Хождение по звукам 2.0. 33 истории о популярной музыке: от The Beatles до Билли Айлиш - Лев Ганкин

ТРЕК-ЛИСТ:

1. THEME FROM THE MONKEES

2. I’LL BE TRUE TO YOU

3. I’M A BELIEVER

4. RANDY SCOUSE GIT

5. SHADES OF GRAY

6. LAST TRAIN TO CLARKSVILLE

7. DAILY NIGHTLY

8. DAYDREAM BELIEVER

9. CIRCLE SKY

10. PLEASANT VALLEY SUNDAY

11. LISTEN TO THE BAND

Интрига вокруг американской группы The Monkees заключается в том, что по ее поводу до сих пор нет сложившегося критического и слушательского консенсуса. Кто они такие – не более чем попсовики-затейники или всё-таки заслуживающие уважения музыканты? Смехотворные эпигоны – или талантливые артисты, которым просто не повезло с контекстом, в котором они существовали? Об этом интересно размышлять, слушая фоном песни The Monkees, которые, по крайней мере, абсолютно точно не способны никого оскорбить и никому испортить настроение, ведь создавались они с прямо противоположной целью: порадовать слушателей и развеселить. Даже самые яростные критики группы обычно сквозь зубы признают – уж с этой-то задачей ее музыка совершенно точно справляется на ура.

С формальной точки зрения в этой истории всё очевидно: The Monkees – это коммерческий проект, созданный в США в середине 1960-х, с тем чтобы повторить, а если вдруг получится, то и приумножить успех группы The Beatles. По образу и подобию битлов тут было сделано всё – подобраны музыкантские типажи, придумано зоологическое название с обязательной опечаткой внутри и так далее и тому подобное. Идея менеджера и видного деятеля шоу-бизнеса Дона Киршнера была простой, но по состоянию на 1966 год ещё относительно незаезженной – создать не просто продукт для тинейджеров, но мультимедийный продукт для тинейджеров, предлагающий не только слуховые, но и визуальные ощущения. Таким продуктом, разумеется, были битлы с их фильмами «A Hard Day’s Night» и «Help», но американцы с присущим им размахом задумали нечто большее – регулярное телевизионное шоу с музыкантами в роли актёров и ведущих. Или, наоборот, группу с актёрами и ведущими в роли музыкантов – это зависит от того, с какой стороны вы захотите на эту историю взглянуть. Кстати, Джон Леннон говорил, что старается не пропускать ни одного выпуска и что The Monkees – это лучшее телеразвлечение со времён братьев Маркс.

Сюжет шоу был несложен и понятен каждому – речь шла о группе, которая хочет быть как битлы. На роль условного Джона взяли техасца Майка Несмита, вроде бы похожего любителя шуток на грани фола, при этом с поэтичной душой – позже выяснится, что он и как музыкант представляет из себя больше всех остальных. В образ Маккартни вошёл единственный британец в составе – Дэйви Джонс; тот самый человек, из-за которого другой Дэвид Джонс в 1966 году решил сменить фамилию на Боуи – боялся, что иначе их станут путать. Как ни смешно, но американская телеаудитория впервые увидела Дэйви Джонса из The Monkees тогда же, когда и The Beatles: на легендарном телешоу Эда Салливана, запустившем в 1964-м в США волну битломании, показали фрагменты лондонской постановки диккенсовского «Оливера Твиста», где Джонс, на тот момент подающий надежды театральный артист, играл «ловкого плута» Джека Доукинса. В The Monkees ему, как правило, отдавались на откуп романтические медляки – такие, как песня «I’ll Be True to You» с первого альбома ансамбля.

Дальше, правда, точные параллели с битлами дают сбой, потому что условный барабанщик The Monkees Микки Доленс ещё и пел едва ли не лучше остальных, чего при всём уважении никогда нельзя было сказать о Ринго Старре. А Питер Торк был обозначен как исполнитель на клавишных, какового у The Beatles, строго говоря, просто не было – на них мог играть кто придётся. Торк попал в The Monkees по совету своего приятеля, Стивена Стиллза, который вроде как тоже проходил прослушивание, но не подошёл – разумеется, Стиллза мир вскоре узнает как участника группы Buffalo Springfield, потом трио Crosby, Stills & Nash, а затем и соло-артиста, обладателя большого количества престижных музыкальных наград.

