Мрак под солнцем - Чингиз Абдуллаев

Он не ответил, пусть издевается, он больше не будетввязываться в бесполезный обмен ударами. Все равно они в разных весовыхкатегориях, и он никогда не сможет ей отвечать. Придется молчать и поэтомулучше вообще с ней не разговаривать. Часа через два, когда он, сидя на диване,смотрел телевизор, она ему крикнула:

— Вы не проголодались?

Теперь она будет его еще и кормить, с отвращением подумалБернардо. А пойти поесть вниз, в ресторан, тоже нельзя. Что подумают люди,увидев молодого мужа, спустившегося вниз в ресторан? Они решат, что они простопоссорились. Хотя нет. Он посмотрел на часы. Прошло два с лишним часа. Онивполне могли устать после бурной встречи, и она могла заснуть. Вполнелогическое объяснение. Поднявшись с дивана, он взял свой пиджак, надевая его.

— Я спущусь вниз в ресторан! — крикнул он Инес.

Та почти сразу выбежала из спальни. На ней был какой-тодлинный японский халат. Волосы она уже собрала на голове, сложив их в одинбольшой узел. Кажется, она даже успела принять душ.

— Вы с ума сошли, — зло произнесла женщина. —Не нужно меня оскорблять. Они решат, что мы либо поссорились, либо вынедовольны мною. Вы это понимаете?

Второго момента он явно не предусмотрел. Это была чистоженская логика, об этом он не подумал.

— Они могут решить, что вы просто спите, — пожалон плечами.

— В каком смысле? — не поняла женщина.

— Ну после того… в общем, после нашей встречи…

— Для обычного нахала вы удивительно тактичны, —чуть остывая, сказала женщина, — но все равно выходить сегодня не стоит. Язакажу нам ужин в номер. Это будет нормально.

— А как ваш цербер? Этот Альфредо, он неревнует? — спросил все-таки Бернардо.

— Это вас не касается, — твердо ответила она ипошла к телефону, чтобы позвонить в ресторан. Через минуту заказ был принят. Вэтом отеле работали как в обычных заведениях подобного рода и подобного класса.Здесь мгновенно выполняли любые пожелания клиентов. Слова «нет» не было влексиконе обслуживающего персонала.

— Сейчас принесут, — сказала Инес, положив трубку.Она пошла в спальню и вернулась оттуда с сигаретой в руках.

— У вас есть зажигалка? — спросила она.

— Нет, я не курю. — Он поискал глазами сувенирныеспички, обычно лежавшие повсюду, и, найдя их на столике перед телевизором,подошел, взял коробок, зажег спичку и дал прикурить женщине. Та глубокозатянулась, поблагодарила кивком головы.

— Вы действительно хотели спуститься вниз? —спросила она.

— Конечно. Не вижу тут ничего необычного, —равнодушно произнес Бернардо.

— Вы странный человек, сеньор Урбьета. Видимо, у всехрусских такой сложный и непредсказуемый характер.

— Я не русский.

— Это я поняла, едва взглянув на вас. Но в вашей странестолько национальностей, что всех называют русскими. Так удобнее. Один изсотрудников вашей разведки, выходивший на связь с Мануэлем, был типичныймексиканец, даже индеец, с таким характерным разрезом глаз и цветом кожи. Апотом я узнала, что он был, как это сказать… Есть даже такой известныйвсемирный писатель этого народа. Они сейчас стали самостоятельным государством.У него был очень известный роман с таким поэтическим названием, кажется, «Деньвсегда длится больше века».

— «И больше века длится день», — вспомнилБернардо. — Это киргизский писатель Чингиз Айтматов.

— Да, как, вы сказали, называется эта нация?

— Киргизы.

— Да, да. Очень интересная была книга, я ее прочла судовольствием. А этот связной, оказывается, был киргизом. Представляете? Явсегда считала, что он наш, местный, мексиканец.

В дверь постучали.

— Можете открыть, — разрешила Инес.

Бернардо пошел открывать. Два официанта, вежливые ивышколенные, в фирменных одеждах отеля, вкатили тележку и начали быстросервировать стол, двигаясь удивительно проворно. Закончив все свои манипуляции,они подали Бернардо небольшую красную папку со счетом. Он открыл ее. Там былсчет почти на двести долларов. Ничего себе ужин, подумал Бернардо, заметив, какулыбается Инес. Это его разозлило. Он достал из кармана деньги — двадцать пятьтысяч песет и отдал их официантам.

— Плачу наличными, — сказал он, добавив еще пятьтысяч песет на чай. Официанты, испуганно переглянувшись, взяли деньги. И,растерянно благодаря, вышли из номера, выкатив свою тележку.

— Напрасно вы так, — улыбнулась впервые за вечерИнес, посмотрев на оставшийся счет, — на чай дают не больше пятнадцатипроцентов.

— Не считайте меня таким идиотом. Я прекрасно знаю, чтодал больше, — раздраженно ответил Бернардо.

— Да, но здесь не принято платить наличными. В отеляхтакого класса стоимость ужина и обслуживание заносятся в мой счет. Это удобно ипросто.

— В следующий раз заплатите вы, — сказал Бернардо,усаживаясь за столик.

— Сколько у вас всего денег, мистер Урбьета? —спросила вдруг Инес.

— Мне хватит на обеды и ужины.

— Мистер Урбьета, вы теперь, как мой муж, должны знать,что мое состояние оценивается в тридцать миллионов долларов. У вас есть такаясумма с собой или вы и впредь собираетесь платить со мной наравне? —Женщина смотрела ему в глаза.

Под гипнозом ее темных глаз он протянул руку к крышкестоявшего перед ним блюда и внезапно обжег руку. В таком отеле еда просто немогла быть теплой. Она была очень горячей.

— Карамба![8] — выругался он, несдержавшись. Нужно было видеть, как менялось ее лицо.

— Вы — испанец? — спросила она у Бернардо. Онпонял, что допустил ошибку. По его непроизвольному крику она поняла, чтоошибалась. Он не мог себя контролировать в такой момент. Он действительно обжегруку и крикнул первое родное слово, пришедшее на ум. И это слово было испанскоепроклятье.

— Нет, — сказал он мрачно, — я не испанец.Она встала, подошла к окну, выходившему на улицу, отодвинула занавеску,посмотрела вниз. Там ровными потоками шли автомобили. С наступлением вечераМадрид пробуждался после сиесты, дневного отдыха, и начинал свою ночную,основную жизнь.

— Кто вы? — спросила она, стоя спиной к нему. Онподнялся.

— Я латиноамериканец, такой, как вы, — ответилчестно Бернардо, — я не из России.

— Это я поняла. — Она отошла от окна и вернулась кстолу.

— Наверно, мне не нужно было этого говорить, —осторожно произнес Бернардо.

— Такое очень трудно скрыть. Я с самого началачувствовала, что вы слишком не правильно говорите для русского. Онивыговаривают каждое слово четко и внимательно, а вы съедали окончания. Как васзовут, мистер Урбьета?