Принцип удовольствия - Эмма Аллан

– Алло! – Его густой баритон звучал мелодично, какзвук виолончели.

– Это Надя, – промямлила она, не зная, чтоговорить дальше.

– Вот как… – Похоже, Джек не обрадовался еезвонку.

– Извините, я просто…

– Что тебе надо? – резко спросил он.

– Хочу увидеться, – призналась она, холодея.

– Почему ты мне не перезвонила? Я трижды просил твоюсекретаршу соединить меня с тобой!

– Мне нужно было разобраться в своих чувствах и мыслях,Джек! – пролепетала Надя.

– Что это значит? Говори яснее!

– Я не знала, что ты женат, – призналасьона. – А когда узнала, то была настолько потрясена, что долго не могланайти себе места. Но теперь я приняла решение.

– Понимаю, – после паузы сказал Джек.

– Если хочешь, мы можем поужинать вместе.

– А почему бы и нет? Когда?

– Сегодня. Для этого есть достойный повод.

– Хорошо. Встретимся здесь или у тебя?

– Может быть, сходим в ресторан?

– Нет, не хочу!

– Тогда я что-нибудь приготовлю!

– Это другое дело. Я привезу шампанского.

– Запиши адрес! Жду тебя к восьми часам.

– С нетерпением жду новой встречи с тобой, Надя! Я рад,что ты мне позвонила.

Положив трубку, Надя заглянула в холодильник, он оказалсяпуст. За углом ее дома находился супермаркет, она помчалась туда, радуясьвозможности отвлечься от навязчивых грустных мыслей. Она решила приготовитьчто-нибудь незамысловатое.

Полутора часов ей хватило, чтобы купить продукты,приготовить их и накрыть в столовой стол. Затем Надя приняла душ, сделаламакияж и стала одеваться к ужину, решив надеть что-нибудь простенькое. Но,открыв шкаф, она невольно задумалась: нижнее белье требовало особо тщательногоотбора для интимной встречи, а тем более с женатым мужчиной. Основой их рандевубыл секс, и это следовало учесть. Мосты были сожжены, решение принято.Оставалось действовать.

Звонок в дверь прозвучал в пять минут девятого. Надявыглянула в окно спальни и увидела отъезжающее от тротуара такси. Она поправилаперед зеркалом прическу и окинула себя взглядом. Выбранный наряд – приталенноекрасное платье с развевающейся юбкой – выглядел скромно, однако удачносочетался с ее цветом волос и выразительной фигурой. Надя сбежала по лестнице,чувствуя, как отчаянно колотится в груди сердце, и распахнула входную дверь.

– Привет!

– Привет! – Гамильтон вошел в прихожую, одетый всветло-голубые линялые джинсы и бежевую рубашку военного покроя, с карманами нагруди. В руке он держал пакет с бутылкой.

– Проходи!

Надя встала на цыпочки и чмокнула его в щеку.

– Очень мило, – промурлыкал Джек, оглядываяприхожую, на стенах которой висели литографии.

– Сюда, пожалуйста! – Она провела гостя черезкухню в столовую, створчатые двери которой были распахнуты во внутренний дворик.Надя поставила на столик бокалы для шампанского, ведерко с колотым льдом ихрустальную вазочку с черными оливками.

– Открыть бутылку? – спросил Джек и, не дожидаясьответа, мастерски откупорил шампанское сорта «Моэт Шандон». Он наполнил имбокалы и поставил бутылку в ведерко.

Надя взяла бокал и сказала:

– За нашу встречу!

– За встречу! – повторил он, глядя ей вглаза. – Ну, и что же мы празднуем? – спросил он, присаживаясь настул.

– Меня повысили в должности. Но это не так ужважно, – ответила Надя.

– Нет, мне интересно! Расскажи, какие подвиги тысовершила! – настаивал Джек, улыбаясь.

Она рассказала. Джек был ошарашен, узнав ее подлинноесоциальное положение. Придя в себя после потрясения, он стал расспрашивать ее омеханизме подобного рода сделок. Наде пришлось объяснять. Джек слушал еераскрыв рот.

– Теперь я понимаю, почему тебя ввели в советдиректоров банка! – воскликнул он, когда она закончила свой рассказ.

– Мне просто повезло, я первая узнала о кончине НорыБабкок, – поскромничала Надя.

– Но какую изощренную ты придумала комбинацию! Аглавное, все участники сделки довольны, – возразил Джек и, встав, вышел всадик.

Теперь он поразил Надю своими познаниями в ботанике,подробно рассказав ей о растениях в ее саду и их происхождении.

– Это мое хобби, – пояснил он. – Маленькаяотдушина.

Надя почувствовала, что между ними образовалась расселина,которая с каждой минутой становится все шире и глубже. Их вторая встречазатягивалась, теряя обаяние, которое было присуще их первому свиданию, сумбурномуи стремительному. Она понимала, что сама виновата в этом, но почему-то неторопилась исправить свою ошибку и стать мостиком между двумя краями обрыва.Она рассчитывала, что страсть поможет ей изжить затаенную на Джека обиду. Нопохоже было, что он ждал от нее дополнительных объяснений и извинений.

– У тебя совершенно нет сердца! – воскликнула она.

Джек смерил ее тяжелым взглядом и, присев на скамейку,предложил ей присесть рядом.

– Мне не хочется, – капризно ответила она, надувгубки.

– Не упрямься, Надя! Мы взрослые люди, а ты ведешь себякак девчонка. Нам нужно серьезно поговорить.

Она отхлебнула из бокала и выполнила его просьбу.

Джек повернулся и вперил в нее пронзительный взгляд своихтемно-карих глаз:

– Я хочу кое-что объяснить тебе, Надя!

– Не надо лишних слов! Ты женат, и это все объясняет.Но почему ты сразу не сказал мне об этом?

– Я подумал, что ты знаешь. Биографическая справка обомне имелась в проспекте выставки. Ты не можешь обвинить меня во лжи!

– Это так, – сказала Надя, опуская глаза, чтобыскрыть наворачивающиеся слезы. Губы ее тряслись, и руки тоже. – У тебябыло много романов? – с дрожью в голосе спросила она первое, что пришло ейв голову.

– Дурацкий вопрос. – Джек раздраженно передернулплечами. – Я весьма разборчив в сексуальных связях.

– В этом я как раз и не сомневаюсь, – с издевкойзаметила она.

– Послушай, по-моему, нам не стоило встречаться, –раздраженно обронил Джек, помрачнев как туча. Его ноздри раздувались от гнева.

– Мне тоже так кажется, – выпалила Надя.

Но в промежности ее полыхал пожар, она трепетала отвожделения. Чувствуя Джека рядом с собой, она жадно втягивала аромат его тела,ощущала его мужскую ауру, млела под его взглядом. По бедрам ее потек сок. Онаготова была отдаться ему немедленно, здесь же, на скамеечке во внутреннемдворике. Дни разлуки окончательно лишили ее силы воли. Не проходило и часа,чтобы образ Гамильтона не возникал перед ее мысленным взором. Он запал ей вдушу так, как ни один другой мужчина. Ей казалось, что она готова смириться стем, что он женат на другой, притвориться, что их влечет друг к другу толькофизически. Но ей это не удалось. Она утратила уважение к нему, поставила наодну доску с Джеффри Алленом, подлым обманщиком, разбившим ей сердце. Рассудкомона презирала его как неверного мужа, но плоть ее не желала идти на поводу уздравого смысла, она жаждала новых бурных страстей. И теперь, ерзая поскамейке, Надя окончательно запуталась и не знала, как ей быть.