Ленин и Сталин против Троцкого и Свердлова - Сергей Сергеевич Войтиков

плотно взаимодействовали, что обеспечивало – наряду с техническими сложностями, связанными с созывом съездов и конференций – относительное постоянство кадрового состава ЦК, хотя в ЦК происходила постепенная ротация кадров.

По справедливому замечанию (1921) известного большевистского деятеля И.Т. Смилги, ставшего в 1917 г. самым молодым членом Центрального комитета большевиков, «ЦК не есть палата лордов»[279], поскольку из него «ежегодно часть членов партии выбывает, и партия выбирает туда каждый раз таких товарищей, которые в данный момент ясно и точно отражают убеждения и настроение партии»[280]. Соответственно, «с каждым годом на […] партийных съездах в большем числе появляются молодые товарищи, для которых то или другое лицо является мало известным» и которое по этой причине может не быть переизбрано в ЦК РКП(б)[281].

Однако при этом константой в высшем большевистском руководстве были вожди. В 1920‐е гг. видные деятели РКП(б) признавали, что руководящее ядро большевистского ЦК сложилось в начале 1918 г. Так, например, М.Н. Рютин заявил в апреле 1923 г.: «Если в ЦК имеется определенная руководящая группа товарищей, то мы знаем, что это не страшно. Это нормально. Мы в достаточной степени за пять лет (т. е. считая с весны 1918 г. – С.В.) научились»[282]. Природу большевистского вождизма метафорично охарактеризовал 22 апреля 1920 г. на примере В.И. Ленина А.А. Сольц, один из первых руководителей Центральной контрольной комиссии ВКП(б): «История сейчас сознательно творится массами. Человечество переживает период, когда из раба, производимого им, он становится его хозяином. […] При таких условиях вождем этих масс может быть только тот, кто лучше всех умеет формулировать, выявить этот разум, эту волю. Он должен быть не героем, которому поклоняются, а плоть от плоти их, их мыслью и словом»[283].

В данной главе речь пойдет о той руководящей четверке, которая оформилась после вхождения на VI съезде РСДРП(большевиков) в конце июля – начале августа 1917 г. «Междурайонной организации объединенных социал-демократов» (ее формальным вождем был Л.Д. Троцкий) в большевистскую партию и состояла из В.И. Ленина, Я.М. Свердлова, Л.Д. Троцкого и И.В. Сталина. Все четверо в представлении не нуждаются, однако для наиболее полной картины повествования о большевистской верхушке в 1918 – начале 1919 г. напомним основные сведения об этих неординарных личностях – с акцентом на сравнение биографических данных.

По национальности русским был лишь Ленин, остальные из национальных меньшинств: двое (Свердлов и Троцкий) – евреи, один (Сталин) – грузин. На 50‐летии вождя развернулась подлинно научная дискуссия по вопросу о национальной природе организаторского гения В.И. Ленина. Секретарь и член ЦК РКП(б) Е.А. Преображенский рассуждал в этом контексте: «Т[ов]. Ленин, как это ни покажется парадоксальным, является, несмотря на свой колоссальный авторитет и влияние, самым одиноким человеком в нашей партии. Спрашивается, как примирить это с другой истиной, с тем, что т. Ленин, по выражению т. Рязанова, является самой национальной фигурой русского пролетарского движения. Ведь основное свойство россиян – идти воблой, массой, действовать скопом, артельно. Мало того: русский человек ленив, Ленин – воплощенное трудолюбие. Русский человек по природе неаккуратен и склонен к разгильдяйству – т. Ленин точен, как лучший немец, и на заседания является минуту в минуту. Русский человек неровен, порывист, быстро вспыхивает, быстро охладевает, не доведя дело до конца, – т. Ленин настойчив и упорен, как англичанин. Русский человек склонен бодрствовать ночи за широчайшими планами и засыпать на маленьких делах – т. Ленин ничего так сильно не ненавидит и не презирает, как оторванные от жизни пустые абстракции, маленькие планы, интеллигентское фразерство. И в то же время каждый из нас знает, чувствует и голову готов дать на отсечение, что Владимир Ильич не немец, не француз, не англичанин, а наш, природный, наш – «российский». В чем же загадка? – Мне кажется в том, что мы исходим из оценки русского характера, сложившегося за столетие до крепостного права […] и не учли те изменения, которые произошли за последние десятилетия. А за это время капитализм подготовил и вышколил, а революция и Гражданская война отчеканили новый тип русского человека, тип русского пролетарского человека. И наиболее ярким, могучим, законченным, вылитым по идеальной модели и художественно законченным выражением в одном лице этого коллективного новообразования является фигура т. Ленина»[284].

Подвел итог этим рассуждениям Л.Д. Троцкий: «Когда Ленин, прищурив левый глаз, слушает радиотелеграмму, заключающую в себе парламентскую речь одного из империалистических вершителей судеб, или очередную дипломатическую ноту – сплетение кровожадного коварства с полированным лицемерием, – он похож на крепкого, умного мужика, которого словами не проймешь и фразами не обманешь. Это – мужицкая сметка, только с высоким потенциалом, растянувшаяся до гениальности, вооруженная последним словом научной мысли»[285]. У вождя мировой революции, по словам В.Д. Бонч-Бруевича, была одна яркая примета – «совершенно исключительный, громадный»[286], «белый, изумительный, сократовский лоб»[287].

У Ленина и Сталина были, по всем воспоминаниям, очень проницательный взгляд. По свидетельству Н.Л. Мещерякова, «единственное, что поражало в нем (Ленине. – С.В.) – это глаза: они были чрезвычайно проницательны»[288].

Все четверо блестяще владели приемами конспирации. Сложно удержаться от комментария, что у В.И. Ленина и Я.М. Свердлова коронным трюком было повязывание платка словно от зубной боли – с той незначительной разницей, что Свердлов использовал его для ухода от жандармского преследования[289], а Ленин – для прихода к власти.

Ленин был старше остальных: в Октябре 1917 г. ему было 47 лет (по революционным меркам это был пророк Мафусаил). Остальным – значительно меньше: Сталину – 39, Троцкому – 38, Свердлову – 32 года. Однако для большевистского руководителя и свердловский возраст был достаточно почтенен: для сравнения – самому молодому члену ЦК (большевиков) РСДРП, избранному VI съездом партии в июле 1917 г., – И.Т. Смилге – было в это время неполных 25 лет. По воспоминаниям Г.М. Кржижановского, «за обнаженный лоб и большую эрудицию Владимиру Ильичу пришлось поплатиться в [1893 г.] кличкой Старик, находившейся в самом резком контрасте с его юношеской подвижностью и бившей в нем ключом молодой энергии. Но те глубокие познания, которыми свободно оперировал этот молодой человек, тот особый такт и та критическая сноровка, с которыми он подходил к жизненным вопросам и к самым разнообразным людям, его необыкновенное умение поставить себя среди рабочих, к которым он подходил […] не как надменный учитель, а прежде всего как друг и товарищ, – все это прочно закрепляло в нем придуманную нами кличку»[290].

Среди четверки вождей только у двоих – Я.М. Свердлова и И.В. Сталина – были настоящие друзья, и то с серьезной корректировкой: у последнего друзья были только в детстве, в то время как первый поддерживал дружеские отношения с людьми на протяжении всей жизни[291], хотя миф о пламенной дружбе с В.М. Лубоцким (впоследствии известным революционером Загорским) со «школьной скамьи» был не так давно серьезно подкорректирован[292]. Я.М. Свердлов состоял в переписке со своими друзьями всю жизнь, притом что в сборник его избранных произведений вошли