Бутлегер и его пес. - Александр Башибузук

Но, уже через мгновение, Морана вскочила, виновато пожала плечиками и смущенно улыбнулась.

— Я видела, как они заходили сюда и решила подстраховать вас, Бенджамин. Там был еще один. Но, думаю, вы сами с ним разобрались. Они приехали на машине… — ирландка показала рукой в сторону улицы.

Я молча кивнул и вернулся на лестничную клетку.

— Миссис Хадсон, вы в порядке?

Старушка поморщилась, потирая шею и спокойно ответила:

— Спасибо, мистер Белофф, я в полном порядке. Эти грязные итальяшки искали вас. Утром тоже приходили, но другие, я говорила вашей помощнице. Что делать дальше? Кровь я вытру, а трупы? Может вытащить их во внутренний двор и бросить? А потом я позвоню в полицию.

Я в который раз удивился невозмутимости свой домоправительницы. Просто железная женщина.

— Спасибо, миссис Хадсон. Так и сделаем. После того как вызовите полицию, на пару недель съездите за город, проведайте внуков. Я постараюсь за это время все урегулировать.

— Храни вас Господь… — старушка приподнялась на цыпочки и чмокнула меня в щеку. — Берегите себя, Бенджамин.

— Все будет хорошо… — я приобнял женщину.

— Надеюсь, — фыркнула домоправительница. — Иначе кто мне будет платить такую зарплату.

Трупы громил мы с Мораной вытащили во внутренний дворик, никаких неожиданностей не произошло, с этой стороны в стенах окон не было. Документов при гостях не оказалось, но сомнений в том, что это люди Капоне у меня не было.

Кинжал ирландки сунули в руку одного из трупов, у второго в кармане нашелся пистолет такого же калибра как у меня, так что оставался неплохой шанс на то, что полицейское следствие хотя бы ненадолго может свернуть на ложную тропку. Впрочем, копы в Чикаго никогда не утруждались тщательным расследованием внутренних бандитских разборок.

— У нас появилась машина? — Морана лукаво улыбнулась. Похоже, никаких угрызений совести она не испытывала.

— У нас есть много машин… — буркнул я. — За мной…

Дальше последовал часовой пеший марш-бросок, завершившийся возле неприметного гаража на Кинзи-стрит.

— Ух ты!!! — Мора сложила ладони в молитвенном жесте. — Мы поедем на этой красавице!!!

— Нет… — я взял ее под локоть и оттащил от огромного лакированного «Дюзенберга» к маленькому пикапчику «Форд». — В машину, живо.

— За руль? — с надеждой пискнула Морана. — Я примерно представляю, как водить машину…

— Еще слово и поедешь в кузове…

— Ну и не надо, — ирландка обиженно надула губы.

Я быстро привел Фордик в рабочее состояние, выгнал машину из гаража, запер ворота и неспешно покатил по улочке.

Ирландка все еще дулась, пришлось разряжать обстановку, все-таки она отлично сработала и уберегла меня от лишних осложнений.

— Вы замечательно управились, Мора.

— Правда? — ирландка счастливо улыбнулась. — Я думала, что у меня не получится. Очень боялась, на самом деле…

— Приходилось убивать раньше?

— Никогда, правда… — девушка быстро замотала головой. — Я знала, что такое когда-нибудь случится, даже готовилась, настраивала себя, но все-равно, очень волновалась.

— Знала, что такое случится? — я покосился на ирландку. — Откуда и зачем вам… словом, откуда у вас стилет и остальные… штучки…

— Вам ответить честно или соврать? — Морана смущенно потупилась.

— А вы сами как думаете?

— Уф… — девушка тяжко вздохнула. — Хорошо, отвечу честно, но только не смейтесь.

— Обещаю.

— Я очень испорченный человек, — решительно сказала ирландка. — Очень, очень, испорченный. Я пыталась бороться с собой, но у меня ничего не получалось. Меня привлекает все порочное… Мне нравится совершать предрассудительным вещи. Когда я перестаю себя сдерживать, тогда чувствую себя настоящей. Хотя притворяться мне тоже очень нравится. Мама говорила, что я дрянная испорченная девчонка. И мое место либо в тюрьме, либо на панели. Но она все равно очень любила меня.

— А мне мои мамочки всегда говорили, что я мерзавец, точь-в-точь как папаша… — с улыбкой заметил я. — И тоже очень любили.

— Вы о мисс Меллори и мисс Морган? — ирландка с восхищением уставилась на меня. — О знаменитых спутницах Дока Вайта?

— Угу.

— А кто из них… ну… ваша настоящая мать?

— Бель Морган.

— Ух ты!!! А она была, как пишут, хозяйкой…

— Да, сначала у нее был бордель.

— Ух ты!!! — Морана даже подпрыгнула на сиденье. — Всегда мечтала иметь свой бордель! Такой помпезный, с обстановкой в стиле барокко! Со шлюхами разных национальностей. Черными, красными, желтыми, косоглазыми! И с мужчинами проститутками!

Я невольно опять покосился на ирландку.

Она снова смутилась и обиженно пискнула.

— Я же говорила, что я испорченная? Но только в мыслях. На самом деле мои мысли о борделе воплощаются только в чтении книг и рассматривании картинок. Стоп! — она вдруг прижала ладони к щекам и мгновенно покраснела. — Вы же… Господи… вы же видели мою библиотеку!!!

— Видел, — с улыбкой подтвердил я. — И не нахожу в ней ничего предрассудительного.

— Правда? Вы не обманываете? Я только смотрю и немного… нет, больше ничего! Просто смотрю! Господи, какая же я дурочка!!!

— Вы не дурочка, — с нажимом бросил я. — А теперь успокойтесь. Мы подъезжаем. Черт!!!

Ругнувшись, я стиснул зубы от злости.

Дорога была перекрыта, возле входа в офис стояло несколько полицейских машин, а на припорошенной снегом тротуаре, в лужах крови лежало несколько трупов. Одного из мертвых я опознал по светлым волнистым волосам — это был Адам Чандлер, охранник Уайта Моргана.

— Стоять, куда прешь! — на дорогу выбежал, размахивая руками один их копов. — Стоять…

— Конечно, конечно… — я затормозил и, высунувшись в окно, поинтересовался у полицейского. — Что случилось, детектив?

— Расстреляли людей Бенни Вайта… — нервно бросил коп. — Подъехали на двух машинах и расстреляли. Парочку макаронников тоже в ответ пришили, но из этих никто не выжил. Все, разворачивайся. Живо!!! Только теперь в объзд…

«Хреново кривить душой перед самим собой, натуру не изменишь, начнешь пробовать, рискуешь превратиться в лицемерную проститутку…»

Бенджамин Вайт младший.

— Кто погиб из людей Бенни Вайта?

— Ты что, глухой? — заорал полицейский. — Все умерли! Пошел вон отсюда. Хочешь, чтобы фары разбил? — коп саданул палкой по дверце. — Уезжай…

Я чертыхнулся, отъехал на квартал, прижался к обочине и со злостью стукнул кулаком по рулю.