Вообще, нужно понимать, что попадание в состав The Monkees для американских музыкантов и актёров в 1966 году было весьма желанным витком карьеры – на кастинги заявилось более четырехсот участников. Долгое время считалось, что среди них был даже Чарльз Мэнсон – тот самый, который потом окажется у руля кровавой секты, – но потом историки подняли архивы, и оказалось, что в обозначенное время Мэнсон мотал тюремный срок за очередное мелкое правонарушение и, соответственно, физически не мог находиться на прослушиваниях. Но так или иначе, попасть в The Monkees хотели все – другой вопрос: что делать дальше, уже оказавшись в группе? Для начала выяснилось, что ни сочинять песни, ни даже играть на инструментах не обязательно: Питер Торк – единственный участник ансамбля, который действительно в первом альбоме проекта хоть на чём-то сыграл. У Дона Киршнера и его лейбла были свои представления об организации процесса: песни должны были писать профессиональные композиторы, а исполнять – профессиональные сессионные музыканты. Тем более что в руках компании были сосредоточены все маркетинговые процессы – и как-то раз, находясь на гастролях, The Monkees были изумлены, узнав, что у них накануне вышел новый сингл, который бьёт все рекорды популярности; пришлось даже отправить гонца в близлежащий музыкальный магазин за экземпляром.

Речь шла о песне «I’m a Believer», и это действительно первая композиция группы, которую можно считать суперхитом – её автором был Нил Даймонд, а впоследствии её перепевали, например, Роберт Уайатт, с проникновенной версией, записанной вскоре после несчастного случая, который приковал его к инвалидному креслу. Или группа Smash Mouth – их версия наверняка памятна вам по мультфильму «Шрек». The Monkees, разумеется, тоже неплохо относились к треку – но чем дальше, тем больше их начинало напрягать их марионеточное положение: открывайте рты, а всё остальное мы сделаем за вас. Отношения с Доном Киршнером разладились – рассказывают, что Майк Несмит во время одной из ссор выбил кулаком не то окно, не то стекло в шкафу, который стоял в офисе компании RCA Victor, и сказал: на этом месте могла быть ваша голова.

В сущности, Киршнер не был исчадием ада – он просто смотрел, например, на то, как были организованы дела на лейбле Motown, а ещё был воспитан на поп-музыке дорок-н-ролльного образца и связан личной дружбой с многими сочинителями эстрадных песен, работавшими в знаменитом здании Brill Building на Бродвее… Но что в середине 1960-х еще было нормальным в мире R&B и высокой салонной эстрады, то уже никак не работало с белым рок-н-роллом, усвоившим битловские уроки свободы. Несмотря на то, что некоторые участники The Monkees, в сущности, плохо представляли себе, как играть на инструментах – Доленс учился барабанить по ходу участия в шоу, а Джонс и вовсе в большинстве случаев ограничивался отбиванием сильных долей на бубне, – они алкали творческой независимости и в конечном счёте получили её: с альбома «Headquarters», вышедшего в 1967 году, началась новая история.

Эта пластинка озвучивала второй сезон телевизионного шоу The Monkees, в котором музыканты тоже начали потихоньку уходить в самоволку – они, например, заставили продюсеров отказаться от набившего оскомину закадрового смеха, а ещё стали приглашать в гости разных хороших людей, вовсе не принадлежавших к миру чистого энтертейнмента, в том числе, например, Тима Бакли или Фрэнка Заппу. Словом, по-своему, с меньшим размахом и, конечно, менее ослепительным блеском, но The Monkees переживали тот же процесс, который несколькими годами ранее переживали и битлы – процесс превращения из сфабрикованного ансамбля в независимых творческих единиц (к слову, кивок в сторону The Beatles, с которыми участники проекта к тому времени уже были лично знакомы и даже дружны, обнаруживается в песне «Randy Scouse Git», сочиненной уже не приглашенными композиторами-профессионалами, а Микки Доленсом собственноручно: «four kings from EMI», «четыре короля из EMI» в тексте композиции – это, разумеется, именно ливерпульский квартет). 1967 год можно считать годом расцвета, годом максимального творческого всплеска героев этой главы – в конце концов, не зря же за 365 дней ансамбль успел выпустить аж три пластинки: ещё киршнеровскую «More of the Monkees», тот самый «Headquarters» и, наконец, в конце года диск под названием «Pisces, Aquarius, Capricorn & Jones Ltd.».