Рыцарь - Биби Истон

Может, он не такой уж плохой, подумал мой дурацкий обкуренный мозг. Он просто страдающий художник. Страдающий художник, который может сделать мне тату!

– Я тоже хочу! – вырвалось у меня.

– Хочешь что? – Все еще улыбаясь, Рыцарь отступил на шаг и присел на подлокотник кресла рядом с моим. Господи, да он правда симпатичный. И у него такие мощные, огромные руки, когда он складывает их на груди. И мне нравятся эти его подтяжки. Ни у кого таких нет.

– Ой, прости. Биби, соберись! Тату. Ты можешь мне сделать? – Я обвела комнату рукой, показывая, что мы же в тату-салоне. – Прямо сейчас?

И – пуф! – его улыбка исчезла.

– Ни хрена. Я не буду делать тату пьяной в жопу пятнадцатилетке.

Нет? Он только что сказал мне «нет»?

– А как насчет пирсинга? Если мне с утра не понравится, я просто выну его, и все. – Я услышала в своем голосе ноющие нотки, которые использовала для родителей, если они отказывали, но мне было не важно.

– Нет.

– А когда тебе исполнится восемнадцать? Я просто приду в этот день и заплачу, как обычный клиент, и тебе придется все сделать.

– Через месяц, но я все равно не буду это делать, потому что тебе. Только. Пятнадцать.

– Ну да, – хихикнула я. И тут меня осенило. – А что, если я принесу записку от мамы? Я слышала, что тут, в Джорджии, можно даже пожениться в пятнадцать лет, если у тебя есть записка от одного из родителей.

Рыцарь громко выдохнул и закатил свои злобные дьявольские глаза.

– Черт тебя побери.

– Ха! – закричала я, хлопая ладонями по виниловому сиденью. – Я знала! Да здравствует Джорджия!

– Но это относится только к пирсингу.

– Не важно. Увидимся через месяц, подонок. – Я победно сложила руки на груди, но в наступившей тишине поняла, как же я действительно набралась.

«Биби, заткнись. Заткнись. Рыцарь прав. Ты дико набралась».

Мне показалось, что комната начала ехать куда-то вправо, а желудок снова угрожающе свело. И на сей раз он не был пустым.

«Господи. Пожалуйста. Не дай мне сблевать прямо тут».

– Мне надо идти! – Я попыталась изящно соскользнуть со стула, но мои обтянутые джинсами бедра прилипли к виниловой обивке. Рыцарь встал, словно собираясь мне помочь, но остановился, когда я подняла в его сторону руку и отлепилась.

– Джульет, наверное, беспокоится, где я. Мне надо идти! – Схватив с полу свою сумочку, я побежала по коридору туда, где, как мне казалось, был пожарный выход. Перед выходом на улицу я задержала дыхание, чтобы от ночного воздуха меня опять не стошнило. Понимая, что без Тони я не смогу зайти обратно в клуб, я пробежала по проходу, разделяющему два здания и выбежала на парковку. К счастью, машина Тони была еще там.

Я растянулась на капоте, прижимаясь щекой к холодному металлу и держась за края, как за спасательный круг, потому что весь мир кружился вокруг меня.

Что за дрянь дал мне Тони? Надеюсь, что заблюю ему всю машину на обратном пути. Так ему и надо.

Я залезла в сумочку и вынула мобильный, но, когда я попыталась набрать Джульет, он не пискнул, не загорелся и вообще не подал признаков жизни.

Офигеть. Ладно, подожду их тут.

Я повернула голову, чтобы прижаться и другой щекой к прохладному металлу, и тут на меня упала чья-то тень.

Тони.

– Слав те оспди, – сказала я, перевернувшись на спину и щурясь от света фонаря. – Я уж думала, вы никогда…

Черт. Это не Тони.

Я собралась в кучку и села на капоте, но встать не могла, потому что меня качало. Я старалась смотреть Рыцарю в лицо, но позади него был слишком яркий свет. И я стала смотреть на его ботинки. Те самые, что пинали скейтера по почкам меньше трех недель назад.

«Соберись, детка, – говорил мой мозг. – Ты в опасности».

– Господи, да ты в говно. Видел я пьяных, но пьяные не скрежещут зубами.

Я что, скрежетала зубами?

– Ты, к черту, просто тащишься.

«Тащишься». Мне понадобилась минута, чтобы понять. «Тащишься». Это значит, я на экстази, да?

Я обхватила голову руками и заговорила с коленками Рыцаря, потому что ботинки были слишком страшными.

– Гипотетически, если бы я тащилась, – сказала я, – я бы чувствовала, что хочу вырвать, и связать самый длинный в мире шарф, и одновременно сделать кому-нибудь массаж, нет?

– Ты что, даже не знаешь, что приняла? – ударил Рыцарь руками по обеим сторонам от моих ног, отчего я подпрыгнула и закрыла лицо руками. Подсматривая сквозь щелочку между пальцами, я могла увидеть только его глаза, светящиеся в темноте. Его лицо было сантиметрах в десяти от меня. Я снова сжала пальцы, чтобы защититься и чтобы скрыть слезы, которые всегда приходили, когда на меня кто-то кричал.

– Я, я просто взяла таблетку, которую дал Тони, чтобы мне не хотелось спать.

– Вот ублюдок. Этот Тони этой ночью сдохнет, Панк. Жди тут.

Рыцарь оттолкнулся от машины и направился в сторону здания.

Черт. О черт, о черт, о черт.

Оторвав руки от лица, я позвала его:

– Рыцарь! Стой! Пожалуйста! Я в порядке! Все в порядке! Мне просто надо подождать, потому что я сказала, что буду у Джульет, и она будет меня искать, а мой телефон сдох, и…

Рыцарь развернулся и зашагал ко мне, вынув из кармана что-то длинное и черное. Он размахивал этим в воздухе, крутя в разные стороны. Мне надо было бежать, но любопытство не давало мне шевельнуться, пока я не пойму, что он такое делает. Еще один быстрый взмах рукой, и уличный свет отразился от чего-то серебряного, высунувшегося из руки Рыцаря – пятнадцатисантиметрового лезвия.

Я замерла, моргая и сглатывая (а возможно, даже скрежеща зубами), и изо всех сил постаралась прогнать из головы наркотический туман, чтобы как-то среагировать на то, что ко мне приближается скинхед с ножом.

«Биби, думай! Думай! Шевелись! Говори! Беги к черту!»

Откуда-то изнутри своего неподвижного тела я наблюдала, как Рыцарь занес нож над головой и обрушил его на капот машины Тони, прямо рядом с моей ногой. Это привело меня в движение. Я подскочила и попыталась бежать, но Рыцарь схватил меня за руку, прежде чем я успела сделать хотя бы шаг.

Черт!

Я пыталась вырваться из его хватки, но это было примерно так же эффективно, как пытаться остановить грузовик. Отчаянно оглядев парковку в безуспешных поисках Тони, я обернулась на Рыцаря. Его левая рука, держащая меня, была вытянута назад, а правой он продолжал методично поднимать и опускать нож на капот машины.