Егерь. Последний билет в рай. Котенок - Александр Быченин

– Поиграться решил, дружок? – усмехнулся я, поигрывая «дефендером». – Учти, у меня есть вот эта штука. И я выстрелю – УОД обшивку не пробьет, так что разгерметизации не будет. Усек?!

– Усек, – отмахнулся Эжен. – На этом горизонте нас не достанет, можешь не дергаться. А ты силен, Линдеманна уложить! А где остальные?

– Много будешь знать, долго не проживешь! – отрезал я, не сводя взгляда с экрана.

А посмотреть было на что. Внизу начался и сразу же закончился финальный отрезок драмы. Срабатывание даже одного гравигенератора зрелище впечатляющее: по всем окружающим предметам проходит мгновенная волна искажения, а потом все они медленно, как бы нехотя, оседают мельчайшей пылью. На Флоранс же активировалось не меньше десятка адских машинок. Скорее всего, как и на острове с разгромленным филиалом лаборатории, их выставили с задержкой в несколько миллисекунд, и ударные волны причудливо наложились друг на друга, породив натуральный взрыв, разве что вместо дымного облака вспухло облако пылевое, распространяющееся с огромной скоростью.

– Газуй! – заорал я, осознав, что через несколько секунд нас накроет коллоидной взвесью.

Эжен не хуже меня понял, чем это грозит (забитые дюзы еще не самое страшное!), и «газанул», что называется, от всей души. Штурмовик резко прыгнул ввысь, подгоняемый пинком выхлопа, затем взял по широкой дуге вправо, завершая вираж, и лег на курс северо-северо-восток, с каждой секундой удаляясь от превратившегося в пустыню острова Флоранс.

– Предлагаю вернуться на корвет-носитель, – подал голос пилот где-то через минуту полета. – Это для вас самый безболезненный вариант.

– Ищи дураков! – хмыкнул я. – Летим на материк, а там уж я соображу, что делать.

– Вряд ли у нас это получится. Очень скоро коллеги на носителе сообразят, что стряслось, и вышлют перехватчик. В любом случае для вас исход один.

– Не угадал. – Я раздраженно помахал «дефендером», оставив без внимания кислую мину Эжена. – Вариант с геройской смертью мне лично больше нравится. И давай без фокусов. Я выстрелю быстрее, чем ты до ствола доберешься.

Этот нехитрый факт пилот и сам вполне осознавал – кобура его висела на правом боку и в данный момент была напрочь заблокирована подлокотником. Оставался нож, но, чтобы до меня дотянуться, необходимо расстегнуть ремни безопасности и наполовину выпростаться из кресла. Выстрелю я гораздо быстрее, ясен перец. И Эжен смирился, а может, просто сделал вид и подкорректировал курс. Мне по большому счету было плевать: катер перемещается в нужном направлении, с учетом скорости мы окажемся в воздушном пространстве Астерии минут через пятнадцать, и этот кошмар для нас с Галей наконец закончится.

Как оказалось, радоваться я начал рано. Где-то минуты через три спокойного полета над нами с ревом пронеслась стремительная тень, ушла на вираж и с необычайной легкостью вышла в хвост нашему штурмовику. Заверещали датчики системы наведения, сигнализируя о захвате цели, каковой мы в данный момент и являлись, и передатчик замигал индикатором вызова. Эжен победно ухмыльнулся и активировал канал.

– Один-пятнадцатый, ответьте «Маме». Повторяю, один-пятнадцатый, ответьте «Маме»! Прием.

– Один-пятнадцатый на связи, – сказал Эжен, опасливо косясь на меня. – Прием.

– Доложите обстановку, один-пятнадцатый!

– На борту выжившие с объекта один. Держим курс на побережье.

– Отставить, один-пятнадцатый. Делай как я!

Черная тень вновь пронеслась над нашим катером, пристроилась впереди и помахала плоскостями. Теперь я рассмотрел непрошеного попутчика во всех подробностях – и впрямь перехватчик, как и предсказывал пилот. Машина раз в пять крупнее штурмовика, но при этом не менее маневренная. Про тотальное превосходство в огневой мощи умолчу. Единственное наше преимущество – это… Да какие, на хрен, преимущества! Нет их и не было никогда – по определению. Слишком разные классы, сравнение некорректно. Есть, правда, исчезающе малый шанс уйти. Нужно затеряться в скалах, а для этого нырнуть в какую-нибудь дыру, куда эта дура не пройдет по габаритам. Но это опять же не выход: сидя на попе ровно, можно дождаться лишь десанта. А воевать с десятком озверевших боевиков себе дороже. Особенно с моим боезапасом. Твою мать!

Эжен, похоже, пришел к аналогичному выводу и без колебаний принял предложенные правила. Убедившись, что мы следуем за ним как привязанные, перехватчик сменил курс на противоположный и начал постепенно набирать высоту. Моего временного союзника такое развитие ситуации вполне устраивало, он даже начал мурлыкать себе под нос что-то веселое, но мало разборчивое и на мой голос отреагировал далеко не сразу. Пришлось повторить:

– Уходим.

Пилот уставился на меня в недоумении.

– Я серьезно. Уходим. Пикируй, потом давай вон к той гряде – видишь, скалы торчат?

– Да пошел ты! – Эжен расплылся в издевательской ухмылке и еще раз повторил, смакуя: – Пошел. Ты.

– Угу. – Не изменившись в лице, я перекинул «дефендер» в левую ладонь, вытянул руку на всю длину, практически уперев ствол в лицо пилота, и нажал на спуск.

Перед смертью Эжен очень сильно удивился, но пистолетный УОД быстро стер с его лица это выражение. Вместе с лицом – в прямом смысле слова. Мертвое тело распласталось на кресле, притянутое ремнями, безжизненная рука под его весом рванула штурвал, и катер ухнул вниз с порядочной высоты. Выронив «дефендер», я едва успел перехватить управление и вывел штурмовик из затяжного пике всего в паре сотен метров от поверхности моря. В отчаянном вираже увернулся от возникшей из ниоткуда скалы и сбросил скорость. Катер шел практически на бреющем, и я вынужден был маневрировать в хитросплетении островков. Это оказалось куда труднее, нежели управлять обычной лодкой, но я справился.

Для конвоира моя безумная выходка оказалась неожиданной, и какое-то время я даже думал, что сумел оторваться от перехватчика, но вспухшие прямо по курсу разрывы быстро меня в этом разубедили. Преследователь дал предупредительный залп из плазменных пушек, но я сделал вид, что не понял – уронил машину еще ниже и резко вывернул штурвал. Штурмовик упал на крыло, меняя курс, и проскочил под брюхом перехватчика. Матерясь в голос, я гнал катер зигзагами, проклиная его неповоротливость и тихоходность, а заодно и всех наемников вкупе с компанией «Внеземелье», Первых с их долбаными секретами и доблестную СБ, допустившую такое непотребство. И когда черная туша позади меня вдруг разлетелась густым роем мелких обломков, я не поверил собственным глазам. Место катастрофы еще не исчезло из вида, когда на встречных курсах мимо пронеслись две стрелки истребителей класса «космос – атмосфера» и передатчик снова замигал сенсором вызова.

– Неопознанный катер, назовите себя! В случае отказа открываю огонь на поражение!

– Какой грозный, – хмыкнул я, едва сдержав идиотский смешок. – Здесь лейтенант Денисов, корпус Егерей. Со мной младший научный сотрудник Рыжик. Мы единственные спасшиеся с исследовательского комплекса «Генезис-3000». А вы, извините, кто?