Морской лорд - Вирджиния Кантра
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эдит фыркнула. Замок мягко щелкнул за ее спиной.
Дилан опирался бедром на угол стола Калеба.
— Что ты об этом знаешь? — спросил Калеб.
— Очевидно, меньше твоего секретаря. Я отправился в гостиницу, а его там уже не было.
— Мэгги? Регина?
— В порядке, — продолжил за него Дилан. — Я заходил в ресторан по пути сюда.
Калеб шумно выдохнул, он не подумал о доме.
— Люси?
— Сегодня она осталась дома, сказавшись больной.
Калеб нахмурился.
— Снова?
Даже когда они были детьми, Люси никогда не пропускала больше одного дня школьных занятий за всю свою жизнь. Калеб порой думал, что классная комната обеспечила ей стабильность, в которой она испытывала недостаток дома.
— Ты ее видел?
Дилан кивнул.
— Этим утром. Она сказала, что чувствует себя немного лучше. Отец даже приготовил для нее чай.
— Наш отец?
Дилан скривил губы.
— Она так сказала.
— Итак, со всеми все в порядке, — медленно резюмировал Калеб. — Все в порядке.
— Не со всеми, — сказал Дилан. — Не с Конном.
— Он не попадает в мою сферу влияния. Это не моя юрисдикция.
— И тебя не беспокоит, что он уехал, не сказав нам.
— Он — селки. Это — то, что селки и делают.
Дилан поднял бровь.
— Все еще горюешь по нашей матери, мой маленький братишка?
Калеб стиснул зубы.
— Дело не в нашей матери.
— Принц думает иначе. Если пророчество правдиво…
— Если бы он хоть на грош верил в пророчество, то слонялся бы поблизости.
— А если он не мог, — предположил Дилан. — Я знал бы, прорвались ли демоны через доверенную мне территорию. Но, должно быть, что-то случилось, и Конн вернулся в Убежище.
Нутро Калеба горело — вернулось то ощущение, как после плохого кофе.
— Это — его проблема, — мрачно сказал Калеб.
Он встретил пристальный взгляд неподвижных черных глаз Дилана.
— До тех пор, пока она не станет нашей.
Лодка неслась, подгоняемая порывами ветра, взлетая и падая на волнах. Паруса находились почти под прямым углом к корпусу, их полотнища натянулись. Волосы хлестали Кона по лицу.
Он оскалился, наслаждаясь этим неистовством и контролем, скоростью столь же пьянящей, как свобода. Его присутствие у руля едва ли было необходимо. Волшебство направляло ветер, заполняющий паруса. Но ему нравилось знать, что он не потерял свою связь с парусами, несмотря на столетия, которые прошли с тех пор, как он покидал дом в последний раз.
Остров появился из окружающего их моря, между глубоким лесом водорослей и открытым всем ветрам небом, неподвижный, как якорь. Сияющий, как мечта.
Убежище.
Стремление к обладанию сжало его грудь. Он смотрел сквозь пряди своих волос, пытаясь увидеть свой дом глазами постороннего человека. Глазами Люси.
Зелень сошла с холмов вслед за минувшим летом, но сегодня солнце проникло сквозь туман и освещало старинные башни как по-волшебству. Вкрапления гор искрились, как брошенные горсти крупных алмазов. Стайка морских птиц дрейфовала у южного утеса, крича слабое и отдаленное приветствие.
Оценит ли девушка, спящая под палубой, холодную абсолютную красоту его острова? Как она может не оценить?
Непрошенные, ее слова возникли перед ним: «Я не просила меня сюда приносить. Ты должен вернуть меня домой».
Руки Конна сжались на руле, его хорошее настроение пропало, как переменчивый ветер. Он был так же связан своими обязанностями, как она — своей судьбой. Ее страхи и его сожаление были одинаково не важны. Не может быть пути назад, холодно подумал Конн.
Для них обоих.
Он услышал ее прежде, чем увидел: скрип люка, мягкая поступь. Он почувствовал ее запах, человека, женщины, такой милой.
Он повернул голову.
Люси цеплялась за перила, ноги дрожали. Он почувствовал порыв подойти к ней, поддержать ее под локоть. Но селки не прикасались без причины. Только во время борьбы или спаривания, что было демонстрацией обладания и страсти, в равной степени.
Она все равно не обрадовалась бы его помощи. В каюте она отскочила от него, от прикосновения его шкуры.
Вчера она нашла огромный желтый дождевик и голубой комбинезон в одном из шкафчиков, на которые и променяла тепло его котиковой шкуры. С курткой, свисающей ей до колен и рукавами, закатанными до запястий, она выглядела нелепо, привлекательно и очень, очень молодо.
«Достаточно стара», — сказала она тогда.
Для занятий сексом? Без сомнения.
Для всего остального? Он не был уверен. Конн правил девять столетий. И жил намного дольше этого. Но Люси была молода, даже по человеческим меркам. Даже Дилан был стар для нее. Люси могла не знать о его реальном возрасте, и быть совершенно без понятия о том, что от нее требовалось.
Его пристальный взгляд упал на ее узкие голые ступни, ниже закатанных штанов.
И внезапно она возникла в его голове, воздух вокруг заряжен потом, сексом и запахом чего-то зарождающегося. Ее длинное тело, поднимающееся с земли, чтобы встретить его, спариться с ним, взять его. Крошечный драгоценный камень, вспыхивающий на ее гладком животе. Солнце, иссушающее его плечи, когда он погрузился в нее, мужчина к женщине, один пол к другому, власть к власти…
Ошеломленный и взволнованный, сердцем и всем своим существом, Конн увлекся своим видением. Кровь шумела в ушах.
Он отвлекся и ослабил хватку, ветер тут же подхватил судно. Лодка повернула. Мачта раскачивалась.
— Осторожно! — закричала Люси.
Тяжелое парусное крепление смело кабину, увлекаемое ветром, который освободился от силы его волшебства и переменил направление. Конн нагибался, проклиная паруса и потерю контроля.
Палуба сильно наклонилась, зарываясь носом в воду.
Он ловил ветер главным парусом, толкая кливер на подветренную сторону. Ветер усиливался. Паруса загрохотали и раздувались. Лодка кренилась, вставая на дыбы, как своенравная лошадь, и прыгала прямо на волны.
Люси с трудом добралась до скамейки и села. Волна ударила по борту. Люси отскочила от накативших брызг как кошка.
Конн поднимал тугой главный парус с помощью лебедки.
— Спасибо.
Она уставилась на него безучастно.
— За предупреждение, — сказал он.
— Едва ли я могла позволить тебе вывалиться за борт.
Он был доволен.