Год Анагон - Марта Еронакова

– Откуда ты знаешь? – ахнула девушка и невольно отодвинулась. Рука Миранды, ничем не поддерживаемая, тяжело упала вдоль ее тела. Карисси смотрела на девушку с недоверием. Миранда вновь отвела взгляд.

– Слово Дельфиниум тебе о чем-нибудь говорит?

– Мой друг называл себя Дельфиниумом. Он умел передавать образы через мысли. И еще одна девушка, Звезда из Братства Змееносца.

– Я тоже Дельфиниум, но я не передаю образы. Я читаю чужие мысли и могу внушить другому человеку свои.

– Ты опасна, – Анагон еще сильнее попятилась и подумала, что надо бы контролировать свои мысли, пока Миранда рядом. В голове тут же возник образ Энея, верхом на огромной черепахе, сражающегося с армией картофелин.

– Не волнуйтесь, Правительница, – хмыкнула Миранда, то ли в ответ на ее мысли, то ли от того, как дернулась девушка. – Не для тебя. Только … я могу попросить тебя кое о чем?

– Разумеется, Миранда.

– Отпусти меня к родным, в Прибрежный Дом. Я не могла просить об этом Юстеса, даже когда стало понятно, что я не смогу стать его женой. Я была его игрушкой, а с игрушками дети расстаются очень неохотно.

– Я слышала, ты больна. Почему ты хочешь уйти? Здесь, во дворце, я могла найти тебе лучших докторов.

Девушка вздохнула и медленно сняла повязку. Карисси невольно поджала ноги и побледнела. И тут же устыдилась своего малодушия. «Ох, она же еще и мысли читает. Как неловко».

– Прости, Миранда.

– Ничего, я привыкла, – грустно откликнулась больная. – Ты понимаешь, Карисси, это не лечится. И вряд ли кто-нибудь когда-нибудь придумает лекарство. Я просто хочу свои последние дни провести дома.

Правительница подошла к девушке и дотронулась до ее щеки. Вернее, до того, что раньше было щекой. Теперь это был просто кусок камня, как и все лицо девушки. Как и вся Миранда. Только глаза оставались живыми, не окаменелыми, и смотрели грустно, но удивительно спокойно. Там не было ни страха смерти, ни сожаления о ранней кончине, нет, только спокойствие и уверенность. Уверенность, что это её путь, что так и должно быть. Позже Карисси думала, что эти мысли ей передала Миранда и была благодарна ей.

– Иди. Тебя не остановит стража.

Девушка вновь надела повязку и ушла из дворца навсегда.

Карисси следила за ней из окна. Когда поворот на Ветреную улицу скрыл её из глаз, Правительница встала посреди комнаты и долго стояла без движения, лишь глубоко дышала и сжимала и разжимала кулаки. Эта стойкая девушка, её отношение к своему недугу, и вообще – к своей жизни придали Анагон сил и уверенности.

– Это мой путь. Я стану Правительницей Ландана.

***

Торрем выполнил указания Анагон – тело Юстеса Мортена было положено в фамильный склеп, стражника похоронили на кладбище Тюльпанов, среди лордов и вельмож.

Весь город гудел, обсуждая смерть бывшего Правителя и гадая, какой окажется новая. Слухи о том, что она принадлежит к богатой западной фамилии и сбежала из дома, добавляли загадочности и значимости ее фигуре. Но жуткая смерть сначала Бивио Мортена, а затем и преждевременная кончина его сына прямо на свадьбе (которая вопреки обыкновению, еще и проходила без недельных гуляний и богатого торжества, на которое обычно приглашался весь город), все это порядком напугало народ, и личность Анагон обрастала все новыми и новыми нереальными подробностями.

А Правительница ем временем сидела среди пышных бальных платьев, мешков лент, гор заколок и с тоской глядела на свой старый боевой сарафан, который кто-то оставил на пороге ее спальни. Он был отремонтирован и даже вычищен. Анагон смутило его появление. Значило ли это, что Вирал не желал больше иметь с ней никаких дел и даже вернул одежду? С другой стороны, почему он потратил столько сил на его восстановление? Может, он хочет, чтобы она надела его на коронацию? Звучало абсурдно, но…

– В конце концов, я Правительница или нет?

Народ Ландана был шокирован, когда седьмая Правительница вышла на балкон дворца перед Площадью Славы в каком-то ужасном, потрепанном, коричнево-зеленом сарафане. Гладко расчесанные волосы она собрала на затылке, будто готовилась к бою. Служанки предложили ей замазать синяки под глазами, неизбежно появившиеся после нескольких бессонных ночей, но кошка лишь отмахнулась от них. Перед выходом из комнаты кошка в последний раз взглянула на себя в зеркало. Она ничуть не была похожа на особу благородной крови. Она выглядела… обычно, как тысячи других легатов-подростков. Именно этого и добивалась Анагон. «Я никто. Нечего и притворяться кем-то».

Выйдя к народу, Анагон начала говорить сразу, глядя прямо перед собой, на шпиль большого собора и не смея посмотреть вниз, на людей. «Я столько раз повторила эту речь. Начну думать – начну запинаться».

– Ланданцы! Волею судьбы я стала Правительницей этого города и северных земель, – голос ее в наступившей тишине гулко отзывался от стен домов, окружавших главную площадь. – Я родилась на берегах Замерзшего моря, в поселении Рун, – в толпе зашептались, вспоминая об участи поселения. Это чуть сбило Анагон, и ей пришлось пару раз вдохнуть и выдохнуть, чтобы собраться с мыслями. – После всем известных обстоятельств, мне пришлось скитаться по окрестным лесам, подрабатывать в гостиницах и тавернах, иногда воровать, чтобы не умереть с голоду, – рассказывать о своей жизни после ухода Динара вслух оказалось сложнее, чем думала девушка. Наверное, поэтому она не рассказывала об этом эпизоде никому, даже Рейгару. Но сейчас она надеялась, что ее откровенность поможет ей расположить к себе народ. Или окончательно отвернет его и ей придется бежать. – В конце концов, я оказалась в южных землях. И там меня поймали галифаксы. Несколько месяцев я служила легаткой Конора. Затем мой тан-ректор распустил нашу группу, по личным обстоятельствам. Я вернулась на север. Что случилось дальше, вы знаете. Так получилось, что я стала женой Юстеса Мортена. Вчера он погиб…

В толпе раздался ропот. Какой-то смельчак крикнул:

– Как он погиб?

Кто-то в толпе ответил ему:

– Один страж выпустил арбалетный болт прямо ему в лоб!

Женский голос насмешливо воскликнул:

– Кто именно это сделал? Как нам знать, может, Вы ему приказали?

«Вот о чем говорила Миранда». Девушка почувствовала, как сердце ее затрепетало в груди, а во рту тут же пересохло. Она облизнула высохшие губы, отчего-то виновато склонила голову и ответила:

– Я знаю, никаких доказательств у меня нет. Могу лишь сказать вам, что этого я не делала. Ваше дело – верить мне, вашей будущей Правительнице, или нет.

Карисси почувствовала, как по волосам у нее забегали искры. Речь она готовила всю ночь, и сильно занервничала, когда ее стали перебивать, но решила продолжать, не отклоняясь от выверенного текста.

– Я унаследовала трон. Ваш город ждут большие перемены, потому что мне не нравятся те порядки, которые установил мой супруг и его предшественники. Теперь каждый день, кроме Кринита, с двух часов пополудни вы можете приходить во дворец и получать мою аудиенцию. И с тем, что я услышу от вас, будут связаны мои дальнейшие приказы. Я хочу править вместе с вами, потому как я – одна из вас.