Год Анагон - Марта Еронакова

Тиира бросилась вперед первой и, схватив веста за горло, с размаху ударила его об лед. На лице воина застыл испуг.

– Это не я! Я не… Не я! Это был Ренто! Он вселился в меня и напал на него! Я ничего не делал!

Он все что-то говорил и говорил, оправдываясь и моля о пощаде, но девушка не слышала его. Она склонилась над стремительно бледнеющим воином и пыталась остановить кровь. Ладони ее вспыхивали зеленым светом, но тут же гасли. Давясь слезами, кошка закричала:

– Ну же! Почему не получается?

Динар забрал её ладони в свои и приложил их к губам. Затем, тяжело дыша, еле слышно прошептал:

– Ты не целительница. Ты воин, Анагон. И ты главное, что у меня было в этой жизни. Одержи еще одну такую победу, и я буду знать, что все было не напрасно.

С этими словами волк умер. Кошка до боли сжала зубы, но тихий стон всё равно вырвался из её груди. Вульгус подошел ближе и дотронулся до ее плеча, но девушка яростно мотнула головой, и воин поспешил отступить. Качаясь, Карисси встала. Даоран заверещал с удвоенной громкостью, когда Правительница, с горящими от ярости глазами, схватила его за волосы и с силой встряхнула:

– Карисси! Это не я! Я не стал…

– Зачем? Я пощадила тебя, я оставила тебе жизнь, я отпустила тебя на свободу – и так ты благодаришь меня?!

Даоран уже не кричал, он тихо плакал, не переставая бормотать, что это не он, а кто-то другой, и что он бы никогда, но Карисси не слушала его. По волосам ее пробежали искры и диким, нечеловеческим голосом она воскликнула:

– Лун-лун!

Даоран беззвучно заорал от боли. Пламя возникало в каждой клетке его тела и жгло его изнутри. Самое жестокое заклинание Лун, оно использовалось очень редко и только в самых крайних случаях. Кошке показалось, сейчас именно такой случай. Даоран корчился на льду, но не умирал. Карисси была слишком слаба, чтобы вложить в заклинание достаточно силы, и оно мучило воина, но не могло убить. Внезапно Вульгус выхватил кинжал и одним резким движением перерезал Даорану горло. Правитель ещё раз дернулся и замер.

– Зачем? – в ярости обернулась к нему кошка.

– Он мучился, – воин старался отвечать спокойно, но образ корчащегося парня всё ещё стоял у него перед глазами.

– Он заслужил эти мучения! Он должен был мучиться вечно! Он заслужил!

Девушка не заметила как расплакалась. Она продолжала кричать проклятия в сторону Даорана и Вульгуса, и никак не могла остановиться. Она ударила кулаками в грудь воина. Синай испуганно отшатнулся. Тиира, не зная, что делать, встревожено переводила взгляд с правительницы на воина и обратно. Наконец, силы Карисси окончательно закончились. Она пошатнулась раз, другой. Вульгус взял ее за руку, и девушка покорно уткнулась носом ему в шею. Тиира следила за происходящим с нескрываемым удивлением, не отняв руки от ножен. Зато Синай улыбался так, будто ему одному было что-то известно, но делиться своими знаниями он не собирался.

Вульгус обратился к воинам:

– Возвращаемся во дворец. Синай, Тиира… – он запнулся. – Динара надо взять с собой.

Воины кивнули. Синай попытался поднять тяжелое тело, но тут же отказался от этой затеи. Тиира наклонилась и с легкостью подняла на руки мертвого воителя. Взглядом Вульгус приказал ей идти позади, чтобы Карисси не увидела своего друга, безвольно повисшего на руках воительницы, и истерика не началась снова. Но он зря переживал. Карисси, измотанная сражениями, ранениями и переживаниями последних месяцев, провалилась в глубокий обморок. Лишь по невероятному жару, исходящему от нее, можно было судить о том, что девушка еще жива.

Ночь стояла безлунная и беззвездная. Идеальная для побега.

Два всадника мчались по улицам Ландана, выбирая из них самые безлюдные и малонаселенные. Их путь лежал от самого Королевского дворца до Южных ворот. Впереди летел маленький огненный жаворонок, освещая дорогу.

Достигнув ворот, всадники остановились, ожидая, когда высокие стальные двери полностью раскроются и пропустят их. Воин на гнедой лошади с белой звездой во лбу обернулся ко второму воину и спросил:

– Ты уверена, что у тебя достаточно сил для путешествия? Ты три дня пролежала в обмороке и вышла из него только вчера.

Всадница на высоком черном коне устало ответила:

– Я уже говорила. Я чувствую себя прекрасно. Я абсолютно отдохнула и набралась сил.

– Если ты так думаешь… Ладно, если что – с нами Йена.

– И Синай, и Тиира, и Гар, и Алек, и Звезда, и Харун. Вся королевская рать, – усмехнулась всадница. – Всё будет в порядке, Вульгус. Беспокоиться не о чем.

– Не убедила, – воин вновь покачал головой.– Ладно, едем, – ворота были открыты, и Вульгус шагом направил свою лошадь к выходу из города.

– Едем! – весело откликнулась девушка, но проехав несколько шагов, остановилась и обернулась. Королевский дворец возвышался на другом конце города. Суровый, выточенный из камня, он как начальник следил за всем в городе. Но сейчас город спал, погруженный во тьму. Тяжелые, приземистые, но очень уютные дома жались друг к дружке, ведь только так можно было сохранить тепло, которое так важно в суровые северные зимы.

Но сейчас стояло лето, Сезон Жаркого Мира вступал в свои права. Тихо трещали цикады, светлячки вспыхивали на мгновение и вновь угасали. Подул теплый ветерок и донес до нюха девушки тонкий аромат сиреневых кустов.

– Карисси! – окликнул девушку воин, стоя с другой стороны ворот. – Пора!

– Пора… – девушка ещё раз вдохнула нежный аромат, и воспоминания накрыли её с головой. Очнулась девушка только, когда Вульгус осторожно тронул ее за плечо.

– Карисси. Надо ехать.

– Да, да, сейчас! Ты только понюхай! – она вдохнула ещё раз. – Там сирень пахнет точно так же! – она внезапно погрустнела. – Надо ехать?

– Надо ехать, – подтвердил Вульгус.

– Просто тут всё уладилось. Всё теперь спокойно, а там… я не знаю, что там, но думаю, что это будет пострашнее Даорана.

– Ты не должна бояться. Ты сильная воительница. У тебя есть верная свита, есть оружие, есть…

– Да, это, конечно, так… – девушка согласно закивала головой и перебила его. – Но я все равно…

– Он ждет тебя там.

Девушка вскинула голову и с удивлением посмотрела на воина. Глаза его подернулись дымкой, а губы изогнулись в фальшивой улыбке. Поняв, что кошка разгадала его притворство, Вульгус развернул коня и направил его к воротам. Девушка тяжело вздохнула. «Ждет меня… Почему мне кажется, что если я выйду за ворота уже ничего не будет как прежде? Что за странное предчувствие?». Она тряхнула головой, словно эти странные мысли можно было отогнать как назойливых мух, и тихо произнесла:

– Рейгар… Я уже еду. Жди меня, – девушка улыбнулась сама себе. – Твой день рождения праздновал весь Север. Надеюсь, ты не будешь против отпраздновать его еще раз вдвоем со мной.