок, в корень задолбала

Проверок бесконечных череда.

Потребнадзор, пожарка, Роскомсвязи,

Какой-то из легавки главный гад

Нас на предмет возможных безобразий

С пристрастием исследовать хотят.

У этих лиц, которым нету счёту,

На нас большие виды впереди,

Давай-ка ты свози их на охоту

И там контакты с ними заведи».

«Я за тобой пойду везде и всюду,

И, если что, готов хоть на костёр,

А вот медведя убивать не буду! –

Внезапно заартачился майор, –

Да, я в Стокгольме был слегка под «газом»,

И если накосячил в чём опять,

То можете меня единым разом

В лесочек увести и расстрелять.

Одна всего ремарка небольшая:

Мне Мишку жалко — вот моя беда!

Он делать нам работу не мешает,

За что ж его преследовать тогда?»

Завхоз, что рядом был, прочистил горло:

«Какой медведь, ребята, вы чего?

Да всё зверьё в округе перемёрло,

И больше не осталось никого.

Да здесь как будто север приполярный,

Здесь даже птицы вымерли на треть,

Но всё равно охота популярна,

Места-то вон какие — обалдеть!»

-15-

Лёнька дальше продолжил с майором:

«Всё услышал? Не будь паникёром!

Будь звеном в нашей общей цепи.

Ты с фуражкой, с шинелью расстался,

Это значит, что ты отстрелялся.

Ну при чём тут медведь? Не тупи!

Сумрак, что ли, в сознании, сдвиг ли,

Но к традиции люди привыкли –

На природу с ружьём выезжать.

Здесь и вправду такие красоты,

Что в охотничий домик легко ты

Завезёшь нашу местную знать.

Цель проста — до отключки, вглухую,

В усмерть их упоить, не психуя,

Если кто-то плашмя упадёт

И затихнет, не в силах подняться, –

Нашатырь для таких ситуаций,

Сам увидишь, вполне подойдёт.

А вообще-то для нас в идеале,

Чтоб неделю они не вставали –

Поработать хотя бы дадут.

Если всё мы устроить сумеем,

Хоть чего-нибудь сделать успеем,

Пока вновь они к нам не придут.

«Послушай, Лёнь, а, может быть, Коляна

На это дело командировать? –

Спросил майор, — я знаю, он поляну

Умеет кому надо накрывать.

Я после шведских подвигов зашитым,

Непьющим стал вот прямо с того дня,

Когда я там бравировал рахитом,

Что, мол, нельзя расстраивать меня!»

«Ты знаешь, нет, — в задумчивости набок

Немного Лёнька голову склонил, –

Твой специфичный, всем известный навык

Порой бывает очень даже мил.

Твой креатив там точно будет впору,

Ты там за своего вполне сойдёшь».

«А если вдруг начнутся с ними споры?

Мне эти бредни слушать — острый нож!»

«Пори в ответ любую ахинею,

Такую, чтоб трещала голова!

И чем оно абстрактней, тем сильнее,

Ты только душу вкладывай в слова!

Мол, мы — в своём законном полном праве,

И не подвластны силам никаким,

Никто нас на колени не поставит,

Ни пяди никому не отдадим!

А можно так: исполним в лучшем виде,

Задавим на корню любую вошь!

Нас из седла не вышибешь! Не выйдет!

Историю назад не повернёшь!

Нас не сломить! И дальше в том же духе,

А если спросят: «Это ты о чём?»,

Ну, на крайняк в режиме расслабухи

Пожми многозначительно плечом.

Но ведь не спросят. Знаешь, если вкратце,

И было так у них, и будет впредь,

Что вряд ли кто захочет сомневаться,

О чём ты будешь тёрки там тереть».

-16-

Мы назначили сбор на субботу.

Лёнька лично позвал на охоту

Представителей местных элит:

«Сам-то я не могу, извините,

Но помощник мой держит все нити,

Он в подобных делах знаменит.

Это бывший майор, наш сотрудник,

Он вам скрасит рабочие будни, –

Следопыт и стрелок, тамада,

То есть мастер по снятию стресса,

Настоящий куратор процесса,

Не какая-то там лабуда!»

Из блестящей и лёгкой латуни

Музыканты мои накануне

Для него смастерили рожок:

«Если люди в лесу разбредутся,

Дуй в него, и они все найдутся,

Мол, спасибо, за нами должок!

Мол, ты жизнь, получается, спас нам!»

«Ты, майор, притворись, несогласным, –

Инструктаж ему Лёнька провёл:

Мол, вы сами так ловко сумели

Сквозь ненастье добраться