Вдребезги: GREEN DAY, THE OFFSPRING, BAD RELIGION, NOFX и панк-волна 90-х - Иэн Уинвуд

Когда сегодня Ливермора просят оценить его вклад в первую волну музыкантов 924 Gilman Street, он, кажется, затрудняется ответить. Он говорит об успехе его кустарного лейбла, словно речь шла о ничтожных достижениях, принадлежавших кому-то другому. Однако, с точки зрения значимости для панка, Lookout! Records уступает только Epitaph, и только потому, что лейбл Бретта Гуревича работает по сей день. Но даже исчезновение лейбла, основанного Ливермором, похоже, не слишком его беспокоит. Пусть другие с восхищением смотрят на этот живительный источник талантов, который он помог раскопать. А пока все стоят разинув рты, Лоуренс Ливермор соберет чемоданы и двинется дальше.

Вряд ли кто-нибудь из присутствующих в лондонском клубе Powerhaus вечером 7 июля 1993 года осознавал, что станет свидетелем событий исторического масштаба. Ваш покорный слуга недавно получил гонорар за статью, в которой объявил о смерти американского панк-рока, и потому был удивлен вдвойне. Возможно, надеясь тем летним вечером увидеть призраков, я купил билет на концерт NOFX и The Offspring. Не было ни малейшего намека на то, что плотину, отделяющую панк от широкой публики, вот-вот прорвет. В Великобритании сцена поросла мхом. Даже положение самых популярных панк-рок групп Калифорнии пошатнулось. Тем же летом выступление Bad Religion в Town & Country Club в лондонском Кентиш-Тауне с натяжкой посетили пятьсот человек, при том что клуб был рассчитан на аудиторию в четыре раза больше.

Билеты на вечерний концерт в Powerhaus стоили пять фунтов. Ожидаемо, что свидетели событий делятся разными воспоминаниями о том вечере. По словам одних, клуб был забит до отказа. «Зал был заполнен, но не до предела», – говорят другие. «Ничего подобного, – возражают третьи, – заведение было заполнено в лучшем случае наполовину». Между тем автор не может полностью избавиться от мысли, что именно The Offspring, а не NOFX, были хедлайнерами того вечера. Пожалуй, я пришел к этому выводу, потому что всего через двенадцать месяцев их дни в качестве группы на разогреве будут сочтены.

Кадры концерта, судя по всему, сняты в центре мошпита[12]. В отличие от сегодняшних дней, когда с помощью смартфона любой человек превращается в кинооператора, в 1993 году портативные камеры могли быть размером с бачок унитаза. Поэтому остается загадкой, как владельцу удалось пронести их мимо охраны клуба. Те, кто «танцевал» перед сценой, наверняка вспомнят, что в Powerhaus не видели смысла вкладываться в систему вентиляции воздуха; а еще у очевидцев могло остаться в памяти, что в тот жаркий летний вечер в помещении смердело потными ногами. Пересматривая этот концерт на YouTube, понимаешь, что время было неумолимо к The Offspring. Нудлз без рубашки лабает на гитаре, его шевелюра прикрыта бейсболкой, которую он нахлобучил задом наперед. Декстер Холланд еще не избавился от своих длинных «косичек», которые колышутся, как обезумевшие макароны-спиральки, угрожая выбить глаза любому, кто осмелится взглянуть на них. Но, несмотря на внешний вид, который сегодня смотрится несколько забавно, The Offspring звучат хорошо. Даже низкое качество любительской видеозаписи, граничащей с авангардом, может передать часть дикой энергии и напора такой песни, как «Get It Right».

Для The Offspring, уроженцев округа Ориндж, концерт в «Powerhaus» стал первым на территории Туманного Альбиона. В свою очередь, NOFX к тому моменту уже были ветеранами европейских турне. Во время предыдущего визита группа поняла, что их колкие, забавные, злые и неизменно бунтарские песни могут помочь им достичь немыслимых высот. Они осознали, что могут зарабатывать музыкой на жизнь. Но до сих пор неясно, как им взбрела в голову мысль, что они могут зарабатывать на жизнь, выступая друг с другом.

«Кажется, это был 91-й год, когда мы вернулись из европейского турне с восемью тысячами долларов на каждого, – вспоминает Фэт Майк. – В том же году я окончил колледж. Моя жена в то время зарабатывала девятнадцать тысяч долларов в фирме по связям с общественностью. Ребята из группы пораскинули мозгами: “Так мы можем заколачивать бабки”. Тогда это звучало безумно. Но опять же, мы только что заработали по восемь тысяч на человека за пятинедельный тур, так что внезапно идея уже не казалась слишком дикой».

Называть первые семь лет существования NOFX «карьерой» можно только с большущей натяжкой. Группа была основана в Лос-Анджелесе в 1983 году силами вокалиста-басиста Фэт Майка (Майкл Джон Беркетт) и гитариста Эрика Мелвина. К ним вскоре присоединился барабанщик Эрик Сандин (по прозвищу Вонючка). В течение пяти лет группа активно выпускала проходные синглы и EP на небольших независимых лейблах. На обложках красовались сцены садо-мазо, а среди заголовков проскакивали такие перлы: «P.M.R.C.[13] могут отсосать у нас» (The P.M.R.C. Can Suck on This). По крайней мере, им хватило смекалки направить свое недовольство в русло, в котором могло бурлить общественное недовольство. Как и в случае с каждой группой, попавшей в эту книгу, для NOFX панк-рок был не средством, а самоцелью. Ребята были крепкими орешками и с удовольствием отправлялись в безнадежные туры по стране – испытание, после которого многие группы распадались. Их не остановил даже тот факт, что во время третьего турне по США на концерты пришло меньше людей, чем во время первого. Можете представить, каково молодой группе видеть, как и без того крошечная аудитория редеет. У ребят были стальные яйца.

«Должен признать, что из всех панк-групп NOFX проделали самую большую работу над ошибками», – говорит Фэт Майк.

И это правда.

«Видите ли, первая семидюймовая пластинка Bad Religion, которая вышла спустя четыре месяца после рождения группы, была великолепной. [Дебютная] пластинка Circle Jerks была потрясающей. Та же самая история с Social Distortion и с Adolescents – все круто. Наши первые два альбома были ужасными, а первый – особенно дерьмовым. Нам потребовались первые шесть лет нашей карьеры, то есть с 1983 по 1989 год, для того, чтобы стать хотя бы середнячками».

Спустя каких-то восемь лет после возникновения группы NOFX раскрыли свои таланты. Во многом этому способствовал гитарист Аарон Абейта, также известный как Эль Хефе. Абейта – мультиинструменталист, выпускник музыкального колледжа Беркли, один из лучших соло-гитаристов панк-рока и человек, который на одном из альбомов NOFX упоминался одним емким словом – талант. Эль Хефе обладал прекрасным музыкальным слухом, не говоря уже о невероятном исполнении, отбросив новых товарищей по группе в каменный век. Эти качества хорошо сочетались с новыми композиторскими талантами Фэт Майка. Песни фронтмена совершили скачок с отметки «ужасно» до «превосходно» именно в тот момент, когда большинство писателей осознают, что высоты, к которым они стремятся, навсегда останутся недосягаемыми. Однако преодолев неудачный старт, лидер группы начал неплохо выполнять свою работу, а затем стал чертовски хорош.