Троцкий против Сталина. Эмигрантский архив Л. Д. Троцкого. 1933-1936 гг. - Юрий Фельштинский

Тот факт, что бордигисты совершенно не находят сторонников за пределами Италии и, таким образом, представляют собою чисто национальную секцию, дает этой группе с точки зрения марксизма наиболее уничтожающую оценку. Политику интернациональной революции нельзя вести «в отдельной стране». Бордигисты это сами чувствуют. Именно поэтому они цепляются за фирму интернациональной левой оппозиции, фиктивная принадлежность к которой помогает им маскировать их национальную изолированность. Но у нас не может быть ни малейших оснований помогать этой маскировке. Наоборот, здесь, как и в других случаях, надо открыто сказать то, что есть. Этого требуют также и правильно понятые интересы самой бордигистской фракции.

Где не помогает критика идей, нужна критика событий. Вместо того чтобы мешать друг другу, парализовать друг друга и осложнять глубокие разногласия повседневными трениями и организационными дрязгами, несравненно лучше своевременно разойтись, мирно и без вражды, и предоставить таким образом проверку двух линий дальнейшему ходу революционной борьбы.

Дожидаться официальной конференции для того, чтобы окончательно разойтись с бордигистами, было бы излишним и вредным формализмом. При тех исключительных трудностях, в какие поставлена интернациональная левая оппозиция, мы не можем с уверенностью утверждать, что конференция сможет собраться в ближайшее время. Серьезные события могут развернуться в Германии, прежде чем нам удастся созвать конференцию. Было бы непростительным оставлять висящим в воздухе столь ясный для всех и столь зрелый вопрос.

Совещание было достаточно авторитетным в смысле отражения действительных взглядов интернациональной левой. Оно высказалось за немедленную ликвидацию фиктивной связи между бордигистами и большевиками-ленинцами. Надо надеяться, что национальные секции присоединятся к мысли совещания и тем превратят ее в окончательное решение.

Французская секция

Главная подготовительная работа по совещанию легла, как обычно, на французскую Лигу, широко представленную в Копенгагене. Если во Втором и Третьем Интернационалах французская секция проявляла неизменно черты национальной замкнутости, то французская секция левой оппозиции, наоборот, отличается очень большой интернациональной инициативой. Лига принимала активное участие в завязывании связей почти со всеми другими секциями и помогала их развитию, освещая на страницах своих органов все вопросы интернациональной левой.

Внутреннее развитие самой Лиги совершалось, однако, до последнего времени с большими затруднениями. Все попытки ассимилировать старые разрозненные группы, особенно многочисленные во Франции, не привели ни к чему. Последняя попытка такого рода разбилась о сопротивление Трэна. Можно, конечно, пожалеть, что Трэн снова обнаружил отсутствие политической перспективы, т. е. умения отличать важное от неважного, эпизодическое от постоянного, как и недостаток выдержки, необходимой, чтобы сработаться с организацией и занять в ней место, отвечающее несомненным положительным качествам Трэна. Только дальнейший рост самой Лиги, прежде всего расширение и упрочение ее рабочего базиса, может создать условия для использования и ассимиляции таких свое нравных и недисциплинированных элементов, как Трэн. Что касается нынешней группы Трэна, то она так же бесплодна и безнадежна, как и группа Росмера, Суварина, Ландау, «Спартакоса», Вейсборда и пр. и пр. Все такого рода случайные образования, без самостоятельной принципиальной основы под ногами, осуждены самым существом своим оставаться вне рабочего движения. К революционной политике они относятся так же, как домашние спектакли — к искусству, т. е. служат исключительно для развлечения самих участников и их ближайших родственников.

Сама Лига, во всяком случае, вышла из периода непрерывной внутренней борьбы и выработала необходимое единство взглядов и методов. Нимало не преуменьшая этого завоевания, надо, однако, помнить, что при узости рабочей базы политическое единство не может отличаться большой устойчивостью. Застраховать себя от рецидива изнурительной внутренней болезни Лига может только одним путем: направив все свое внимание, все свои усилия вниз, в сторону рабочих — в партии, в профессиональных союзах и на заводах.

Руководящие товарищи Лиги сами хорошо сознают, что в ближайший период им необходимо сосредоточиться на вопросах французской общественной жизни и французского рабочего движения. Это относится как к теоретической, так и к практической работе. Под Лигу, сплотившую ценные кадры, надо во что бы то ни стало подвести прочный пролетарский фундамент.

Еще раз о «фракции» и «второй партии»

В британской секции стоит в порядке дискуссии вопрос о том, нужно ли ограничиваться внутренней работой в компартии или же создавать самостоятельные связи с рабочими за пределами партии. В этом вопросе, который в разные периоды возникал пред всеми секциями, нет ничего принципиального. Пытаться чисто абстрактно выводить объем и характер нашей деятельности из понятия «фракции» было бы чистейшим доктринерством. Переход от «пропаганды», т. е. воспитания кадров, к «агитации», т. е. к воздействию на массы через кадры, всегда вызывал трудности и разногласия в среде молодых революционных организаций, которые совершенно не стояли перед дилеммой: «фракция или партия»? Вопрос должен решаться в зависимости от реальных сил и обстановки. А так как все наши секции, в том числе и наиболее молодая британская, получили от партии очень ценные кадры, то надо стремиться как можно скорее создавать собственные опорные базы в рабочих организациях, ни на минуту не отказываясь, разумеется, от борьбы за единство коммунистических рядов.

Склонность отдельных товарищей (во Франции, например) истолковывать роль фракции в том смысле, что оппозиция вообще не должна предпринимать никаких самостоятельных шагов за пределами партии, совершенно неправильна. Наше действительное отношение к Коминтерну выражается не в воздержании от самостоятельных действий, а в содержании и направлении этих действий. Смешно было бы пытаться держать себя так, как если бы мы на самом деле входили в официальные организации Коминтерна. Нам надо вести такую политику, которая открыла бы нам ворота Коминтерна. Для этого надо стать сильнее, чего нельзя достигнуть, связывая себе руки искусственной и фальшивой дисциплиной по отношению к сталинской бюрократии. Надо обращаться к рабочим, где они есть, надо идти к молодежи, обучать ее азбуке коммунизма, строить ячейки на заводах и в профессиональных союзах. Но выполнять эту работу надо таким образом, чтобы рядовые коммунисты видели, что дело идет для нас не о второй партии, а о возрождении Коммунистического Интернационала.

Урбанс в Германии все время провозглашает новую партию, чтобы в момент выборов призывать голосовать за «окончательно сгнившую», по его словам, коммунистическую партию. Кто это поймет? Противоречие тем более вопиющее, что в предшествующие годы, когда Урбанс еще не порвал с интернациональной левой и не провозглашал второй партии, он выставлял самостоятельные списки при всякого рода выборах. Таким поразительным «маневрированием» Урбанс умудряется одновременно закрывать себе путь и к существующей компартии, и к новой, неведомой. Немудрено, если он в течение нескольких лет окончательно разложил свою организацию, лучшие элементы которой перешли в ряды нашей немецкой секции. Но ничто не действует на этого стратега, который тем решительнее кричит о собственной партии, чем меньше у него остается почвы под ногами.