В погоне за совершенством. Часть 4 - М. С. Паркер

видела, чтобы он предпочёл работу нам. Это было одной из наших общих черт. Конечно, мы работали сверхурочно, когда это было необходимо. Это бизнес, иногда подобные вещи просто необходимы, но мы никогда не позволяли этому мешать нашей личной жизни, даже если эта личная жизнь была всего час или два в день, а мы в итоге засыпали на полуслове.

Но на этой неделе он почти не разговаривал со мной за то короткое время, что мы виделись, и ни разу не попытался заняться сексом. Сначала я подумала, что это из-за того, что я плохо себя чувствовала, но даже после того, как я сказала ему, что почувствовала себя лучше, он ничего не предпринял. Полагаю, что для некоторых людей неделя без секса не была чем-то странным, но мы с Девоном какое-то время физически контактировали по крайней мере несколько раз в неделю. За исключением вечера понедельника он почти не прикасался ко мне.

Я думала, что как только наступят выходные, у меня наконец-то появится шанс провести с ним немного времени, и мы сможем поговорить о происходящем. Но в субботу утром, когда я проснулась, его не было. В записке говорилось, что он в спортзале, и в этом не было ничего необычного. Однако странным являлось то, что он не вернулся домой около полудня, благоухая свежестью после душа, и не повёл меня в спальню, чтобы заняться другими способами сжигания калорий. Это было обычным делом в те дни, когда он ходил в спортзал.

Вместо этого я провела день, бездельничая и слоняясь по дому, пытаясь найти себе занятие и ожидая его возвращения. Я чувствовала странное беспокойство, как будто моё тело знало, что что-то происходило, даже если мой разум не хотел этого признавать. Я бродила из комнаты в комнату в поисках мелочей, которые нужно было привести в порядок, хотя уборка проводилась дважды в неделю. Я думала о разных вещах, которые хотела бы изменить, и пыталась составить мысленный список, но через комнату или две забывала о своих идеях.

Когда он, наконец, пришёл домой, то выглядел уставшим, а улыбка, которую он мне подарил, была слабой. Я спросила его, все ли в порядке, он просто кивнул и направился в ванную. Через несколько минут я услышала, как включился душ.

Я вздохнула. И была в растерянности. Я хотела поговорить о том, что с ним происходило. Я хотела поговорить с ним обо всей ситуации с Лэндоном и о предложении Мэйфлауэра. Но, каждый раз, когда я открывала рот, он практически затыкал меня. Я подумывала о том, чтобы быть грубой, но знала Девона. Если он не хотел об этом говорить, то не будет. Не имело значения, как ты подходила к делу. Он просто находил способ сменить тему или вообще игнорировать. Я была готова поспорить, что если бы прямо спросила его, что мне делать с Лэндоном, или даже рассказала бы ему о предложении Мэйфлауэра, то он бы ответил мне что-то вроде «то, что считаешь лучшим». Когда он был погружен в свои мысли, ничто не могло пробиться к нему.

В воскресенье он никуда не пошёл, но все попытки завязать разговор были отвергнуты. Во-первых, он хотел расслабиться и почитать газету. Затем он напомнил мне, что я обещала разобраться с ситуацией с Лэндоном, и Девон хотел, чтобы я именно это и сделала. Как я и предполагала прошлой ночью, он заверил меня, что доверял моему мнению в этом вопросе. И сказал, что у него слишком много всего происходило в голове, чтобы беспокоиться ещё и о Лэндоне. Я спросила, что ещё происходило, и он не ответил. Разговор между нами был окончен.

К утру понедельника оставалось два дня до того, как я должна была дать ответ Мэйфлауэру, иначе вся эта хрень имела бы серьёзные и неприятные последствия. Во всем агентстве имелось только два человека, которые, по моему мнению, могли благоразумно подойти к решению проблемы, если я изложу им свою головоломку, пусть даже гипотетически. Одной из них была ассистентка Девона — Мелисса, и я знала, что её вовлечение вызовет неловкую ситуацию, потому что она обязательно поняла бы, что происходило на самом деле, тем более, что она знала, что с Лэндоном что-то не так. Другим человеком, которому я могла доверять, была Трейси, мой личный ассистент. Я знала, что она была предана агентству и Девону, но мне она была более предана. Если бы я спросила её о чем-то чисто гипотетически и попросила бы никому об этом не говорить, она бы не чувствовала себя виноватой, если бы скрыла это от Девона.

После обеда я остановилась возле стола Трейси вместо того, чтобы пойти в свой кабинет.

— Что случилось? — спросила она, оторвавшись от экрана компьютера.

— Это очевидно? — мрачно спросила я. Хотя я считала Мелиссу своей подругой, Трейси являлась единственной женщиной на Западном побережье, которой мне действительно было комфортно довериться. Она не так хороша, как если бы Кэрри была здесь, но я была готова поспорить, что когда мы с ней узнаем друг друга получше в течение ещё нескольких лет, то будем так же близки.

Она кивнула.

— Всю прошлую неделю с тобой что-то происходило. С тобой и Девоном.

— Ты что-нибудь слышала насчёт Девона? — спросила я.

На этот раз она покачала головой.

— Я просто в курсе, что вы двое всегда флиртовали друг с другом и находили всевозможные предлоги, чтобы встретиться. На прошлой неделе, по-моему, я вообще не видела вас вместе. — Она нахмурилась, задумавшись. — На самом деле я вообще не уверена, что видела Девона. — Она бросила на меня обеспокоенный взгляд. — Вы, ребята, поссорились?

— Нет, — сказала я. Потом вздохнула. — А если так и есть, то я об этом не знаю. Дома он вёл себя так же странно.

— Но ты же зашла не для того, чтобы поболтать о странном поведении Девона, не так ли?

— Нет, у меня есть другая проблема, и мне нужна помощь в поиске решения. — Я прислонилась к краю её стола. — Я не могу рассказать о деталях, но есть гипотетическая ситуация, которая похожа во многих важных аспектах.

— Хорошо. — Она откинулась на спинку стула. — Выкладывай.

— Фотограф пытается шантажировать клиента «Миража» фотографиями, на которых он занят деятельностью, способной бросить тень на её или его карьеру, — начала я. — Фотограф требует непомерно большую сумму денег, которую «Мираж» не готов заплатить. Когда фотографу пригрозили судебным иском в случае публикации вышеупомянутых фотографий, то он предложил сократить сумму вдвое, что является гораздо более разумной суммой,