Бутлегер и его пес. - Александр Башибузук

Сука! Мало того, что макаронники убили моего близкого товарища, так теперь со смертью Уайта у меня оборвались все концы. Нет, конечно, в какой-то мере я дублировал горизонтальные и вертикальные связи в бизнесе, но именно Морган играл роль главного координатора. Финансовые потоки, юридическое сопровождение, работа с подразделениями и с крышей в верхах! Блядь, словно руку отрубили! Теперь придется все делать самому, а это гораздо дольше и опасней…

Морана сидела тихонечко как мышка, но отчего-то вдруг сильно побледнела и уж вовсе неожиданно начала отчетливо постукивать зубами, как будто сильно замерзла.

— Что с вами?

— Н-не з-знаю… — ирландка вымученно улыбнулась. — Очень неожиданно началось. Такое впечатление, что у меня… у меня сердце замерзло и сильный тремор… — она показала руку с подрагивающими пальцами…

— Пейте, станет легче… — я сунул ей карманную серебряную фляжку, которую прихватил дома. — Скоро станет легче. Так бывает, после первого убийства.

— С-спасибо! — пискнула Морана и постукивая зубами об горлышко начала вливать в себя виски.

Я зло стиснул зубы и снова задумался.

Как бы поступил в этом случае отец?

Да все просто, он бы резал макаронников до тех самых пор, пока они бы не закончились. Или пока его самого бы не пришили. Такого второго кровожадного ублюдка как он на Диком Западе просто не было.

А я? Как уже говорил, я почти точная копия отца. Во всем, от внешности до характера. Почему, почти? Потому что сильно тяготился сходством и всегда старался подчеркнуть свою индивидуальность. Старался быть мягче, умней, хитрей и менее категоричней. Искусственно натягивал на себя другую маску…

«Хватит сиськи мять, щенок! — мозги вдруг прострелил чужой голос. — Пойди и порви задницу сицилийским говнюкам!»

Я даже дернулся от неожиданности.

По спине пробежали ледяные мурашки.

Потому что этот голос: с наглой ленцой растягивающий слова, хрипловатый, гнусный и мерзкий — был голосом моего отца.

«Шевели батонами, убогий! — не унимался «Док» Вайт в моей голове. — Кровь за кровь, глаз за глаз, жопа за жопу! Не поимеешь ты — поимеют тебя! Сколько тебя учить, сопляк! Один остался — не беда! Забыл кто ты такой? Хватит прикидываться паинькой. Тьфу ты… наградил Боженька потомком, ты еще губы накрась и брови выщипи…»

— Дай сюда! — я протянул руку к ирландке.

— Закончилось… — Мора тряхнула фляжкой и виновато пожала плечами. — Но мне помогло…

— Сука!.. — с чувством выругался я, достал из ящика под сиденьем бутылку самогона и одним движением вырвал из нее пробку.

По пищеводу прокатилась огненная волна, мозги сразу пришли в порядок.

«Красавчик… — хмыкнул Бенджамин «Док» Вайт в голове. — А теперь за дело!..»

— Дайте и мне… — Морана отобрала у меня бутылку, глотнула, состроила несколько гримас, передернула плечиками и радостно осклабилась. — Теперь я точно в порядке! Ну что, поедем убивать итальяшек?

Я еще раз ругнулся про себя. Отец прав, хреново кривить душой перед самим собой, натуру не изменишь, начнешь пробовать, рискуешь превратиться в лицемерную проститутку. Но как батя забрался ко мне в голову? Или я начал сходить с ума? Ладно, хрен с ним, теперь надо срочно сорвать злость на итальяшках, иначе у меня мозги закипят.

Так… что у нас есть из точек Капоне поблизости? Фулертон-стрит… Точно, склад готовой продукции на Фулертон-Стрит. Хотя нет, днем туда лучше не соваться. А если грохнуть склад оружия в гараже Моретти? Вполне пойдет, надо же с чего-то начинать. А дальше посмотрим…

— Стрелять умеете?

Мора быстро кивнула.

— Умею, хорошо умею. Но по людям еще не стреляла.

— Это дело поправимое. Оружие с собой есть?

— Угу! — ирландка достала из карманов своего бурнуса сразу два никелированных револьверчика.

— Веблей номер 2 под.450 калибр? Пойдет… — я завел мотор пикапа. — Сейчас кое куда съездим, а потом возьмемся за дело.

Рыкнул мотор, я выкрутил руль и погнал машину назад.

Через час мы вернулись в гараж, где я забирал пикапчик.

— Дальше поедем на «Дюзенбарге»? — обрадовалась ирландка.

— На карете… — буркнул я и начал по очереди сдвигать сложенные в углу бочки. Вскоре показался квадратный люк в полу.

Клацнул замок. Желтый свет керосиновой лампы осветил заполненные оружием стеллажи на стенах и штабеля крашеных в защитный цвет армейских ящиков.

— Святой Колумбан!!! — восторженно ахнула Морана. — Какая красота! Это все ваше?

— Нет, Деда Мороза… — буркнул я, беря с ящика объемистую брезентовую сумку.

— Какой-то святой? — деловито поинтересовалась ирландка.

— Угу, русский… — я взял с ящика объемистую брезентовую сумку.

— А можно я этот возьму! — Морана поднатужилась и сдернула со стеллажа ручной пулемет Браунинга. — Ух, какой он… у меня даже мурашки по коже побежали! Люблю большие… в общем, все большое люблю!

— Сильно тяжелый для вас, пока оставьте. Попробуйте вот этот… — я подал ей пистолет-пулемет Томпсона.

А сам начал складывать в сумку ручные гранаты. Честно говоря, довольно скверные, армейские Mk II, но лучших в Америке сейчас нет.

Как там говориться? Хочешь мира, готовься к войне? Так я уже готов. Хвала продажным армейским интендантам.

Томпсон пришлось забирать у Мораны почти силой. Набрав боеприпасов и оружия, я сгрузил все в пикап, загнал ирландку в машину и выехал на улицу.

По пути подробно инструктировал Морану.

До места добрались без приключений, я остановил машину и снова подал бутылку ирландке.

— Прополощите рот и плесните на себя. Надо чтобы от вас сильно несло алкоголем.

— Может хватит «выкать»? — фыркнула Мора, обильно поливая себя водкой. — Тебе не кажется, что совместное убийство сближает?

Я ненадолго задумался и кивнул.

— Идет. Готова? Вперед…

Гараж Моретти находился на границе с промзоной. Небо затянули свинцовые тучи, моросил противный мелкий дождь. Изредка, разбрызгивая жидкую грязь, по улице проезжали грузовики, прохожие мелькали и того реже.

Мы выбрались из машины, проскочили по замусоренному переулку и вышли на соседнюю улицу.

Я выглянул из-за угла и кивнул ирландке.

Морана зловеще ухмыльнулась, быстро пошла вдоль облезлого кирпичного забора, остановилась возле крашеных шаровой краской железных ворот, пнула их ногой и, пьяненько покачиваясь, загорланила.

— Эй. Винченцо, открывай, мать твою, я знаю, ты здесь прячешься. Открывай, сын ослицы!

— Пошла вон, шлюха! — почти сразу же гаркнули из-за ворот.