Мир Ниодара. Серебро рыжего заката - Екатерина Кузина

– Итак, как ты меня вылечила? Чем? Что сделала? И ещё, меня интересует, как ты проходишь мою защиту?

Лисица потупила взор и уставилась на паркет под ногами мужчины. Раздражение, что недавно утихомирилось, просыпалась в груди главного дознавателя поновой.

– Что, даже не напишешь мне ничего? – к раздражению прибавилась язвительность.

Лиса подняла глаза и упрямо уставилась на него в ответ. Изумруд и янтарь горели упрямством и решительностью.

– Может, я тебя отпущу после.

«Серьёзно? Думаешь, я так легко тебе поверю? » – спрашивал её прямой взгляд. Внутри она была напряжена, но снаружи старалась казаться уверенной в себе.

Герцогу не нравилось её спокойствие. Он не ощущал и доли того умиротворения, что царило в позе его неразговорчивой собеседницы. И злился. На ситуацию, на неё и больше всего на самого себя.

Резко поднялся на ноги, испугав отдернувшуюся от него девчонку, подошёл к окну и открыл скрытый под подоконником замок.

– Иди, – кивнул он в сторону манящей лисицу свободы. – Можешь приходить в любое время, тебя всегда накормят.

Девушка не поверила ему сначала, но окно было открыто, а мужчина не перекрывал к нему проход. На несколько мгновений Лиса опешила от его слов, но, не дожидаясь повторного приглашения, поспешила убраться из дома герцога. В окне, держась за решётку для цветов, она напомнила герцогу:

– Долгхр.

– Да, понял я, понял, что ты не отстанешь, но лучше б деньгами взяла, честное слово! – всплеснул руками Рейдж.

Рыжая макушка мгновенно исчезла из проёма, герцог остался один. Постоял ещё немного, смиряясь с тем, что сам отпустил недолисицу, когда у него столько неразрешенных проблем, и вызвал Нэда.

Пришлось рассказать дворецкому о недавней гостье и приказать кормить её, если она появится вновь. Обрадованный старик, не скрывая довольной улыбки, ушёл.

Себастиан опустился в кресло и уставился в окно, где едва качались на холодном осеннем ветру занавески.

Мужчина спрашивал себя, зачем он отпустил девушку? Он не слышал её мыслей, не чувствовал врожденной эмпатией намерений из-за природного щита оборотней. Взлом абсолюта для менталиста его уровня не стал бы существенной проблемой. И по закону, и на правах судьи он имел полное право это сделать. Оставил бы недолисицу без мозгов, но она итак долго не проживёт с такими поражениями тела. Удивительно, как она ещё ходит!

Списав все на природное упрямство её кровной братии, глава дознания покинул домашний кабинет, направившись в сторону столовой. Невыносимые ароматы со стола снова разбудили зверский голод.

***

Покидала дом Белого Герцога лисица в смятении и растерянности. Главный дознаватель оказался не таким кровавым, как его описывала молва. Синяк на руке – ерунда по сравнению с тем, что он действительно мог и должен был с ней сделать. Но не стал.

По улице Меланира вовсю сновала стража, обыскивая подозрительных прохожих и проверяя проезжающие мимо экипажи. Особняк лорда Тропса окружили подчиняющиеся напрямую хранителю Сокровищницы отряды охраны правителя, состоящие из магов и оборотней, они проверяли каждый дюйм земли вокруг дома и внутри него на предмет улик, указывающих на преступника. Дознаватели Рейджа ходили рядом и громко возмущались, когда кто-то из людей Магора Тропса портил им вещдоки и следы.

Старый лорд пристально следил за происходящим. Судя по хмурому выражению его лица, он планировал ещё больше усилить защиту своего дома, возводя его в статус неприкасаемого убежища.

Это ставило огромный жирный крест на всей её работе. Усиленная защита дома лорда-хранителя и внимание Управления дознания – так и закончилось, даже не начавшись, её задание.

Покидала квартал аристократии лисица на крыше экипажа, которого уже обыскали и отпустили. Спрыгнула на крышу бесшумно, а ночь прикрыла её от наблюдательных глаз.

Нужен новый план.

Девушка вернулась туда, где все начиналось – в столичную библиотеку. Непроглядная из-за низких дождевых туч темнота позволила ей вновь пробраться незамеченной. А утром снова зарядил дождь, от которого лисица прятала за пазухой книгу с описанием родовых драгоценностей с чёрными диамонами.

Роскошная лиловая карета с завитушками и цветочками по её бокам, упряженная четверкой длинноногих лошадей белой масти с золотой гривой, резво промчалась мимо. Кучер в оранжевой ливрее на фиолетовом фоне выглядел диковинной заморской птицей, которую оборотница видела однажды на весенней ярмарке. Лисицу передернуло от обилия ярких цветов рода Диарн, обожающих сочетания всех невозможных и, что самое главное, несовместимых оттенков.

Наблюдая в небольшое заднее окошко огромного экипажа за двумя юными девушками, она пыталась определить, кто из них наследница и обладательница родового кулона из диамона: та, что в лазурном платье, или другая – в красном кружевном.

Аристократки шумно щебетали, махали руками и подпрыгивали на своих местах, отчего их украшения, украшающие в большом количестве шею, руки и обхватывающие тонкие пальцы, то и дело мелькали перед взором Лисы, не давая своим блеском ей сосредоточиться и найти необходимое.

– Новая шоколадная лавка поражает воображение! – доносился до оборотницы девичий тонкий голос, пока она сидела на козлах, притворяясь пажом в чёрном плаще.

– Восхитительна! Но говорят, её владелица – ведьма, – чуть тише произнесла вторая, сделав страшные глаза. Лисица хохотнула, чего только не болтает народ.

– Значит, все её конфеты точно самые вкусные!

– И ты совсем не боишься?

– Бояться сладкого страшно?

Так и шла их не особо содержательная беседа, от которой у лисицы заболела голова под конец путешествия. Когда они остановились на площади Хрустального Неба напротив небольшого двухэтажного здания, из которого доносился аромат свежей выпечки и шоколада, она благодарила Милосердную Креатору за спасение от не прекращающейся ни на мгновение трескотни «дев высокого происхождения».

Лиса первой соскочила с задника кареты, куда обычно укладывают сундук с вещами, и, опережая кучера, опустила подножку экипажа и открыла дверцу. Поставила локоть, прикрытый плащем, чтобы леди могли на неё опереться, и склонила голову.

Капюшон скрывал её от них и прикрывал от порывов холодного ветра, но позволял лисице рассмотреть декольте девушек, едва прикрытое тёплым палантином. Первой вышла девица в небесно-голубом платье и тут же упорхнула в лавку, не дожидаясь подругу. «Не та», – подумала Лиса, провожая её взглядом до тёмных мореных дубовых дверей.

Вторая аристократка, путаясь в кружевах, с трудом спустилась по ступенькам кареты, навалившись всем телом на девушку: её тонкие высокие каблуки постоянно цеплялись за узорную ткань. Лиса охнула – длинные ногти девицы больно впились в кожу, но стерпела, заметив, что наследница гордо демонстрирует на своей пышной груди кулон её предков в компании не менее дорогих драгоценностей.