Очередная любовница олигарха - Шантель Шоу

— Дом великолепен, — ответил Вадим, надевая на нос черные очки, чтобы ничего нельзя было прочитать по его лицу.

Он ни с кем не разговаривал о своем прошлом и своих переживаниях, слишком личной была для него произошедшая трагедия.

— Да! Я чуть не забыл! — воскликнул Стивен, доставая из сумки небольшую пачку фотографий, и протянул их Элле. — Фотографии малютки! Симпатичный молодой человек, согласна? Стефани говорит, он на меня похож.

Элла посмотрела на круглое розовощекое лицо младенца и его еще лысую голову, потом на дядю и кивнула. Хотя, конечно, с ее точки зрения, пока было слишком рано определять, на кого похож этот кроха.

— Прелестный, — тихо сказала она, удивившись внезапно охватившему ее желанию иметь собственного ребенка.

Стивен кивнул.

— Вот когда выйдешь замуж, тоже заведешь парочку таких же карапузов, — улыбнулся он.

Элла отрицательно покачала головой:

— Сомневаюсь, что у меня будут дети. Ну, понимаешь, я убеждена, что у ребенка должны быть два родителя, которые бы любили и заботились о нем, — объяснила она, потому что дядя вопросительно посмотрел на нее. — А поскольку я не собираюсь выходить замуж, то буду лучше наслаждаться ролью тети-крестной.

В доказательство Элла крепко обняла Лили, и та в свою очередь тоже крепко стиснула ее в своих объятиях.

Дело же было не в том, что ей не нравились дети. Она обожала Лили и с удовольствием проводила с ней время. Но о каких детях могла идти речь, если у нее по пять-шесть часов в день уходило на репетиции? Музыка и карьера требовали безумно много времени и сил.

— У тебя еще есть время встретить какого-нибудь хорошего парня и передумать, — задумчиво произнес Стивен, стараясь подбодрить ее.

Однако Элла вовсе не переживала из-за того, что останется старой девой. Она уже давно решила, что брак не для нее. Конечно, у нее перед глазами были примеры крепких союзов: Стивен и Лорна, сестра ее матери, поженились более тридцати лет назад и до сих пор жили, душа в душу. Вот только такие примеры выбивались из общей массы. Родители большинства ее друзей и знакомых были в разводе или жили раздельно, а Элла не хотела ни сама переживать развод, ни заставлять ребенка выбирать между родителями.

«Вот только если не хочу выходить замуж, как я планирую жить дальше?» — спросила себя Элла, когда вернулась к себе в комнату. Она тут же вспомнила и подобный вопрос Дженни.

До этого момента вся ее жизнь была посвящена музыке, на мысли о мужчинах и о романтических отношениях времени не хватало, да Элла и не задумывалась о таких вещах. Однако все почему-то изменилось после встречи с Вадимом в Париже. Вадим проник к ней в мысли, и непозволительно часто она стала представлять себе, как он целует ее, ласкает…

Элла прикусила губу, пытаясь прогнать от себя яркие эротические фантазии, которые с каждым днем становились все более реальными. Непонятным образом вся ее жизнь, которая раньше плавно текла, вдруг стала запутанной, и она больше не знала, чего хочет.

Как можно жить в доме, зная, что в другой его части находится Александров? Такое соседство пугало Эллу.

«Впрочем, — озабоченно напомнила она себе, — у меня нет выбора».

Съехать отсюда она могла только в том случае, если сыщется подходящая квартира, а пока ей предстояло смириться с присутствием Вадима.

Был только один способ отрешиться от тяжелых мыслей — погрузиться в музыку. Скрипка всегда помогала Элле успокоиться и собраться с мыслями, поэтому она, тяжело вдохнув, отправилась в гостиную.

Можно было не бояться, что ее музицирование в ближайший час, а может быть, и два помешает новому жильцу, поскольку почти сразу после ухода Стивена и Лили, Вадим объявил, что отправляется в город обедать. Он пригласил ее составить ему компанию, но Элла ответила гордым отказом, сославшись на необходимость репетировать.

Ей хотелось немного поработать над сонатой Дебюсси, которую она планировала вставить в свой следующий альбом, а потом надо было отправиться в супермаркет за продуктами. Холодильник у нее стоял пустой.

— Ты понимаешь, что играла без всякого перерыва четыре часа подряд? А может быть, даже и дольше, — сказал Вадим, заглядывая в комнату, поскольку французские окна Элла оставила открытыми. Он вернулся после обеда, услышал разносившийся по саду один из концертов Элгара и вместо того, чтобы, как планировал, читать финансовую газету, сел и стал слушать. — Пора ужинать.

Элла опустила скрипку и нахмурилась.

— Ужинать? — переспросила она удивленно. — А сколько сейчас времени?

— Почти семь.

— Черт! — невольно вырвалось у нее.

В животе у нее заурчало, напоминая, что она весь день ничего не ела, а все ближайшие магазины в воскресный день в семь уже закрыты.

Однако неожиданно до нее откуда-то донесся ароматный запах еды. Она с интересом принюхалась и заметила, как Вадим усмехнулся.

— Я заказал нам ужин. Надеюсь, ты любишь тайскую кухню?

Некоторое время ушло на внутреннюю борьбу между голодом и данным себе словом, что она, пока ищет новую квартиру, будет вести совершенно независимую от Вадима жизнь, даже не вспоминая о нем. Голод победил.

— Обожаю, — кивнула Элла, сдаваясь.

— Вот и отлично.

Вадим улыбнулся, но его улыбка показалась ей какой-то неестественной, автоматической. Обычных искорок в глазах у него не появилось. И весь он был молчаливым, отстраненным и одиноким. Сердце Эллы тревожно сжалось, но уже в следующую минуту до того, как она могла задуматься о чем-либо, улыбка у него сделалась шире, и он многозначительно подмигнул ей.

— Жду. Заходи, когда будешь готова, — сказал Вадим, показывая на дверь, ведущую в основную часть дома.

Она не видела никаких причин, почему ей нельзя было сразу последовать за ним, однако, критически оглядев себя, Элла направилась в спальню. Душный июньский вечер предполагал что-нибудь более легкое и элегантное, чем джинсы и майка, поэтому она надела серебристое шелковое платье, которое как-то купила по совету Дженни.

Быстрыми движениями накрасила ресницы, причесалась и провела розовым блеском по губам, потом подушилась и нервно посмотрела на себя в зеркало.

Увидев собственное отражение, Элла недовольно скривилась. Глаза у нее были подозрительно блестящими, а щеки — с лихорадочным румянцем.

«Это просто ужин, — напомнила себе Элла, подходя к дверям, ведущим в основную часть дома. — Никакой романтики!»

Вадиму не нужны были сантименты. Раньше ей казалось, что ему хочется переспать с ней. Теперь и в этом она была не уверена.

«Да в чем вообще я теперь уверена?» — пронеслось у Эллы в голове, и она тяжело вздохнула.

У нее было только одно желание: во время предстоящего ужина не потерять голову и не попасть под чары Александрова.