Узник Кардиффа - Виктор Васильевич Бушмин

интересно. – Он посмотрел на рыцаря. – Правда, ваша светлость, что сарацины, все как один, непревзойденно владеют оружием?..

– Для того, чтобы не томить вас долгими россказнями, я сейчас попрошу моего верного сарацина что-нибудь продемонстрировать для вашей услады. – Филипп что-то сказал по-арабски, Абдалла молча встал, поклонился, подошел к столу, взял большое зеленое яблоко, вернулся и вручил его Раулю. Де Леви улыбнулся и сказал, адресуя слова коменданту замка. – Извольте подкинуть яблоко вверх и подставить поднос.

Абдалла вынул два кривых и острых, словно бритва, ятагана. Рауль подкинул вверх яблоко, сарацин как-то неуловимо взмахнул ятаганами, и на блюдо, которое держал в руках комендант, упали четыре части некогда большого и целого плода.

– Бог ты мой… – он уставился на разрубленные части яблока. – Кому скажешь, ведь не поверят…

– Это упражнение для юношей… – зевая, произнес граф. – Теперь вы понимаете, насколько тяжело было нашим братьям-крестоносцам?

Рауль залпом выпил вино, вытер губы рукавом гамбезона и ответил:

– Не то слово…

– Хотя сарацины и не могут выдержать лобового столкновения с тяжелой рыцарской конницей христиан, они в совершенстве освоили методы виртуозного владения всем рубящим, колющим и стрелковым оружием. Их кольчуги тонки и слабы, чтобы выдержать рубящий удар рыцарского меча, да и от доброго удара лансом они вряд ли защитятся, но зато они способны долго находиться в жаре и зное пустыни. Тогда как мы с вами, увы, – Филипп сокрушенно покачал головой, – заживо сваримся в плотных гамбезонах, трехслойных кольчугах и шлемах с чепцами.

– Наверное, это так… – задумчиво ответил ему Рауль.

– Будь я на месте сарацин, – произнес Филипп де Леви, – я бы выманил армию крестоносцев куда-нибудь в пустынное и знойное место, где, не навязывая им сразу же генерального сражения, просто выждал полдня, после чего добил бы их, измотанных зноем и обессиленных, словно стало баранов…

– Однако… – почесал за ухом Рауль. – Вы очень жестоки, ваша светлость.

– Я смотрю на мир трезво и открытыми глазами. – Сухо отрезал де Леви. – Между прочим, сарацины почти так и стали поступать в Испании и в Святой земле, откуда стали приходить весьма тревожные известия. Они почти уже научились бороться с тяжелой рыцарской конницей, умело используя лучников и всевозможные ловушки, осталось дело за малым…

– И за чем же, если не секрет? – Рауль, заинтересовавшись смелыми, неожиданными и неординарными мыслями графа, немного подался вперед.

– Скорее сказать, за кем… – мрачно ответил ему граф. – Не приведи нас всех Господь, если на востоке родится какой-нибудь военный гений, который сможет додуматься до слов, сказанных мною сегодня, сидя возле вашего гостеприимного камина.

– Это слова рыцаря. – Сделал ему комплимент Рауль.

– Благодарю вас, мессир. – Филипп слегка приподнялся со стула и кивнул ему. – Приятно беседовать с сеньором, способным слушать и думать. Кстати, – он решил перевести тему разговора, интересуясь скандинавами. – Я хотел бы нанять нескольких добрых воинов для своего вояжа в Кардифф. Сами понимаете, человеку моего ранга как-то не подобает прибыть к, пусть и незаконнорожденному, но все-таки сыну короля со столь скромной свитой, – он кивнул в сторону Абдалла, мирно дремавшего на одном из топчанов. – Нет ли у вас, случаем, возможности, за весьма приличную и щедрую плату, предоставить мне кого из своих людей?

Рауль отрицательно показал головой и ответил:

– К моему глубочайшему сожалению, ваша светлость, число вверенных мне людишек и так невелико. А после того, как с месяц назад нас весьма сильно потрепали местные дикари, у меня каждый воин наперечет… – он задумался. – Вот, если только с кораблем мне пришлют кого-нибудь…

– А эти ваши три жутких воина? Кто они? Они уже, как я понял, поступили к вам в услужение?..

Рауль посерел и осунулся.

– К сожалению, нет… – ответил он. – Они запросили что-то неимоверное…

– Тогда, позвольте, я попробую с ними побеседовать? – произнес Филипп. – К примеру, завтра?..

– Ради Бога… – равнодушно ответил комендант, налил себе и гостю вина, они выпили и направились отдыхать…

Два дня ожидания транспортного нефа вылились для коменданта Рауля в одно сплошное удивление.

К обеду первого дня он узнал, что графу Таррагона удалось практически без лишних слов уговорить заносчивых и несговорчивых викингов поступить к нему в услужение.

Отмечу, что слухи о прибытии весьма знатного и богатого гостя быстро наполнили округу, и к обеду возле ворот замка собралось почти все население маленького портового городишки, мечтавшее хотя бы краем глаза взглянуть на загадочного гостя и, что более важно для них, на его удивительного спутника-сарацина.

Весь гарнизон был поражен умением сарацина с такой быстротой пользоваться своими кривыми ятаганами и в мгновение ока сделал из Абдаллы своего кумира и любимца. Единственное, о чем сожалели воины, было абсолютное нежелание сарацина выпить с ними за здоровье и вечную дружбу. Он не пил вина, а когда ему предложили теплого английского пива, Абдалла, едва понюхав его и потрогав сероватую пену, на ломаном франкском долго извинялся перед воинами, но пить этот пенный и загадочный для него самого и его желудка напиток отказался.

Но, чтобы не расстраивать гостеприимных солдат, он продемонстрировал им несколько своих коронных приемов владения ятаганами, разрезав и яблоко и еще много чего с такой быстротой, что у гарнизонных солдат почти до вечерней молитвы не закрывались рты от удивления и восхищения.

– И правда туговато нашим приходится в Палестине… – подвел итог увиденного один старый воин. – Коли такое вытворяют молодые сарацины, чего же тогда ждать от умудренных боями нехристей…

Лишь местный священник проявлял упорное нежелание общаться с неверным, чем вызывал лишь усмешки и прибаутки со стороны воинов гарнизона. Сельский монах был практически безграмотным а, услышав, как Абдалла бегло и практически в совершенстве знает даже латынь, и вовсе поник, стараясь не покидать пределов своей неказистой церквушки.

Правда, не все пошло гладко. Все же Рауля насторожило то, как запросто, словно они были старые знакомые, общались между собой викинги, граф и, что самое поразительное, сарацин Абдалла!

Где-то в глубине сердца комендант чувствовал что-то неладное, что-то едва уловимое, но тревожное и, именно этим, подозрительное.

Когда же к обеду второго дня пребывания в замке графа и его свиты к берегу пристал транспортный неф, Рауль через своего солдата умудрился тайно известить капитана судна о срочной надобности заглянуть к нему в замок на обратном пути.

Проследив за погрузкой вещей, оружия и лошадей своего неожиданного гостя, Рауль тотчас ушел в замок, заперся в комнате и стал старательно выводить печатными буквами слово за словом своего донесения. Человек он был почти безграмотный, поэтому небольшая записка из нескольких строчек заняла у него