Штрафбат. Наказание, искупление (Военно-историческая быль) - Александр Пыльцын

Чтобы представить его международный авторитет и загруженность делами, достаточно назвать его титулы: почетный президент парашютного комитета Международной авиационной федерации, председатель парашютной комиссии Международной авиационной федерации (FAI) и вице-президент FAI. Удостоен Золотой авиационной медали FAI.

После ухода в отставку Иван Иванович Лисов продолжал быть одним из наиболее активных наставников советской молодежи. Будучи кандидатом исторических наук и автором многих книг, через костромской Совет ветеранов ВДВ генерал Лисов прислал мне с собственной дарственной подписью изданную под его редакцией книгу В. Ф. Маргелова «Советские воздушно-десантные», написанную Василием Филипповичем в соавторстве с Я. П. Самойленко и В. И. Ивониным. Скончался Иван Иванович на 85-м году жизни 17 октября 1997 года.

Да простят меня читатели за то, что я уделил Ивану Ивановичу, может, больше места, чем самому Маргелову, но о Василии Филипповиче многое известно, а Иван Иванович как бы где-то в его тени, хотя его роль в истории ВДВ тоже немаловажна. Генерал Лисов остался в памяти как заместитель командующего ВДВ и начальник воздушно-десантной службы ВДВ, скажем, главной «войскообразующей» службы, наиболее важной в становлении воздушно-десантных войск.

Вообще столько лет прошло с тех пор. А когда произошла трагедия развала Советского Союза, развалилась и дивизия. Из всех полков 105-й гвардейской Венской Краснознаменной воздушно-десантной дивизии остался только 331-й гв. парашютно-десантный полк, командирами которого в свое время были и будущий генерал армии Сорокин, и будущий генерал-лейтенант Чаплыгин. Ныне этот полк известен еще и тем, что начиная с 1976 года он бессменно каждый год представляет воздушно-десантные войска в торжественных военных парадах на Красной площади в Москве.

А теперь немного о некоторых обычаях и курьезах среди офицеров-десантни-ков в 105-й гвардейской. Наверное, только в ней царил культ преферанса, и мне кажется, потому, что главным его любителем был сам комдив Симонов Михаил Егорович. На учения с десантированием мы вылетали часто на далекие расстояния, например из Костромы в районы белорусских Слонима и Лиды, в Литву, иногда и в Тульскую или Рязанскую области. Комплектованием кораблей (так было принято называть самолеты с десантом) для штаба и управления дивизии занимался начальник штаба Якушев, опытный преферансист, и в десантную группу, в которую входили он и комдив, обязательно включались еще несколько «преферансистов». С момента взлета до десантирования могло уходить час-два, а то и больше, и за это время они успевали «расписать пульку». Штурману давали задание за 15 минут до выброски подать сигнал готовности. За это время игроки завершали свои карточные сражения, определяли, кто кому и сколько должен, и готовились к прыжку. Играли на копейки, но азарт был нешуточный. Меня Андрей Якушев всегда включал в группу своего корабля, стремясь приобщить к этому, казалось, всеобщему увлечению офицеров десанта. Но это стремление многих наших преферансистов вовлечь меня в свои команды успеха не имело, может, именно потому, что с детства я был воспитан в неприязни к карточным играм вообще, а к азартным — в особенности. И тут даже не действовал мой принцип «лишние знания лишними не бывают». Я, например, слышал во время игры, совершенно не понимая их смысла, выкрики: то «мизер», то «втемную», а то и «без ноги» и тому подобные. И вызывал смех у игроков и «болельщиков», когда, сидя в стороне, комбинировал эти термины громко, в каком-то невообразимом для знатоков сочетании.

С этим культом преферанса случился однажды казус. В 1956 году осенью дивизия должна была принять участие в оказании военной помощи Египту в международном военном конфликте с Израилем, происходившем с октября 1956 года по март 1957 года. То было нападение на Египет, поддержанное Великобританией и Францией из-за национализации Суэцкого канала Египтом, так называемая Вторая арабо-израильская война.

Командующий ВДВ генерал армии Маргелов В. Ф.

Был получен приказ штабу и всем службам управления дивизии срочно погрузиться в железнодорожный эшелон для следования в Белоруссию на крупный аэродром базирования, откуда десантироваться в помощь дружественным войскам, полки должны были десантироваться с воздуха уже по команде штаба с места боевых действий. Приступили к погрузке первого эшелона, и комдив приказывает Борису Симанкову: «Проверь, взяли ли новые карты для новых районов». Борис, будучи глуховатым, но весьма исполнительным, тут же громко докладывает комдиву: «Так точно, взяли! Три колоды новых!» Это не анекдот, не хохма, а факт, известный всему нашему гарнизону. Хохота по этому поводу было на несколько месяцев. На вторые или третьи сутки ожидания отправления эшелона приказ отменили, и в экзотическую страну Северной Африки мы так и не попали.

Там, в 105-й, мне пришлось поближе узнать «Дядю Васю» Маргелова — и его крутой характер, и его душевность. Однажды он очень строго наказал меня за то, что во время моего отпуска командир артполка Журавлев, решив построить для техники к зиме более совершенные укрытия, уже в конце лета сломал все старые. Но не рассчитал силы и средства, и в глубокую осень техника осталась под открытым небом. Меня, только что вернувшегося из отпуска, вызвал «на ковер» прибывший в этот полк с инспекторской проверкой командующий ВДВ генерал Маргелов. На мою попытку оправдаться тем, что я был в отпуске и вообще не знал о таком решении командира полка, генерал, объявив мне самое строгое взыскание, едко заметил: «Отпускные получал? Так прежде, чем уезжать, надо было все дела спланировать наперед. Вот и отвечай теперь за свое планирование». А потом добавил: «Командира полка я тоже накажу, но он просто глупец, а ты грамотный офицер, такие мне нравятся, такие десантники нам нужны. Поэтому с тебя и спрос больше. Поймешь и, уверен, сделаешь все, чтобы не промахнуться в дальнейшем». Командира полка полковника Журавлева он снял с должности, а зампотеха майора Пайкина уволил в запас. Поразмыслив, я пришел к выводу, что наказан я сурово, но справедливо. И мне удалось склонить нашего комдива, генерала Симонова, которому, полагаю, тоже перепало, мобилизовать силы всей дивизии, чтобы исправить положение в этом «проштрафившемся» полку. Положение было выправлено, докладывать об этом комдив приказал мне, хотя сам командир дивизии много сил и настойчивости приложил к исправлению просчетов полкового командира. А через некоторое время я, в свои тридцать три с небольшим года, получил звание полковника-инженера. Значит, простил меня за оплошность командующий ВДВ генерал Маргелов, наш «Дядя Вася».

Наверное, подтверждением этому стало также и то, что в нашу дивизию стали поступать на войсковые испытания из Ульяновского, а затем и Горьковского автозаводов новые образцы автомобилей, предназначенных для ВДВ. Понятно, что организация обеспечения этих испытаний ложилась на техническую службу нашей дивизии, а значит, командующий Маргелов, принимая решение о том, в какой дивизии их будут испытывать, оценивал и состояние руководимой мною технической службы.