Рубиновое наследство - Марина Серова

устраивало выставку детской литературы, и я все еще помнила о чтениях, о которых успела договориться с менеджером книжного магазина. Может, Константин тоже просто утопает в делах.

Я даже не знаю, о чем нужно будет говорить. Пересмотрела за ночь с десяток интервью разных авторов, записала ответы на самые частые вопросы и отчаянно пыталась их все запомнить. Из-за этого утром я клевала носом над завтраком в попытках хотя бы отчасти проснуться, пока Саша изображал из ягод в каше корабли посреди моря. Сегодня был выходной день, так что в детский сад ему идти было не нужно, чему мальчик был только рад – он не любил строгих расписаний. А вот Диану от работы это никак не спасало. К счастью, она смогла договориться о выходном на завтра, чтобы я могла спокойно выступить.

– Саша, поможешь тете? Посмотришь, как она репетирует? – Его огромные любопытные глаза сосредоточились на мне.

Я сделала большой глоток кофе и откашлялась.

– Приветствую вас, друзья мои. Нет, «приветствую» звучит слишком официально. Да и не друзья мы со зрителями. Надо это все переписать. – Я принялась черкать ручкой по бумагам под пристальным взглядом племянника. – Как лучше, «здравствуйте» или «добрый день»? Может, все с самого начала переделать?

– Тетя Лада?

– Да, дорогой?

– Ты слишком много думаешь.

У меня вырвался глупый смешок.

– Ты говоришь совсем как дедушка. Он боялся, что мои вечные тревоги могут подпортить мне жизнь.

– Ты сама мне говорила, не надо читать с бумажки на утреннике. А сама сейчас делаешь то же самое.

– Ты прав, люди почувствуют фальшь. – Я вздохнула и подперла голову руками. Казалось, она гудела от переизбытка мыслей. На меня будет смотреть столько людей, как знаменитые авторы справляются с подобным вниманием? Им нетрудно засыпать под грузом мыслей о том, как они что-то не то сказали или не смогли ответить нормально на вопрос. Так, пора остановиться, зачем я это ребенку рассказываю? – Пойдем лучше прогуляемся, я тебе пирожных обещала.

– Я приду завтра тебя поддержать. – Сашка принялся кружить вокруг меня. Ему же так тяжело понять, каково это – постоянно смущаться. Он обожает быть на публике, всегда выпрашивает главные роли во время постановок и первым бежит знакомиться с детьми на площадке.

Чуть позже Саша выклянчил мороженое, хоть и знал, что для него уже слишком холодно. Диана бы не разрешила, но меня уговорить гораздо проще.

– Знаешь ведь, что мама нас поругает, если узнает.

– Но как она узнает, если мы ей не скажем?

– Хитрюшка ты. – Я вытерла шоколадное пятно с пухлой щеки.

– Зачем думать о проблеме, которой нет?

– Тебе бы мотивационные книжки писать!

– Какие?

– Которые пишут серьезные люди, чтобы привести тебя к лучшей жизни. В их глазах для всех людей счастье одинаковое.

– Они думают, что все должны есть клубничное мороженое, потому что сами его любят.

– Можно и так сказать.

– Глупые какие-то.

Правда, что ли, за Сашкой цитаты начать записывать. У детей философствовать получается лучше, чем у некоторых взрослых мыслителей.

«Зачем думать о проблеме, которой нет?»

С этой мыслью я и вошла в магазин, повторяя ее как мантру. Сотрудники успели организовать уютный читательский уголок в отделе детской литературы: пушистый зеленый ковер, словно летняя трава, с полосками ткани, имитирующими реки, и разноцветные пуфики, больше похожие на россыпь драже, а вокруг – плакаты с иллюстрациями из книги.

Менеджер зала, обычно одетый исключительно в оттенки черного, в этот раз встретил меня в ярко-красном костюме, увенчанном розовым галстуком.

– Какая прелесть. Я от вас не ожидала.

Оттенок его лица мимикрировал под ткань пиджака. Мужчина тихо пробормотал:

– Просто хотел соответствовать сегодняшнему дню.

– Мне очень нравится, правда! Вы все так здорово организовали.

– Скажите спасибо Константину. Это он у нас обожает интерьером заниматься.

– Он придет сегодня? – Я почувствовала, как голос изменился, став еще радостнее.

– Боюсь, вряд ли. У него уже довольно давно семейные проблемы.

– Сожалею. – Костя ни о чем таком не рассказывал. Может, просто не хотел меня беспокоить? В любом случае об этом я успею побеспокоиться потом.

К моему большому счастью и не меньшему удивлению, на мероприятии был аншлаг. Диана с Сашей сидели в первом ряду, их было тяжело не заметить: племянник активно мне махал. Остальные дети внимательно слушали. Собственный голос казался мне чужим, слишком он был твердым и спокойным. Позже я раздавала автографы, специально для этого предыдущим вечером репетировала аккуратную подпись, и отвечала на вопросы маленьких читателей.

– Я тобой горжусь. – Диана поймала меня в крепкие объятия, когда посетители начали расходиться. – Ты у меня стала такая взрослая.

– Мне за тридцать. А еще ты меня сейчас задушишь. – Ноги вновь коснулись пола.

– Прости, я просто расчувствовалась.

– Ты плачешь? Я и забыла, что ты так умеешь.

– Уже и расчувствоваться нельзя.

– Можно, конечно. Просто ты всегда была такой стойкой женщиной в моих глазах.

Нас отвлек Саша, дергающий сестру за кофту:

– Мам, ты обещала вечером тортик. Уже темнеет.

Смотрю, кто-то пользуется всеми выгодами жизни.

– Мы скоро пойдем домой, дорогой. Не переживай. Лада, ты с нами?

– Вы идите, я догоню. Мне еще нужно забрать подарки с мероприятия.

Менеджер вручил мне розы, закрывающие мне половину обзора, несколько плюшевых игрушек, поделок, вдохновленных персонажами моей сказки, и целую стопку шоколадок. Цветов изначально было даже больше, но я отдала остальные букеты сотрудницам, помогающим нам сегодня.

– Мои поздравления. Все прошло замечательно. Нечасто новые авторы столько всего получают. Я обязательно пришлю отчет Константину.

– Не знаю, как вас благодарить.

– Это просто моя работа. Лучше хорошо отдохните, мы планируем возобновить чтения и в других магазинах и будем рады, если вы сможете поучаствовать.

Хоть сестра и просила меня вызвать такси, я решила пройтись пешком. Здесь же не больше километра до дома. В университетские годы я таскала с собой учебники, которые были в разы тяжелее. Единственное, о чем я жалела, так это каблуки, на которых