Просроченное завтра - Ольга Горышина

— Стас… — Алена с трудом подняла его с колен, точно стопудовую глыбу. — Я верю тебе. Я хотела бы от тебя ребенка. Но у меня ребенок от Димы, понимаешь?

— Что я должен понимать?

— Он… Он не откажется от него так просто…

— Откуда такая уверенность? Все отдают детей матерям. Почему он должен быть исключением?

— Потому что он особенный, — облизала губы Алена. — Я не знаю, что делать…

Она снова ткнулась ему в грудь. Гость так и не снял тонкую ветровку, и сейчас Алена чуть не поцарапалась о молнию, когда Стас впечатал ее щеку в себя.

— Поговорить. Надо просто поговорить с ним. Я за этим и приехал.

— Не надо! — Алена уперлась ему в грудь, но не справилась с мужской хваткой. Так и пришлось касаться горячими влажными губами его футболки. — Я сама поговорю с Димой, но не сейчас. Нам надо получить ребенку паспорта, русский и американский, и там нужна подпись папы, и он… Я летом одна поеду в Питер…

— Лена, я не хочу врать. Я взрослый мужик, понимаешь? Я беру на себя ответственность за чужого ребенка. И отец этого ребенка должен мне доверять. Тогда и проблем не возникнет. Давай ты будешь мамой, а я буду папой и разберусь со всем сам. Ты не…

Он не закончил фразу, но выпустил Алену из железной хватки.

— Что я «не»? — облизала она губы.

— Лена, ты не совсем адекватна. Это нормально в твоем состоянии. Просто не надо делать глупостей. Я сам с ним поговорю. Позвони ему, чтобы он сумел подготовиться к встрече со мной.

Алена зажмурилась и потянула его вон из детской.

— Стас, не надо по телефону о таком, ты что? Вечером, я поговорю с ним вечером. Или завтра. Ты на неделю тут? — он кивнул. — Подари мне с тобой спокойных пару дней. Мне они очень нужны. Мне очень тяжело. А потом я соберусь с силами. Ну, пожалуйста! Ну хоть сегодня-завтра!

— Что ты хочешь? — прошептал он, прижимаясь к ее влажному лбу таким же влажным своим.

— Сейчас попьем чаю, а потом Степка проснется. Я его покормлю и поедем в парк. Хочешь, в Стэнфорд тебя отвезу? Там очень красиво и можно коляску везде катать. Ну, соглашайся, пожалуйста!

Стас кивнул и снова притянул ее к груди.

— Ах, Лена, Лена… Ну сколько можно… Когда мы уже просто начнем жить…

— Когда-нибудь…

Они пили чай, не выпуская рук друг друга. Потом Алена пересела к нему на колени.

— Ленка, что ты делаешь! Мы в чужом доме!

А она все равно целовала его, все глубже и глубже забираясь в ворот его футболки. Он взмок, она тоже, и непонятно чем бы все закончилось, если бы Степашка не проснулся.

Алена сидела с сыном на мягком диване. Стас опустился на ковер у ее ног и гладил свободную руку, поминутно поднося к губам. От его близости и такой теперь невинной ласки у Алены сжималось все внутри: и сосок во рту сына, и живот, в котором булькал чай. Стас, не отрываясь, смотрел на ее вторую грудь и вдруг поймал на указательный палец белую каплю, проступившую на соске.

— Вкусно, — почти что промурлыкал он, слизав молоко со своего пальца. — Но, кажется, все же пересластила…

Он пересел ближе, чтобы обвести ладонью весь полукруг налившейся груди. Алена прикрыла глаза — виски занемели, а Стас все не убирал и не убирал руку. Наконец она оторвала сына от полупустой груди и переложила на полную: теперь пальцы Стаса замерли на легком пушке, темнеющем на макушке малыша.

— Какое забытое чувство.

Она подняла на него глаза — он не смотрел на нее, он кусал губы, и Алена не сомневалась, что Стас вспоминает свою Леську. Ей захотелось оттолкнуть его руку, и она еле сдержалась. Саша был прав: отец — это диагноз, отец — это навсегда. Даже когда дети вырастают или умирают..

— Лена, он спит.

А она и не заметила, как Степашка выпустил сосок — теперь он просто чмокает во сне. Стас протянул руки — ловкости Димы ему не хватало, но все же он верно подложил локоть малышу под голову и сделал шаг к окну, точно в салоне у дивана недоставало света, чтобы разглядеть ребенка. Или же он прятал от Алены слезы. Зачем? Она их уже видела — на девятый день рождения Олеси.

— Как мужики все-таки много теряют с этой вечной работой. Вы, мамы, намного счастливее нас.

Алена судорожно застегнула чашечки лифчика и одернула футболку.

 — Пойдем?

Стас обернулся к ней, покачивая ребенка.

— Куда? Он спит.

Алена притащила из комнаты автокресло и под осуждающим взглядом Стаса пристегнула в него хнычущего малыша.

— Открой дверь в гараж!

Она огляделась: чашки на месте, стол чист, Дима ни о чем не догадается.

— Непривычно в Форде, да? — усмехнулась Алена, выводя машину из гаража.

— Да нет. Ты за рулем, вот что непривычно. А так… Мерседес — это производственная необходимость. В джинсах и футболке мне, вот честно, удобнее.

— Тогда живи в Штатах. Тут можно хоть в трусах делать бизнес. Всем пофиг.

— Увы, я университетов не заканчивал. Умею зарабатывать только в России.

Он оглянулся назад, но, к счастью, Степашка быстро уснул, погрузив салон в мучительную тишину. Алена выехала на довольно оживленную трассу, но до шоссе на Стэмфорд ехать было еще прилично.

— Лен, ты куда на красный?

Ей показалось, что он сейчас схватится за ручник, и она ударила его по руке.

— У нас можно на красный направо после стопа.

— У тебя стопа не было.

— На дороге тоже никого не было. Ты пассажир, так что не лезь к водителю. Ты на автобусах не ездишь, поэтому и не знаешь, что разговор с водителем во время движения запрещен.

Она улыбалась, но его лицо было слишком серьезным.

— Лена, ты плохо линию держишь.

— Слушай, тут невозможно плохо держать. Везде разметка.

И вдруг он схватился за руль и крутанул его на себя. Разозлился? Нет, ей загудели. Она ударила по тормозам и перевела ручку коробки передач в состояние паркинга. Только рот открыть не успела.

— Ты куда под машину лезешь? Ты в зеркало смотрела?

Она не помнила. Наверное, смотрела. Это уже все на автомате.

— Я просто сегодня плохо спала, — прошептала она в свое оправдание, поняв, что он только что предотвратил аварию.

— Вылезай из машины. Живо!

Стас был уже на улице. Алена на негнущихся ногах вышла на проезжую часть и обогнула машину сзади, чтобы не столкнуться со Стасом у капота. Пока она доковыляла до пассажирского сиденья, он уже включил аварийку.

— У тебя карта есть? — спросил он грубо.

— Зачем? Я знаю дорогу.

— Тебе поспать надо. Я тебя за руль такую не пущу. Сейчас отвезу тебя к себе в отель. Пара часов сна тебе помогут, — и тут он схватил ее за плечи. — Дура! — Его голос задрожал в ее ушах. — И себя, и ребенка угробишь! Ну куда ты потащилась, скажи мне? Если не спала!