Шелковая императрица - Жозе Фреш

— Мне казалось многое странным, теперь я лучше понимаю, почему мы легко прошли все таможенные посты и никто не проверял нас. С нас даже взятки нигде не просили, — задумчиво сказал несторианин.

— А товар? Что делать с привезенным товаром? И как наша сделка? — спросил Улик.

— Просто назовите мне место, где вы оставили груз, и я сам его оттуда заберу.

Перс-переводчик без малейшего колебания назвал представителю Толстой Рожи адрес гостиницы в Чанъани, где они оставили товар, повозку и мулов. Взамен незнакомец передал им кошельки с обещанным вознаграждением и мгновенно скрылся.

— Невероятно! Нами постоянно кто-то манипулировал, и, если бы не высокие покровители торговли япианом, мы могли уже оказаться в тюрьме! — взволнованно сказал епископ.

— Итак, не всегда случается худшее! — жизнерадостно отозвался Улик, натягивающий на себя облачение из черного шелка.

Аддай Аггей последовал его примеру, а Храм Пресвятой Середины и вправду мало-помалу заполнялся чиновниками; все они, входя в священное здание, надевали на голову капюшоны, превращаясь в подобия друг друга. Здесь были люди разных возрастов и национальностей, что свидетельствовало о могуществе и универсальности имперской административной системы. Когда пространство заполнилось, старший взял слово:

— Благодаря нашему Великому и Досточтимому Учителю Куну, да продлятся наши дни в благополучии… Кто из вас готовится к экзамену, поднимите палец!

В ответ взметнулся лес рук. Старший пересчитал их.

— Мой сын претендует на должность судьи первого ранга. Он выучил наизусть уголовный кодекс правителей Чжоу.[73] Он изучает сейчас ритуальный свод. Я умоляю Учителя Куна о покровительстве: в счет исполнения моей просьбы я готов внести все необходимые подношения! — выкрикнул один из участников церемонии.

Следом зазвучал целый хор голосов, произносивших свои мольбы, которые должны быть непременно услышаны в Храме Пресвятой Середины, ведь продвижение по иерархической лестнице и составляло суть жизни чиновника. Старший судья, проводивший церемонию, в это время кадил перед статуей Конфуция, и густой, сладковатый запах благовоний постепенно распространялся по огромному залу…

Двое беглецов от китайского правосудия с любопытством наблюдали за необычной для них сценой, стараясь не привлекать к себе внимание окружающих.

— Если бы мне пришлось менять веру, никогда не обратился бы в конфуцианство… — заметил Аддай Аггей.

— Конфуций — не божество, он философ! Кстати, тебе не кажется, что пришло время раствориться в толпе и продвигаться к выходу? — Улик обратил внимание, что многие после молитв и подношений уже покидают храм.

— Да, думаю, нам стоит здесь разделиться, чтобы меньше рисковать, ведь наблюдатели будут искать двоих.

— Я хотел предложить тебе то же самое.

Улик влился в череду судей, которые шли к выходу из храма. Аддай Аггей немного помедлил, а потом опустил капюшон пониже и присоединился к группе чиновников, медленно покидавших здание. Оказавшись снаружи, он не смог опознать среди многочисленных конфуцианцев Улика, поскольку все шли плотными группами, заполнив улицу. Вдоль домов стояло некоторое количество зевак, среди них, вероятно, скрывались и агенты Главной инспекции. Темнело. Не сбавляя темпа, епископ миновал улицу Ритуалов Удачи. Он лишь раз обернулся, чтобы с облегчением убедиться: в переулке, куда он свернул, не было никого, кроме мальчишек, метавших кольца и погруженных в свою игру.

Тогда он ускорил шаг, желая оказаться как можно дальше от Храма Пресвятой Середины и затаившихся там наблюдателей. Только теперь он задумался о том, куда идти. В Чанъане он не знал никого. После запрета на исповедание несторианства в империи здесь не осталось общин или церквей. А если где-то скрывались его собратья по вере, то они со страхом ожидали ареста и явно не высказывали своих взглядов.

Аддай Аггей понял, что хочет пить.

Он вышел на небольшую площадь, почти полностью заставленную столами и скамьями. Там пили чай — и он тоже присел за стол, не снимая капюшон с головы.

— Желаешь одну или две меры чая? — поинтересовалась энергичная дама, обслуживавшая сразу несколько столов.

— Большую чашку, — епископ постарался произносить слова правильно.

Когда принесли чай, ему пришлось откинуть капюшон, и тут же он услышал:

— Аддай Аггей!

Кровь застыла в жилах епископа! Он в ужасе обернулся, взглянул на человека, который его окликнул, и увидел знакомое лицо.

— Море Покоя! — ахнул он, пораженный встречей. — Говори потише. Меня разыскивает полиция, — предупредил епископ, снова покрывая голову.

— Следуй за мной. Я живу неподалеку отсюда, владельцы дома — добрые люди.

— Надеюсь, им можно доверять… У меня сложилось впечатление, что здесь за плату каждый готов донести на соседа…

— Я скажу им, что ты мой двоюродный брат. Они со мной очень приветливы, ведь я плачу им рубинами в ноготь величиной, — усмехнулся Великий Совершенный.

Жилище, где устроился Море Покоя, находилось в двух улицах от площади.

— Давно ты здесь? — поинтересовался епископ, когда они остались одни.

— Уже больше месяца. Я невероятно долго добирался из Турфана в Чанъань, присоединившись к большому каравану, который имел надежную охрану, но не слишком усердно искал короткий путь. Когда издали указ, дозволяющий проповедовать здесь наше учение, пошли слухи, что автором документа была императрица У-хоу. Вот я и решил предпринять попытку встретиться с ней лично.

— И как?

— У-хоу совершенно помешана на шелковом муаре… Если наладить его производство, Церковь Света процветала бы. Я просил о приеме, чтобы она помогла мне найти мастера, способного создать для нас станок. Нам нужен только качественный инструмент, со всем остальным мы справимся сами!

— Таким образом, ты подхватил начатое нами и столь бесславно загубленное в оазисе дело…

— Можно и так сказать. Луч Света, мой прежний помощник, сумел восстановить производство, несмотря на злосчастья. Турфан, как и Дуньхуан, стал объектом нападения кочевников.

— А тебе уже известна дата приема у императрицы? Я слышал, что на ожидание порой может уйти и шесть месяцев…

— Представь себе: прием назначен на завтра! Не так-то просто добраться до императрицы У-хоу, пришлось искать особые пути, по официальным каналам человеку вроде меня к ней не попасть никогда. Я уже отчаивался и решил возвращаться в Турфан. Но два дня назад случилось настоящее чудо! Я, как обычно, стоял в очереди просителей, как вдруг появился ее личный слуга, в руках у него была клетка со сверчком. В Чанъане он всем известен, такой гигант выделяется в толпе, как белый волк в стае. Он приказал мне следовать за ним. Понятия не имею, откуда он узнал о моем присутствии…

— Вероятно, он действовал по указанию императрицы. У-хоу славится тем, что быстро принимает решения, причем весьма неожиданные, — задумчиво произнес Аддай Аггей.

На следующий день Море Покоя облачился в лучшие свои белоснежные одежды,