Гунны - Владимир Ключников

Иордану, видимо, очень хотелось доказать родственные связи своего народа с величайшими героями греческого эпоса. Но, согласно археологическим данным, готы появились на берегах Вислы примерно на полторы тысячи лет позже, чем пишет готский хронист, – вероятно, во второй половине I века или начале II века н. э.171А в Причерноморье они пришли в конце II или в начале III века172. Именно эти события иногда считают началом эпохи Великого переселения народов.

Вестготы заняли земли между Днестром и Дунаем. На севере их соседями стали гепиды (их Иордан тоже считал готским племенем), на западе – вандалы, которых готы в свое время вытеснили с берегов Вислы. При этом вестготы оказались близки к западным рубежам Римской империи, а кое‐где и прямо граничили с ней.

Остготы обосновались восточнее Днестра173. Они создали мощный племенной союз, который подчинил племена сарматов на востоке. В середине III века остготы сильно продвинулись на юго-восток – разгромили Танаис, основали поселения в дельте Дона174.

В степях Северного Причерноморья и Поднепровской Лесостепи археологами была давно выделена самобытная черняховская культура, существовавшая в III – IV веках н. э. Ее население ряд советских историков связывал со славянами. Однако к настоящему времени ученые единодушны в том, что памятники черняховцев оставлены именно готами, известными по письменным источникам.

Некоторые военные операции остготы и вестготы проводили объединенными силами (по крайней мере до середины III века), с ними вместе могли идти и покоренные ими племена. Древние авторы, описавшие эти походы, мало утруждали себя заботой о точности этнонимов и зачастую называли всех выходцев из Причерноморья, включая недавно поселившихся там готов, «скифами». Поэтому сегодня мы далеко не всегда можем сказать, какие именно племена готов и их союзников участвовали в конкретных военных операциях. Во всяком случае, операций этих было очень много, и ко временам гуннского нашествия значительная часть Восточной Европы или находилась под властью готов, или уже была ими разорена и оставлена, или жила в постоянном страхе перед их возможным вторжением175.

Готы постоянно совершали набеги на римские территории, а иногда участвовали в разного рода междоусобицах римлян и в их военных кампаниях. Римляне время от времени заключали с готами соглашения о том, что варвары за продовольствие и деньги будут охранять западные границы империи, но мир каждый раз оказывался непрочным. Римляне уклонялись от обещанных выплат, а готы вторгались на территорию своего великого соседа. В 248 году они разорили Мёзию и Фракию, в 253 году – дошли до Фессалоник, в 255 году – захватили Дакию, которую римляне так и не сумели отбить176.

В 60‐е годы IV века, незадолго до гуннского нашествия, готы поддержали восстание Прокопия и были разбиты Валентом II, но углубляться в готские земли император не рискнул и подчинить готов не сумел. Он заключил мир с вестготским королем Атанарихом, при этом соглашение об охране готами римских рубежей было отменено, сама же граница, как и прежде, пролегла по Дунаю.

Остготами в это время правил Германарих (Эрменрих), которого Марцеллин называет «весьма воинственным царем» – его «страшились соседние народы из‐за его многочисленных и разнообразных военных подвигов»177. Германарих расширил границы своей державы, по сообщению Иордана (явно преувеличенному), до самого Балтийского моря178. Впрочем, государством в римском (и нашем, современном) смысле держава Германариха, вероятно, не была. У нее не имелось четких границ – королю подчинялись, вероятно, лишь жители речных долин. Не могло быть и единого законодательства (хотя на него и намекает Иордан). Власть Германариха ограничивалась тем, что подчиненные народы платили ему какую‐то дань и оказывали в случае необходимости военную помощь179.

И Германариху, и его западному соседу Атанариху вскоре пришлось принять на себя натиск гуннов. Причем Германариху это стоило власти, а потом и жизни.

Римская империя и готские племенные союзы были главными политическими силами, с которыми столкнулись гунны в своем движении на запад. Но существовали в Европе и другие народы, которым пришлось встретить натиск гуннов. Прежде всего среди них надо назвать алан – хотя бы потому, что они первыми пострадали от захватчиков.

Кочевники аланы появились в степях Восточной Европы с востока в I веке н. э. Они вытеснили на запад и частично ассимилировали своих родственников сарматов и поселились в степном поясе, от Каспия до Дуная, в том числе в Предкавказье. Создавать свое государство аланы не стали и жили независимыми друг от друга племенами.

Разница между аланами и сарматами трудноуловима, недаром археологи называют культуру алан средне– и позднесарматской, или сармато-аланской. И те, и другие представляли собой разные волны переселения близких друг другу ирано– язычных индоевропейцев. Некоторые историки считают собственно аланами лишь тех, кто обосновался в степях и предгорьях между Каспием и Доном. Марцеллин сообщает, что аланы живут за Танаисом180(в его время эти земли относили к Азии) и что «в разбоях и охотах они доходят до Меотийского моря и Киммерийского Боспора181 с одной стороны и до Армении и Мидии с другой»182. В то же время он различает «европейских» алан183и алан, происходивших от «древних массагетов»184– народа, обитавшего в Прикаспии. Этих, последних, алан он, видимо, отождествляет с упомянутыми им же аланами-танаитами185– народом, который жил восточнее Танаиса и первым принял на себя натиск гуннов. Впрочем, Марцеллин сам признает, что называет аланами в широком смысле самые разнообразные племена: по его словам, аланы «подчинили себе в многочисленных победах соседние народы и распространили на них свое имя…»186.