Черные корабли - Джо Грэм

Вшестером мы сгрудились в маленькой каморке длиной чуть больше моего роста, к углу сходившей на нет, а у выхода расширявшейся примерно до той же длины. Потолок нависал низко, сидеть можно было только сгорбившись.

Бай единственный из всех поместился лежа — да и то потому, что головой его уложили мне на колени, а ногами он упирался в самый угол. Мальчишка спал на коленях у матери.

Один из гребцов шутливо кивнул на него:

— Крепкий желудок, как у моряка: хоть сейчас в гребцы.

Мать мальчика едва улыбнулась. Я четко услышала ее мысль, будто высказанную вслух: если так пойдет дальше, то брать детей в гребцы придется уже скоро.

Сестру Коса бил озноб. Она пересела поближе ко мне, я обернула ее покрывалом.

— Не заболела? — спросила я тихо.

— Нет, просто холодно. — Ее трясло. Всего несколькими годами моложе меня, очень хорошенькая. Без сомнения, ее не обошли вниманием в Пилосе.

— Как тебя зовут?

— Тия, — ответила она. — Я дочь Ясона, корабельного мастера. Кос — мой старший брат.

В темноте я на миг закрыла глаза.

Когда служишь Ей, всегда так. Что-то неуловимо кружит рядом, и порой в сплетениях проступает смысл, словно касание Ее руки, словно тонкий шепот о будущем, о прошлом.

Среди ночи гребцы сменились, пришли двое других — тоже промокшие и изможденные. Один из них, друг Бая, занялся раненым, который к тому времени проснулся и захотел пить. Лихорадки у Бая по-прежнему не было, кровотечение стихло: кровь под повязкой чуть проступала лишь тогда, когда он шевелил рукой.

Ночь тянулась бесконечно. Я даже не надеялась уснуть, но неожиданно для себя задремала, склонившись к плечу Тии.

Мне снился холм над коричневой рекой — молодая поросль пригретых солнцем олив, ровные ряды виноградных лоз… На склоне рядом со мной стоит девушка с рыжими, как пламя, волосами, в развеваемом ветром черном хитоне. На бледном лице — черные глаза, словно провалы подземных пещер. Я узнала Ее.

— Великая Владычица, — сказала я, — мне неведомы твои замыслы. И я нарушила запрет видеть кровь.

— Ты исполнила мое требование, — ответила Она, простирая ко мне белую руку, усыпанную золотыми веснушками. — Ты следуешь моей воле.

— Нести тебя в себе, куда ты укажешь. Но, Владычица… — запнулась я на мгновение, — ноша слишком тяжела, от меня так многое скрыто. Я не могу нести тебя одна.

Она обратила ко мне лицо и улыбнулась гранатовыми губами:

— Ты не одна.

Я проснулась от того, что корабль встряхнуло. Кажется, начинало светать.

Я выбралась наружу.

Дождь налетал бурными клочьями, парус рвался с мачты. Рассвет уже близился, очертания корабля смутно проступали сквозь тьму. Ксандр стоял у кормила, привязавшись к нему веревкой: живой или мертвый, он не сойдет с места.

Я решила было добраться до кормы, но в борт ударила волна, чуть не смахнув меня с палубы. Я упала под скамью для гребцов, меня окатило потоком соленой воды. Тяжело поднявшись, я вернулась обратно в каморку.

К полудню шторм только усилился, нас швыряло из стороны в сторону. Каждый раз, когда корабль накрывало волной, я не знала, суждено ли нам вынырнуть. Вода просачивалась сверху сквозь щели, мы начали выплескивать ее за дверь, где трое гребцов, привязанные веревками к ограждению, вычерпывали ее за борт. Из еды у нас оказались только оливки, а идти на корму, где были сложены остальные припасы, никто не рискнул. Тия не могла есть, Баю хотелось только нить. Я не отказалась бы от хлеба, но его все равно не было.

В дверь постучался кто-то из гребцов — звать тех двоих, что сидели с нами.

— Выходите. Надо убрать парус: не ровен час сорвет ветром.

— А что значит идти без паруса? — спросила я.

— Это значит идти, куда вынесет шторм. И стараться держать корабль носом к волне.

Они вышли.

Я прислонилась спиной к двери. Все мольбы к Владычице Моря уже исчерпаны и у меня, и у других. Я закрыла глаза. «Владычица, будь милостива к твоему народу, — подумала я. — Будь милостива».

Наступила ночь. Кто-то из гребцов принес кувшин вина, полный бурдюк воды и соленую рыбу, которую не надо готовить. Тию затошнило от одного взгляда на рыбу, Бай немного поел. Лихорадки у него по-прежнему не было, и я начинала надеяться, что он выздоровеет. Если к тому времени мы все не пойдем ко дну.

После полуночи показалось, что дождь стихает. Корабль по-прежнему бросало на волнах, зато ветер вроде бы ревел не так яростно. Я выглянула наружу.

Дождь и вправду стих. Лишь брызги рассыпались по палубе, залитой водой почти на пядь. «Дельфин» шел носом к волне, у кормила стоял Кос.

Я прошла на корму. Вода плескалась выше колена.

У веревочных ступеней меня захлестнуло ветром. Ксандр, показавшийся в дверях носовой будки, при виде меня замер — и поддержал меня за руку, когда корабль накренился.

— Что случилось? — крикнул он. — Бай?

Я помотала головой.

— С ним все нормально, — прокричала я в ответ. — Просто вышла оглядеться. Дождь вроде стихает.

Ксандр поднялся по веревочной лестнице на палубу.

— Кос, иди вниз, твоя очередь. — Он отвязал Коса от кормила.

Одеревеневшими руками Кос привязал его на то же место. Я забралась наверх по ступенькам; ветер с силой хлестнул в лицо, я уцепилась за поручень. Внизу море вскипало белой пеной, ударяя волнами в корабль. Среди туч впереди виднелась проплешина — краешек неба с тускло блестящими звездами.

— Правлю туда, — крикнул Ксандр. — Смотри, чтоб не смыло за борт. Лучше ступай вниз.

При мысли о темной зловонной норе меня передернуло.

— Пока побуду здесь.

Ксандр покачал головой:

— Ну как хочешь, твоей Владычице виднее.

Я крепче ухватилась за поручень — рисковать было незачем.

Ветер меня освежил. Корабль несся вперед, перескакивая через вздымающиеся валы, но уже без боковой качки. Я прокричала об этом Ксандру, придвинувшись к самому его уху. Он кивнул:

— Волна идет более ровная. Выбираемся из шторма. И корабль вроде бы цел — редкое везение. Ее рука, не иначе.

Мы шли к востоку, небо впереди начинало светлеть.

— Интересно, где остальные? — крикнула я.

Ксандр покачал головой:

— Разбросаны по морю. Если вообще выбрались.

Прошло еще не меньше часа. Я не отрывалась от поручня; дождь иссяк, на меня попадали только редкие брызги. Над головой проявились звезды, последние клочья грозовых туч остались позади.

«Благодарю тебя, Владычица, — подумала я, — благодарю за милость, дарованную твоему народу. Милость — и рассвет».