Год Анагон - Марта Еронакова

Мы меч возьмем, чтоб защитить,

Мы лук возьмем, чтоб стрел пустить,

Мы грудь подставим, чтоб хранить,

Престол великого героя!

И враг бежит, и зло уйдет,

И страх забыт, и скорбь пройдет,

Вовек никто не отберет

Престол великого героя!

Тебя сегодня восхваляем,

Правитель, что Ландан возглавил,

Чтоб на века ты вновь прославил

Престол великого героя!

Карисси сидела на неудобном огромном троне в главном приемном зале уже часа четыре, практически не шевелясь, и разбирала прошения граждан. Вчера их было значительно меньше, чем сегодня, а неделю назад, на первый прием Правительницы никто не пришел. Люди не верили, что можно так запросто прийти во дворец и поговорить с Правительницей о своих проблемах. Но время шло, находились смельчаки, которые приходили и говорили, и их слушали.

Конца просящим не было видно, но Карисси не унывала. Ей нравилось это занятие. Нравилось видеть разницу между лицом человека подходящего к трону и отходящего от него, проблему которого она смогла решить. Только одно тревожило её. Вчера ночью, зайдя в свою спальню, Карисси заметила сидящего на окне почтового ворона. К лапке птицы был привязан клочок бумаги, на котором девушка прочла всего одну строчку: «Ветер скоро переменится». Почему от этих слов ей стало не по себе. Вроде бы ничего особенного, но Карисси нравилось текущее положение дел и ей не хотелось, чтобы что-то менялось.

– Спасибо Правительница, всех благ Вам! – отошел от трона очередной проситель.

– Пусть Солнце освещает твой Путь, – Карисси вычитала эту фразу в какой-то древней книге, и она ей почему-то запомнилась.

– Следующий! Подходите, – Торрем ни на шаг не отходил от Правительницы. «Он стал значительно вежливее», – отметила с улыбкой девушка, не устававшая говорить ему о правилах этикета.

– Живее! – рыкнул Торрем.

«Или нет…».

К трону подошла женщина, лет тридцати пяти, в траурных черных одеяниях. Красные воспаленные глаза ее испуганно подглядывали на кошку исподлобья, будто женщина не смела посмотреть на ту прямо. Фиолетовые тени усталости залегли под глазами просящей, а спина, которая в ее возрасте еще должна была гордо нести свою обладательницу, согнулась под под тяжестью непомерной невидимой ноши. За руку женщина вела маленького мальчика, лет пяти, который с интересом потрогал ступени, ведущие к трону, и тут же сунул перепачканный палец в рот. Рядом с ними бежала большая лохматая собака, и Карисси так и не поняла, где у собаки кончаются уши, а где спрятались глаза.

– Сара Тоггор, – склонилась в глубоком поклоне женщина и заставила поклониться мальчика, который от чрезмерного усердия стукнулся головой об пол, но не захныкал, а просто присел на корточки и погрозил полу кулачком.

– Мне знакома эта фамилия, – кивнула кошка в ответ и напряженно нахмурила лоб. У нее всегда страдала память на имена и голоса, зато лица запоминала раз и навсегда. Просящая напоминала ей кого-то, но они точно никогда раньше не встречались. – Откуда я могу Вас знать?

– Мой сын убийца вашего супруга, – бесстрастно откликнулась женщина, будто говорила эту фразу сотню раз. «А сколько раз за последние несколько дней это сказали ей соседи? Знакомые? И она нашла в себе силы и смелость прийти сюда». Анагон подалась вперед и заговорила чуть тише:

– Ричард Тоггор. Храбрый воин.

Женщина, склонившая голову в самом начале разговора, дернулась, и, наконец, остановила недоверчивый взгляд на Правительнице.

– Смеётесь? – горько сказала она.

– Отнюдь. Ваш сын поступил… – Карисси помолчала, подбирая слово. – Нет, нельзя сказать благородно. Но я благодарна Вашему сыну, Сара Тоггор.

Торрем крякнул, как делал каждый раз, когда кошка говорила что-то, по его мнению, «опасное для короны». Анагон махнула на него рукой.

– Я… я могу забрать его тело? – женщина запиналась и зачем-то начала поднимать с пола ребенка, который выскальзывал из ее рук, будто был смазан маслом.

– Нет. Но Вы можете посетить его могилу. Торрем, прикажи Мичу проводить эту женщину до кладбища Тюльпанов.

Сара Тоггор покачнулась, и лишь вовремя подоспевший стражник Мич помог ей устоять на ногах.

– Кладбище Тюльпанов… Я не ослышалась? – еле слышно прошептала она. – Это величайшая честь для меня… для нашей семьи…

– Для меня честь познакомиться с матерью этого на редкость храброго воина, у которого служение уставу не вытеснило из головы и сердца понятия о благородстве и чести, – Карисси бросила колкий взгляд в сторону Торрема. Сдержанный воин ничем не показал, что воспринял ее на свой счет, и девушка вновь обратилась к Саре. – Позвольте узнать, где Ваш супруг?

– Он ушел в армию, когда Ландан ещё не объявил о нейтралитете. И не вернулся, – вновь тот же серый голос человека, который привык к боли, но все еще ее чувствует.

– Где Вы работаете?

– Работала в прачечной, пока сын не погиб. Завтра мы с Грэлом отправимся к моей матери, в восточные земли. Я не могу оставаться в этом городе, – не дали ей договорить, и Карисси поспешила прийти женщине на помощь.

– Я все понимаю. Если хотите, я выделю вам охрану. Меня это не отяготит, а дороги сейчас опасны.

– Благодарю, – женщина замялась. Ей было явно неудобно о чем-то говорить, но, наконец, она нашла в себе силы. – Правительница, этого пса мой старший сын притащил полгода назад слепым щенком, и Вы видите, во что это выросло. Мне не прокормить его. А пес хороший, жаль бросать или убивать. Он очень добрый!

– Не надо никого убивать, – нахмурилась кошка. – Думаю, я смогу взять его на псарню.

– У нас нет псарни, Карисси, – перебил ее Торрем. – Предыдущий Правитель, Бивио Мортен велел перетравить всех собак в округе, после того, как одна из них загрызла его любимую кошку.

– Тогда это будет мой личный пес, – хмыкнула девушка. «Проблем-то».– Как его зовут, кстати?

– Ричард звал его Рей, – Сара потрепала пса за ухом. Карисси нервно сглотнула. «Неловко».

– Я буду звать его Грей. Эй, иди сюда! Грей, ко мне!

Пес обернулся на зов, и, поднявшись к трону, улегся на ногах Правительницы и мгновенно уснул. Это был очень меланхоличный пес, который, как вскоре поняла кошка, мог уснуть где угодно и когда угодно.

Когда осиротевшая семья Тоггоров ушла в сопровождении Мича, Торрем, остановив очередного просителя, подошел к Карисси и возмущенно зашептал:

– Правительница, Вы не можете забирать себе всех беспризорников. Сегодня Вам притащили паршивого пса, и Вы приняли его, а завтра Вам принесут ребенка в корзинке, и что вы сделаете? Примете его?