Шепчущие никелевые идолы. Жестокие цинковые мелодии - Глен Чарльз Кук

– Он может набрать крыс. Не сотни, как в прошлый раз, но несколько десятков наберет.

– Сколько мы ему должны? И сколько у нас в кошельке? Мне нужно расплатиться с Плоскомордым и его командой.

– Джону Растяжке мы не должны ничего. Я не допустила никаких просрочек с платежами. – Вид у нее сделался донельзя самодовольный. – У нас вообще нет задолженностей. Мы еще не расплатились с Плейметом за экипажи. Но он сам не приходил за деньгами, которые я для него отложила. Вейдеры выдали чрезвычайно щедрый аванс. Я постаралась как можно тщательнее расписать для них все наши расходы.

Просто ужас, какая она – Синдж.

Тут я утратил нить ее доклада: кто-то забарабанил во входную дверь.

«Не обращай внимания. Мы не можем позволить, чтобы нас отвлекали от дела».

Открывать я не пошел. Мешок с костями дал бы мне знать, будь это что-то серьезное. Синдж могла этого и не слышать. Она продолжала сыпать цифрами.

Пора было идти.

– Мне нужно идти на работу, Пулар. Ты так и не сказала, хватит ли у нас наличности, чтобы облегчить жизнь Плоскомордому и его ребятам.

Запас наличности она обсуждать не хотела.

«Мисс Пулар, обеспечьте сумму, достаточную для того, чтобы успокоить мистера Тарпа и его команду».

Что она и сделала, не дав при этом заглянуть в сейф. Наверное, боялась, что, если я буду знать, сколько там денег, сбегу и накуплю какой-нибудь ерунды. А вот и не так. Я единственный из всего окружения, кто не швыряется деньгами направо и налево.

У девочки было трудное детство. Нельзя винить ее в том, что она боится нищеты.

«Шевелись!»

– Иду, иду. Да! Синдж вчера говорила что-то насчет того, что ты дважды подержался немного за Лазутчика Фельске. Правда?

«Она ошибалась. Это был Барат Альгарда. Кто-то, кто мог оказаться Фельске, дважды подходил на расстояние для контакта. Но я не смог воспользоваться этим. Он слишком хорошо защищен».

– С какой стати Лазутчику Фельске защищаться от тебя? В городе один-единственный логхир, и об этом никому не известно. И вообще, откуда столько защищенных умов?

Кип, Альгарда, Фельске, Бегущая по ветру. Может, вообще вся Клика и все с Холма?

Мысль об этом привела в движение какие-то колесики у меня в голове, и результатом стала другая мысль:

– Устройство для послушания. Возможно, это вовсе не отвлекающий маневр, как тебе казалось.

Покойник всмотрелся в мои колесики. Его собственные тоже закрутились, разбрасывая искры сначала злости, потом досады, потом желания заявить, что он знал это с самого начала и просто ждал, пока я додумаюсь сам.

«Значит, даже мне не удалось увидеть того, чего я не ожидал или что считал отвратительным. Инцест. Все улики налицо».

– Я бы не сказал, что они пытались это скрывать.

«Даже в связи с инцестом устройство для послушания не становится главным. Но это придает ему дополнительный интерес».

Пыталась Поток яростного света скрыть пол Кивенс или нет и зачем она это делала – одно нам было известно точно: Барат знал правду. Мы сами слышали, как он признавался в этом. А еще мы знали, что Метательница Теней приходится бабкой и Бегущей по ветру, и Кивенс. То есть такое могло получиться по-разному, но правдоподобной представлялась только одна версия. Что в их семье, похоже, не выходило за рамки обыденного.

«Нет, Бегущая по ветру является исключением. И кто бы не хотел, чтобы родная дочь пошла по ее стопам?»

– Вот тебе плюха за то, что не видишь того, чего не хочешь видеть. Бегущая по ветру, возможно, не столько стремится защитить, сколько ревнует.

Он еще раз залез ко мне в голову, порывшись в поисках воспоминаний.

«Возможно, ты и прав».

Признал он это, выждав полминуты. Ничего так пауза для мощного множественного сознания.

«Кивенс эта идея наверняка отталкивала. Она, несомненно, обладает личным опытом по этой части. Чем, возможно, объясняется ее интерес к созданию того, что стало устройством для послушания. Она хотела знать, когда ее отец испытывает к ней интерес, чтобы успевать вовремя убраться от него».

– Они все прикрывают друг друга – и Альгарды, и все детки, что ошивались в ее доме.

«Разумеется. Юный мистер Проуз говорил нам, что цель Клики – взаимная помощь. И если Кивенс хватило духу попросить у них помощи…»

– Мелкий нам врал. Это он придумал устройство для послушания. Для нее. И вся эта ерунда насчет попыток научиться не делать ошибок в обществе… Дымовая завеса. Сплошное вранье. Он все время водил нас за нос – пользуясь нашими предубеждениями! – Я разгорячился в точности так же, как Покойник пару минут назад.

Я без труда представлял себе Кипа и Кивенс в своем подвале, хихикающих над тем, как ловко они провели нас. И своих папочек-мамочек вместе с нами.

Если этот мальчишка сумеет дорасти до зрелых лет, он с такими способностями сможет править миром.

«Это побочная ветвь расследования, и ею мы сможем заняться ради собственного интереса, но только после того, как „Мир“ станет безопасен для театральных постановок. Наши раны мучительны, но не смертельны. Нам надо убить дракона и угомонить призраков».

Действительно, первым делом накормить котят.

Я чувствовал себя таким уязвленным, что твердо решил повидаться с матерью Кипа до конца недели. Тинни возражать не будет.

«Тебе действительно пора идти, Гаррет».

– Ладно, ладно, иду. – Но конечно, прежде чем вываливаться на мороз, у меня имелось еще одно дело.

Я заглянул к Дину и временно назначил его оперуполномоченным, дав инструкции касательно Джо Керра, Плеймета, Джона Растяжки и жалованья Плоскомордому.

А потом, прежде чем уходить окончательно, заглянул в кабинет и подмигнул Элеоноре.

80

Я отворил дверь. Северный ветер с размаху ударил по всему моему телу, толкнул обратно.

– Да здесь буран настоящий! – Я захлопнул дверь, прежде чем в дом ворвались захватчики-снеговики.

«Время утеплиться».

Дин стоял в дальнем конце прихожей, ухмыляясь. Наверняка специально вышел посмотреть. Синдж – тоже, стараясь на всякий случай держаться подальше. Вид у нее сделался уже менее хитрым – эти людские штучки она усвоила еще не до конца.

– Смешной народ. Могли бы и предупредить. Нельзя же так, врасплох, право же.

«Не совсем».

Все признаки были налицо. Просто я думал совсем о другом. Да и сейчас продолжал.

Интересно, что это другое делает сейчас? Помогает по дому?

Я утеплился – как мог серьезнее. А потом все-таки вышел, основываясь на теории, согласно которой не мог же я заблудиться в городе, в котором живу всю свою жизнь? Тем более если мною движет необходимость что-то кому-то