Мы просили у вечности рай - Виктория Вайт

своей памяти. Чувствовал рану на сердце. Такую же кровоточащую, как и у меня. Почему же сейчас между нами слишком много «Но», которые мешают откровенно поговорить. Быть рядом друг с другом. Амани все еще является преградой. Я даже нашел выход, чтобы расторгнуть этот ненавистный брак, но я не мог оставить ее в тяжелом состоянии. Одинокой и брошенной. Отец Амани отказался от своей дочери, но дал мне понять, что если я подам на развод, он запрет ее в самой поганой лечебнице, где Амани будут накалывать лекарствами до тех пор, пока она не умрет. Разве я мог стать палачом? Последний раз, смотря в ее глаза, когда я говорил об ее отце, я видел в них тонну боли. Нестерпимую обиду, которая превратилась в постоянные мучения. Амани была опустошена, и я не мог бросить, поступив так же, как и ее отец.

Клео разворачивается, решительно начиная идти в сторону выхода на улицу. Сейчас или никогда. Не рискнув, мы будем об этом сожалеть.

— Не уходи. — Догоняя, хватаю ее за руку. Дергаю на себя, разворачивая лицом. Не приказываю. Прошу.

— У меня скоро самолет. — Сомневаясь. Но все же замирает, ожидая моих дальнейших слов.

— Поехали со мной. — Перемещая руку ниже, сжимаю пальцами ее запястье.

— Нет. — Не вырывается, но все же протестует. Начинаю идти в сторону гаража, ведя Клео следом за собой. Она что-то проговаривает мне в спину, но я не зацикливаюсь на ее словах. Завожу Клео в гараж, снимая шлем с рукоятки мотоцикла. Отпускаю руку, разворачиваясь.

— Рискни, Верано, или ты стала трусихой? — Нагло усмехаюсь, бросая ей вызов. Зная, что она его непременно примет. Клео вырывает шлем из моей руки, моментально надевая его. Открываю гараж, забираясь на мотоцикл. Победно улыбаясь, ощущая, как Клео садится позади, обнимая мой торс обеими руками. Выезжаю из гаража, набираю скорость. Я хотел показать Клео квартиру, которую когда-то купил для нас обоих. В ней никто и никогда не был. Кроме меня. Дорога не занимает много времени. Клео смиренно сидит на месте, доверяя в этот момент свою жизнь. Подъезжая к крупному небоскребу, торможу, глуша мотор. Даю Клео возможность стать на ноги и снять шлем. Делаю тоже самое, а потом, хватая ее за руку, веду внутрь. Сразу к лифтам. Ничего не объясняя. Поднимаемся на необходимый этаж в полном молчании. И только у дверей квартиры, Клео вопросительно смотрит, безмолвно пытаясь получить от меня хоть каких-то слов.

— В этой квартире никого не было до этого момента. — Открывая замок, распаиваю двери. Пропускаю Клео вперед.

— Да, неужели? — Недоверчиво усмехается, но все же с интересом начинает осматриваться. Проходит до середины комнаты, и, замирая, разворачивается к восточной стене. Видя перед собой свою же фотографию крупным планом. Счастливо улыбающуюся. Наверно, это была первая улыбка Клео после долгих дней, погруженных в кромешную тьму. Эту фотографию сделал Киллиан, после очередного спасения загубленной жизни. Маленькая девочка, мать которой Клео спасла и привезла домой, подарила ей бусы, сделанные собственными руками. Клео продолжает зациклено смотреть на портрет, а я в это время подхожу к шкафу, доставая оттуда еще несколько изображений. Не спеша возвращаюсь к Клео, вставая позади. Вытягивая руку, демонстрирую ей фотографии. И Клео дрожащими руками забирая, начиная просматривать одну за другой. Фот ее беременной во дворе грязного поселения. В больнице, когда на свет появился ее маленький племянник.

— Откуда у тебя эти фото? — Судорожно. Ощущаю, что она едва сдерживает не прошеные слезы.

— Послание Сафира на прощание. — Без сожаления об этой утрате. Все, что сейчас было важно — это она. — Расскажи мне все, Клео, прошу тебя? — Умоляю, резким движением разворачивая ее к себе. Клео вздрагивает, роняя все фотографии на пол. Обнимаю ее лицо трясущимися руками, и, наклоняясь, почти прикасаюсь губами к губам.

— Не могу, Эмир. Понимаешь, не могу. Это тяжело. — Не сдерживаясь, начинает плакать, смотря жалобными глазами.

— Я все пойму. — Начинаю целовать нежную кожу, стирая губами льющиеся слезы. Глядя бережно подушечками больших пальцев по щекам.

— Ты требовательно спрашивал, почему я ни разу не была на могиле нашего сына. — Начинает откровенно говорить, и я замолкаю, сосредотачиваясь на каждом ее слове. — Все потому, что я продолжаю во сне слышать его плач. И если я увижу его могилу, мои надежды рухнут. Эмир, — Клео хватается руками за мою футболку в районе груди, цепко впиваясь в ткань, — я все еще верю, что наш сын жив. — Встряхивает меня, словно хочет, чтобы и я поверил ее мечтам. — И я уверена, что у нашего мальчика твои глаза. — Не выдерживая подхватываю ее на руки, прижимая к себе. Никто и никогда нас больше не разлучит. Не отпущу. Уйти никуда не позволю.

— Моя Альби. Ты всегда оставалась моим сердцем. — Целую в висок, направляясь в сторону спальни. Все измениться. Мы сможем справиться с трудностями и быть рядом друг с другом.

Клео.

Это один из самых лучших моментов в моей жизни. Кусочек рая, который навсегда останется в моей памяти. Последняя ночь, проведенная с любимым мужчиной. Но всему рано или поздно приходит конец. В этих отношениях нет будущего и наверно с самого начала не было. Тихо шагаю босыми ногами по мраморному полу, стараясь не разбудить Эмира, который умиротворённо спит. Наклоняюсь, невесомо целуя его в щеку. Быть может наивно, но мне кажется, что мы больше никогда не увидимся. Обуваясь в прихожей, покидаю его квартиру, и на лифте спускаюсь на первый этаж. Заранее попросив водителя забрать меня по этому адресу. В аэропорт. Понимая, что прямой рейс до Парижа будет только вечером, приобретаю билет до Лондона. Там я могу добраться и на автобусе. Прохожу регистрацию и сдачу багажа. Заранее забирая конверт, оставленный для меня Сафиром. Сама не зная зачем. И только, когда оказываюсь на борту самолета, решаюсь его открыть. Похоже, этот мужчина оставил послания всем, кто в последнее время был близок. Судорожно разрываю конверт, доставая сложенный вдвойне листок и флэш карту. Разворачиваю записку, всматриваясь в короткую фразу.

«Молись за мою душу, Ангел. Бог прощает грешников, если молитвы искренние».

Почему умирая, он написал это для меня? После всего, что натворил? Не понимала, ни черта не соображая. Волновало другое. Флэш карта, на которой явно находилась гораздо более интересная информация. Трясущимися руками вставляю ее в ноутбук, моментально открывая содержимое одной единственной папки. Мороз по коже пробегает. Сердце проваливается в пятки. К тому, что я вижу, была явно не готова. Шок, превращающийся в надежду.

Глава 58

Эмир.