Мой ответ - нет - Уилки Коллинз

— Вам не нужно больше говорить, — ответила Эмили. — Я знаю, что рассудок тетушки расстроен горячкой.

Однако миссис Мози все-таки продолжила:

— Ходила я за многими горячечными больными. От многих слышала я странные вещи. Но никогда, мисс, никогда в жизни…

— Не говорите мне об этом! — повторила Эмили.

— О! Я должна сказать! Для вашей же собственной пользы, мисс Эмили — для вашей собственной пользы. Я не так бесчеловечна, чтобы бросить вас одну в доме на ночь; но если этот бред продолжится, я должна просить вас взять другую сиделку. Миссис Элмазер предупредила меня, что ваша тетушка не в себе и что угодно может наговорить. Но она не приготовила меня к тому ужасу, который я слышу беспрестанно у ее постели; и этот ужас — убийство!

Миссис Мози понизила голос до шепота и подождала, какой эффект произведет ее речь.

Уже истерзанная жестокой неизвестностью своего положения, Эмили не имела мужества устоять от испуга, возбужденного в ней истерическим рассказом сиделки. Поощряемая ее молчанием, миссис Мози продолжала. С театральной торжественностью подняла она руку — и с наслаждением пугала себя своим собственным ужасом.

— Гостиница, мисс Эмили; уединенная гостиница, где-то в деревне; неудобная комната в гостинице, с дрянной кроватью на одном конце и с дрянной кроватью на другом — даю вам честное слово, вот как ваша тетушка выражалась. Потом она заговорила о двух мужчинах, спящих на двух кроватях. Кажется, она назвала их «джентльменами»; но я в этом не уверена и не хочу обманывать вас — вы знаете, что я не захочу обмануть вас ни за что на свете. Мисс Летиция бормотала и мямлила, бедняжка. Признаюсь, мне надоело слушать — когда вдруг она сказала прямо это ужасное слово — о, мисс, не теряйте терпения! Не прерывайте меня!

Однако, Эмили прервала. Она в некоторой степени оправилась.

— Перестаньте! Я не хочу больше слушать.

Но миссис Мози твердо решилась доказать свою важность, преувеличить испуг, испытанный ею. Не обращая ни малейшего внимания на слова Эмили, она продолжала еще громче и еще взволнованнее прежнего:

— Слушайте, мисс — слушайте! Самое ужасное еще впереди; вы еще не слыхали о двух джентльменах. Один из них был убит другим. Мисс Летиция кричала, как бы провозглашая публично: «Кто бы вы ни были, добрые люди, сто фунтов награды, если вы найдете убежавшего убийцу. Ищите везде бедное, слабое, женственное существо, с перстнями на маленьких белых руках. В нем нет ничего мужского, кроме голоса — прекрасного, чистого голоса. Вы узнаете его, друзья мои, — этого негодяя, это чудовище — вы узнаете его по голосу».

Вот как она выражалась. Слышали вы, как она вскрикнула? Ах, милая барышня, тем лучше для вас! «О, страшное убийство, — говорила она, — скройте его!» Я присягну на Библии перед судьями, — воскликнула миссис Мози, — ваша тетушка сказала именно так: «Скройте его!»

Эмили поднялась, схватила за плечи глупую женщину, принудила ее сесть и посмотрела ей в лицо, не говоря ни слова.

Миссис Мози окаменела. Она ожидала — дойдя до конца своего ужасного рассказа, — что Эмили испугается и будет упрашивать ее не оставлять коттеджа до следующего утра. Вот каковы были ее ожидания — а как они сбылись? С ней обошлись, как с сумасшедшей!

— Как вы смеете нападать на меня? — спросила служанка жалобно. — Вам бы следовало постыдиться. Богу известно, что у меня нет никакого злого умысла.

— Вы не первая, — ответила Эмили, — сделавшая вред с лучшими намерениями.

— Я исполнила свою обязанность, мисс, когда сказала вам, что говорила ваша тетушка.

— Вы забыли вашу обязанность, когда слушали то, что говорила моя тетка.

— Позвольте мне объясниться.

— Нет; ни слова более. Пожалуйста, останьтесь здесь, я желаю вам кое-что сказать.

— После того, как вы так обошлись со мной, я не считаю себя обязанной повиноваться вашим приказаниям, — вспылила миссис Мози.

— Я ничего не буду вам приказывать. Подождите и успокойтесь.

Эмили решилась одна провести ночь у предсмертного одра, но ни в коем случае не позволить миссис Мози во второй раз войти в комнату Летиции.

— Долго вы заставите меня ждать, мисс? — поинтересовалась служанка.

— Ни одной минуты, теперь, когда вы успокоились, — ответила Эмили. — Я думала о том, что случилось, и мне кажется, что мы обе сделали ошибку, которой избегли бы при небольшом размышлении.

— Как вас понимать, мисс?

— Вы поступили бы благоразумнее, если бы не исполнили странной просьбы миссис Элмазер и посоветовали бы ей вернуться к ее обязанности. А я поступила бы благоразумнее, отказавшись от ваших услуг.

— Я поняла, мисс Эмили, — вы сожалеете о том, что я здесь. Поверьте, я тоже сожалею, — окончательно обиделась болтушка.

— В таком случае, миссис Мози, вы тем охотнее примете совет, который я вам предложу. Я не боюсь остаться здесь одна на несколько часов. Для чего вам тогда откладывать ваш уход? Нет никакого препятствия, чтобы вы меня оставили.

— Извините, мисс, препятствие есть. Я уже сказала вам, что моя совесть не позволяет мне бросить вас одну. Я женщина не бесчеловечная, — сказала миссис Мози, приложив к глазам носовой платок.

Эмили попробовала было ее успокоить:

— Я признательна за ваше доброе предложение остаться со мной.

— Вы очень добры, — иронически ответила миссис Мози. — Но несмотря на это, хотите отослать меня.

— Я думаю, что нет никакой надобности удерживать вас здесь до утра.

— О, пусть будет по-вашему! Я не навязываюсь!

Миссис Мози вынула из кармана свой носовой платок и приняла вид, исполненный достоинства. С высоко поднятой головой, медленными шагами она вышла из комнаты. Эмили осталась в коттедже одна с умирающей теткой.

Через две недели после исчезновения миссис Элмазер и отсылки миссис Мози, доктор Олдей вошел в свою приемную.

Нахмуренные брови и тревожные движения показывали, что профессиональное спокойствие этого человека несколько расстроилось. Действительно он был неспокоен. Бесстрастный прежде старый доктор думал об Эмили.

Звонок показал прибытие первого больного.

Слуга ввел высокую женщину в темном платье. Вуаль закрывала ее лицо. Она с достоинством объяснила, зачем пришла посоветоваться с доктором Олдеем.

— Я пришла спросить вашего мнения, сэр, насчет состояния моего сердца. Мне рекомендовала вас одна больная, которой вы принесли большую пользу. — Она положила карточку на письменный стол доктора и прибавила: — И занимаю квартиру в доме этой дамы.

Доктор узнал имя — и началась обычная процедура. После внимательного осмотра он пришел к благоприятному заключению.