Мы просили у вечности рай - Виктория Вайт

стало. Боже! В душе царил полный хаос, но я должна все вернуть на свои места. Но как это сделать после того, что произошло между мной и Эмиром? Нет, это вовсе не слабость. Это чувства, с которыми не я ни о он не способны справиться. Они намного яростнее здравого смысла. Горячее холодного рассудка. Они затягивают в омут, лишая всего и сразу. Ни о чем не жалела. Не винила себя за минутную безрассудность. Я горела в этом огне вместе с Эмиром, получая все, о чем тосковала долгое время. И неважно, что произошло дальше. Наверно мы никогда не сможем услышать друг друга, отстаивая каждый свою правоту. Упиваясь, каждый своей болью, не решаясь с ней откровенно поделиться. Доставая последние несколько вещей из шкафа, разворачиваюсь, укладываю их в небольшую спортивную сумку, лежащую на кровати. Какое-то время мне нужно побыть одной. Успокоить сердце. Усмирить эмоции, которые плескаются через край. Восстановить силы после полного морального истощения.

— Разрешишь мне войти? — от громкого голоса Виктора вздрагиваю, замирая на месте. Поворачивая голову, замечая парня, который улыбается, глядя мне прямо в глаза.

— Проходи. — Спокойно. Понимая, зачем он пришел сейчас. Застегиваю молнию на сумке, стаскивая ее с кровати.

— Сафир мертв. — Произносит два слова, от которых внутри все моментально переворачивается. Входит в комнату, приближаясь. В его руке я замечаю большой белый конверт. — Это послание для тебя. — Виктор вытягивает руку, давая мне конверт. Не хочется брать его. Узнавать, что находится внутри. Но машинально почему-то забираю конверт, с силой сжимая бумагу пальцами.

— Что произошло? — Спрашиваю отстраненно, ощущая, как начинает кружиться голова. Не понимаю, такого ли исхода я ждала для этого мерзкого человека.

— Все кончено, Клео. — Виктор облегченно выдыхает, и, делая еще несколько шагов садиться на край моей кровати. — Нам удалось покончить с этим бизнесом. Выяснить имена всех девушек, проданных за последнее время. — Виктор начинает рассказывать подробности. Все и, правда, кончено. Только почему-то это не приносит никакого облегчения. — Многие из них уже на пути домой. Но некоторые мертвы, Клео. Увы, мы не успели. — Взгляд опускает, словно он виноват в этом.

— Где Ирма? — Спрашиваю напрямую, желая узнать, что произошло с этой подлой и хитрой женщиной.

— Ей удалось сбежать. Видимо, вылетела в Европу, используя фальшивые документы. — Поднимая глаза, смотрит в упор. И где-то подсознательно я не могла ее винить в желании выжить любой ценой. Именно это Ирма и делала многие годы.

— Я знаю, через что ей пришлось пройти. — Скрещивая руки на груди, начинаю маячить по комнате, раздумывая над тем, что происходило за последние несколько суток. — Ирму, ведь, тоже ставили перед выбором. Ты же знаешь, Виктор, — я не пытаюсь ее оправдать или защитить. Но побывав в плену несколько раз, по-другому начинаешь смотреть на многие вещи, — когда ломают душу, человек способен пойти на любые жестокие и отчаянные поступки. Предать самого себя. Я не виню ее за прошлые ошибки. Мне жаль, что она даже не пыталась что-то исправить в этой бесчувственной системе, став ее частью. — Заканчиваю свою мысль, продолжая смотреть на Виктора, который, по всей видимости, в небольшой растерянности после моих слов.

— Рано или поздно мы все равно найдем ее. Где бы Ирма не скрывалась. — Злобно. Сквозь зубы. Он ненавидел эту женщину за то, что она сотворила со мной. — Я тебе обещаю. — А мне это было уже неважно. Самое главное, что их бизнес разрушен. И возможно Ирма и Сафир были не единственными, кто занимался торговлей людьми. Но, как однажды сказал мне Киллиан, помогая даже всего одному человеку, мы делаем этот мир добрее и счастливее.

— Оставишь меня одну?! — Взгляд отворачивая. Желая привести все мысли в порядок. Виктор нехотя поднимается на ноги, и делает шаг. Замирает, уходя ни сразу.

— Открывать конверт или нет выбор за тобой. Но зная Сафира, там должно быть что-то интересное. — Больше не говоря ни слова, выходит из моей комнаты, не закрывая дверь. Сильнее сжимаю бумагу между пальцев, желая подняться и выкинуть его в мусорку. Но вместо этого наклоняюсь, и, раскрывая молнию на сумке, прячу конверт внутрь. Возможно, спустя некоторое время все-таки решусь взглянуть на его содержимое. Но а сейчас мне нужно отвлечься. Уехать в Париж, чтобы еще раз побывать на могиле отца. Глупо, но разговаривая с ним, мне становилось легче. Это одностороннее общение давало силы на будущее. Перед тем, как приехать в Дубай я нашла письма, которые отец писал за то время, когда я находилась без вести пропавшей. Я перечитала каждое по несколько раз. Он просил прощение и винил себя за то, что чрезмерно опекал всю жизнь. Лишал свободы, которая была мне необходима. Он понял свои ошибки, но не успел сказать о них, глядя в мои глаза. Чувствовала, что именно в этот момент моей жизни, мне снова необходимо было навестить его могилу. Ради внутреннего успокоения. Осознаю, что я окончательно освободилась от груза, что измучивал долгое время. Боли практически не было. Пустоту заполняли другие ощущения, придавая жизни новый смысл. Сжимаю лямку от сумки, задумываюсь над тем, что мог оставить мне Сафир. Написал письмо, где сказал «Прощай»?! Казалось, в его рассказе о жене и ребенке была искренность. Возможно, именно в тот момент, он был настоящим. Таким, которым никто и никогда его не видел. Любое чудовище нуждается в любви. В человеке, который будет любить несмотря ни на что и вопреки всему. Это напоминало нашу с Эмиром историю. Потому что я по-прежнему безумно люблю свое чудовище. Подхватывая сумку с пола, вешаю ее на плечо и быстрыми шагами выхожу из комнаты. Добираюсь до гостиной, замечая Виктора, который с кем-то разговаривает по телефону. Видя мое появление, парень вежливо прощается, и тут же завершает разговор.

— Попроси водителя отвезти меня в аэропорт. — Мне хотелось попрощаться с Виктором здесь и сейчас. Все равно я очень скоро вернусь обратно домой.

— Машина на улице, Клео. — Парень едва уловимо улыбается, понимая, что я приняла правильное решение. Кивая головой, направляюсь к входной двери, больше не оборачиваясь. Сбегая по ступенькам, сажусь в машину, прося водителя ехать в аэропорт. Неожиданно даже для самой себя вспоминаю о дочери Эмира, которую я видела всего несколько мгновений. Я не могла винить его за то, что у него есть ребенок, а у меня его нет. Мне просто было непонятно, почему же судьба так жестоко со мной обошлась. У Амани, которая совершила множество грехов, было гораздо больше подарков от жизни, чем у меня. Сердце глухо стучит за грудиной. Когда