Нордвуд. Сумрачный город - Хелен Тодд

И Джин-Рут была благодарна брату за то, что он этот момент оттянул настолько далеко. Дал ей побыть под защитой, опекал ее и помогал.

Даже теперь, живя отдельно и пропадая в отделе зелий, где работал на больницу, он писал ей, пытался наладить отношения, боясь, что потеряет доверие.

Ей это было не нужно.

Ни общение, ни помощь.

Хотелось наладить свой быт, научиться ценить тот неумело созданный уют дома и пожить с осознанием, что она самостоятельна, но не одинока.

Через открытую дверь послышались голоса: сначала мужской, до боли знакомый, затем женский, в котором Джин-Рут узнала Эмму.

– Угодили же, пересменка сейчас.

Бумажный стаканчик недопитого латте отправился в мусорное ведро. Стоило поспешить: если их распределят не туда, то они попадут к отвратительной, можно даже сказать, мерзкой женщине.

– А, вы уже на работе? Ой, а куда пациентку? Давайте я проведу, мне в тот же отдел.

Джин-Рут лучезарно улыбалась девушке, оформившей Эмму с порезом на руке. На первый взгляд, пустяки: пара флакончиков заживляющего зелья и два дня ношения повязки. Но лечение все равно будет за врачом.

– А, это в твой? Забери, а то у меня столько оформлений, голова кругом. – Врач вымученно приподняла уголки губ.

– Бери ее под руку. Дойдет ведь? – Джин-Рут обращалась к Анри, но смотрела куда-то сквозь него.

– Дойду, – со вздохом ответила Эмма.

– Это проклятые, да? На вызове?

– На моем, Эмма переместилась, чтобы помочь с магией, нужно было оттянуть излишки, и вот… в ловушку для вампиров угодила. Серебряная нить оставила царапины, и хорошо, если ее нет в ране.

Анри шумно дышал, явно злился на себя. Только сейчас Джин-Рут заметила, насколько ее не привлекают вечные всплески эмоций, агрессия, злость… Теплые девичьи чувства к нему развеялись, исчезли, или их забрали призраки. Но теперь, взглянув на него по-новому, хотелось порадоваться, что она не на месте Эммы.

Джин-Рут стало ее жаль. Слабая, беззащитная, без магии… Они с ней были точь-в-точь «никакие», вот только Эмма плыла по течению, чем жутко раздражала. Вот и сейчас, сказали идти – идет, а могла бы попросить отвезти ее на кресле. Или не так уж ей и больно…

Пока ехали на второй этаж, пришлось смотреть в пол. От слащавой картины, как Анри обнимает Эмму, как шепчет что-то на ухо, а та кивает в ответ, тошнило.

– Врач уже на месте, – уверенно заявила Джин-Рут, показывая на кабинет недалеко от лифта. – Ключ в замке, и зеленая лампочка горит. К ней очередь выстраивается, так что вот… А мне пора – работа. И… рада была встрече.

Или не рада – слишком странные ощущения были от присутствия Анри. Может, он ей и не нужен был как парень, но Джин-Рут ловила себя на мысли, что и с ним, и с Эммой хотела бы общаться. Быть, черт возьми, не одной. У них в отличие от других были проблемы. А в компании таких же неидеальных дышать становилось легче.

– Спасибо, Джин, – бросил Анри, открывая дверь и помогая Эмме войти.

Ответ не услышал бы, поэтому Джин-Рут и не сказала ничего.

Ее ждала монотонная работа по заполнению электронных карточек и бумажных напоминаний для врачей на обходах.

Через неделю после возвращения из Зазеркального мира.

Аннетт

Она шла по одной из улочек недалеко от центра старого города. Задумчиво смотрела на небольшую, размером с две ладони, карту Нордвуда. Просто линии, переплетение дорог, напоминавшее паутину, спираль которой соединялась с крошечными проходами между построенными плотно друг к другу домами.

Ни одной красной точки, оповещавшей о том, что кому-то нужна помощь. Это успокаивало. Первое самостоятельное дежурство. Несмотря на новое указание верховного мага о том, что стражники больше не могут работать в одиночку, Ани никого не дали в напарники.

Часть дня она провела за отчетами, заполняла бумаги и отправляла их в архив на подпись. А после обеда вышла патрулировать улицы. Можно было бы проследить и за магическим барьером Нордвуда, но это они сделают с Тодором позже.

К ночи город замирал в мрачном предвосхищении неотвратимо приближающейся тьмы. В привычном холоде было что-то особенно колючее и пробиравшее до самых костей. Надвигающиеся тени вызывали то волнение, когда знаешь, что вот-вот обрыв, нужно прыгнуть и неизвестно, удастся ли не утонуть в глубоких водах океана. Аннетт не любила это горькое предчувствие. Но знала, что в Нордвуд придут демоны, спрятавшиеся в телах проклятых.

Каждый из них продал свою душу за возможность жить вечно. И с годами потерял человеческий облик, а после сменил его, воспользовавшись одной из жертв.

Сила приводит слабых к саморазрушению, им всегда ее будет мало.

Аннетт дрожащими пальцами раскрыла карту, сложенную ветром, проверила точки. Ничего… Но все вокруг тревожно зашумело, потемнело, стало непривычно свежо. Отчего-то послышался рокот волн, хотя обрыв возле океана находился лишь через пару кварталов. Свет кованых фонарей помутнел в наступивших сумерках. Теперь улочку освещали тусклые точки, едва проявляющие очертания дома возле них.

Когда до слуха Аннетт донеслись первые шаги, она смяла в ладони карту и, не задумываясь, спрятала ее в карман. Черта с два она достанется кому-то из этих уродов!

Воцарилась удушливая тишина, а воздух точно насытили влагой, хотя в этот вечер в Нордвуде не было тумана.

– Кровь…

Шипение послышалось совсем близко. Обман. Глупое предупреждение, будто Ани была не в силах справиться с вампиром, но он наверняка не в себе, его разум помутнен жаждой.

Не успев толком ничего сообразить, Аннетт поставила защитное заклинание и достала из небольшой кожаной сумки, висящей на ремешке поперек груди, тонкие серебряные нити. «Хоть бы хватило», – пронеслось у нее голове, ведь энергии здесь было недостаточно. Она его не разглядит, поскольку тот двигался слишком быстро и незаметно для ведьмы.

Ани мягко, едва уловимым жестом отпустила нити и поймала в воздухе при помощи магии. Теперь она не видела и их, но представляла, как серебряные катушки разматываются и создают вокруг нее кокон.

Кровь оставляла отвратительный металлический привкус, не смываемый ни зубной пастой, ни ополаскивателем для рта. Вампиры наверняка чувствовали это иначе…

Первое заклинание Аннетт отразила. Глупо было надеяться, что обойдется без стычки. Почти все вампиры в прошлом были ведьмаками, а после обращения магия никуда не уходит.

Лишь бы ловушка сработала. В полутьме послышался громкий порывистый смех, от которого по телу побежали мурашки. Вампир показался почти в паре шагов, но не приблизился. Он самодовольно приподнял подбородок, чтобы тусклое свечение фонаря позволило рассмотреть его. Под светло-серыми глазами, налитыми кровью, залегли неестественно темные синяки, крылья похожего на вороний клюв носа часто двигались, а тонкие губы были разомкнуты, так что Аннетт увидела длинные клыки.