Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова - Борис Кипнис

Именно в этой наэлектризованной обстановке Сиейес, «относившийся явно враждебно к политике Директории и имевший в голове свой собственный план Конституционной реформы»[2081], и решил действовать. Он задумал свергнуть Директорию, упразднить старую конституцию и навязать Франции конституцию новую, возводящую его на вершину гражданской власти без угрозы ежегодной жеребьевки и полной смены Директории по истечении пяти лет, как этого требовала действующая тогда конституция. Однако для столь дерзкого покушения на правительство и на основной закон страны бывшему аббату не хватало мужества или даже просто храбрости. Он был человеком штатским в самом мещанском значении этого слова.

Ему нужна была шпага, то есть генерал, согласный таскать для него каштаны из огня, человек храбрый, но не настолько честолюбивый, чтобы его нельзя было удовлетворить после «победы» постом видным, но явно второстепенным по сравнению с тем, который Сиейес предназначал для себя. В ходе месячных поисков коварный директор нашел такого генерала: им был Бартелеми Катрин Жубер. Биография его была обычна для той эпохи:

Так вспоминал о Жубере Наполеон в ссылке на острове Святой Елены. Сиейес и Жубер достигли соглашения в начале июля 1799 г., «Монитор» опубликовал приказ о его назначении командующим Итальянской армией 6 июля. Хитроумный директор понимал, что свергнуть Директорию и разогнать палаты может только тот, кто выиграет решительную схватку со всесокрушающим Суворовым, спасет Францию и вернется в Париж в ореоле национального героя, за которым охотно и слепо пойдут народные массы и окрыленная его победами армия. Жубер рвался в Геную, навстречу битве, славе и судьбе.

Силы французов на Генуэзской Ривьере составляли теперь около 45 тысяч человек и были растянуты на 150–170 километров, при этом левое и правое крыло армии были серьезно разобщены – и левое скорее нацеливалось на Акви в долине реки Бормиды, тогда как правое генерала Сен-Сира, лучше владевшего ситуацией, следило за основной массой союзной армии, расположившейся на равнине между реками Бормидой и Скривией, на которой стояла блокированная австрийцами Тортона. Таким образом, Жубер, прибывший в армию 24 июля, застал войска разделенными на две группы, при этом левый фланг неправильно ориентированным да еще далеко отстоящим от правого. 26 июля новый командующий, поняв, что наступать пока невозможно, стал смещать левый фланг к правому, но так как делалось это в горной местности с запада на восток, а течение рек и направление отрогов Лигурийских Апеннин шло с юга на север, то для этого маневра требовалось время.

Кроме того, на военном совете 29 июля Жубер все-таки принял решение направить левое крыло только до Акви, то есть лишь сблизить фланги, вместо того чтобы соединить их в целое. Это была роковая ошибка. Решаясь на сражение с противником, о силах которого он не имел ясного представления, французский командующий начал движение, не нацеленное на соединение армии, вне возможного поля битвы. Это означало, что он рисковал натолкнуться на русско-австрийскую армию не одной массой своих войск в 34 900 человек, а двумя группами примерно по 17 тысяч человек, при этом разделенными неприятелем, который держал свои корпуса в пределах половины дневного перехода друг от друга, то есть концентрически. Тогда как французы, расположенные эксцентрически, и наступали, и соединялись бы прямо на поле битвы в виду такого опасного противника, как Суворов, который не замедлил бы воспользоваться этой грубой стратегической ошибкой.

Если что и спасало 31 июля и 1 августа французские корпуса от разгрома, то это то, что Суворов не имел в эти дни точных сведений о движении французов, пока что скрытых горными отрогами. Но зато само расположение его корпусов, по-прежнему с 20 июля по 1 августа ориентированных на наступление к Генуе[2084], продолжало держать их на таком расстоянии, чтобы при появлении неприятеля собрать их в кулак можно было в несколько часов. Французы же так поступить со своими частями не могли. Итак, Суворов стратегически пока переигрывал Жубера. Лишь 1 августа, удостоверившись в движении французского левого фланга разными путями на Акви и далее, возможно, к Тортоне [2085], фельдмаршал отдает приказания своим корпусам, начинает подтягивать к Акви войска генерала Края, приказывает усилить поиски авангардами и занять горные проходы частям генерала Алькаини, прикрывающего осаду Тортоны, то есть приводит армию в боевую готовность и четко определяет ее стратегическую задачу:

Этой четкой установкой Суворов достигает нового стратегического успеха: на равнине он сильнее французов, у него 37 800 человек, способных уже сейчас принять бой, и ожидается, что Край приведет 26 900 в ближайшие два дня[2087]. Силы Жубера по-прежнему разобщены и никак не возрастают. Наш герой настолько уверен в грядущей победе, что шлет Краю приказ в стихах на немецком [2088], мы же приводим их перевод: