Секта для бога - Алексей Кривошеин

— Теперь я должен оскопить тебя! Ведь не бывает же бабы с членом?! — еще более ласково и мягко закончил Гроб.

— А... я... не... — разевал почти беззвучно рот Жека. — Не надо...

Теперь он вспотел уже весь. От него несло словно от помойки, расположенной на улице.

— Ты хочешь предложить мне стать вруном?! — проговорил Гроб и чуть надавил на нож.

Жека всхлипнул и встал на цыпочки. Он чувствовал, как лезвие пропороло тонкую ткань спортивного костюма и коснулось плоти. Он всхлипнул, его глаза косили на дружков. Всюду видел равнодушие, вялый интерес, безразличие, лишь на лице Геры застыл страх... Жека глядел в эти лица и понимал, что никто ему не поможет. Дейв смотрела с торжеством. Едва не кончает от удовольствия.

— Не надо... Пощади... — прошипел он еле слышно, стараясь изо всех сил подняться как можно выше над напирающим лезвием.

— Не могу, — Два серых глаза стальными иглами пронзили мозг Жеки. Холодные, ничего человеческого не было в них в ту минуту. Жека разом ощутил, что для этих глаз будет только в радость увидеть его предсмертную агонию, — Ведь тогда я прослыву лгуном...

— Я буду бабой! — прохрипел Жека из последних сил. Нож давил все сильнее. Ему показалось, что это не пот течет у него между ног, а струйка крови. — Разреши, я буду бабой с... членом!

Беспристрастное, высокомерное лицо вдруг прорезала продольная трещина. Нажатие ножа немного ослабло. Гроб изволил улыбаться.

— Ха! Баба с членом!

Гроб заржал, с силой хлопнув себя по бедру. Потом резко отдернул нож. Жека пискнул, словно задушенный поросенок, и сполз на пол. Его руки поспешно щупали пах — на месте ли его богатство.

— Ха-ха-ха, — смеялся Гроб. — Вот уморил! Ну Жека шутник! Ха-ха!

Вместе с ним засмеялась вся банда. Сначала робко и неуверенно, потом все сильнее и громче. Вскоре демонический гогот распугал всех бродячих собак в округе. Люди же давным-давно не приближались к этому опасному месту. Жека сидел на грязном бетонном полу, держался за свое сохраненное достоинство и гоготал громче всех.

— А теперь вали отсюда! — резко оборвал смех Гроб. — Ты обидел мою девочку. С глаз долой!

— Да! Конечно! Да! — преданно зачастил Жека. Он вскочил не отводя глаз от Гроба, попятился к выходу. Гера двинулся за ним.

— Сходите лучше мужиков погасите... может, спокойней будете, — раздалось напутствие Гроба. Секунда — и Дейв опять почувствовала на себе его крепкие и надежные руки.

Жека и Гера громко топали армейскими ботинками вдоль ряда молчаливых гаражей. Вокруг подозрительно тихо и безлюдно. Солнце уже зашло, отчего в этой части города, не богатой фонарями, было совсем темно.

— Вот те раз! Где ж мы теперь мужиков искать станем?! — сокрушенно пробасил Жека. — С тех пор как Гроб воцарился в банде, вечером никто на улицу носа не кажет. Сволочи!

— Идем! Может быть, кто-то...

Договорить Гера не успел. Из-за угла ближайшего гаража вывернул небольшой мужичок в черном пальто и шляпе. Одинокий прохожий, решивший сократить путь через гаражи. Наверняка не местный. Местные уже в курсе, что здесь по ночам ходить не стоит.

— О! Гляди! — заржал Жека. — Конь в пальто!

— Га-га-га! — поддержал его Гера.

— Идем скорее, пока не убег...

Они поспешно двинулись за мужичком. Тот шагал, о чем-то задумавшись, глядел только под ноги. На улице властвовала ночь, лишь тусклый свет одинокого фонаря дерзал бросить вызов тьме. Жека и Гера скользили за мужичком как две бесплотные тени. Огромные черные тени.

— Эй, мужик! — рявкнул Жека, когда они подобрались достаточно близко. — Закурить не найдется?..

Мужичок так вздрогнул, что с него едва не слетела шляпа. Он обернулся, даже в свете фонаря было видно, как побледнел. Худенькие ручки задрожали, нервно сжались на груди. Лицо исказилось.

— Иди сюда! — рявкнул Жека.

— Нет! Не надо! — жалобно проблеял мужичок.

— Надо, Федя! Надо! — неумолимо отрезал Жека. Он повернулся к Гере: — Вот тебе шанс отыграться.

— Я справлюсь! — приосанился Гера и принялся разминать плечи. Его лапища сгребла мужика и подтянула поближе.

— Только, чур, к стене не прислонять! — поспешно сказал Жека.

— А то так нечестно! Когда голова между кулаком и стеной, зубы легче вылетают...

Мужик стоял перед ними ни жив ни мертв. Рот разевался и закрывался, но ни звука не вылетало из него.

— Может, тогда лучше по-вчерашнему поспорим? — повернулся к Жеке Гера.

— С ноги по ребрам?! А как мы будем считать сломанные?!

Мужичок закатил глаза и начал оседать с мертвенным стоном. Гера с Жекой одновременно обернулись к нему.

— Вот черт! Откуда же они хлипкие такие берутся?! — возмутился Гера.

— Да, не блеснуть тебе! — сокрушенно покачал головой Жека. — Хотя...

Он подошел к телу, ткнул носком ботинка. Мужичок безвольно перевернулся лицом вверх.

— Сколько зубов выбьешь одним ударом?

— Щас посмотрим... — невозмутимо сказал Гера и шагнул ближе.

Оксана возвращалась домой от подруги.

Вечер, темные, молчаливые дворы, тусклый свет редких фонарей. Сердце уходит в пятки от таких пейзажей. Тем более окраина города. В последнее время здесь неспокойно. Особенно после того, как сектанты появились в городе. Рассказывают, что одна молодежная группировка полным составом вошла в секту и теперь беспредельничает, ошалев от безнаказанности. Милиция их странным образом не трогает.

По правую руку тихие, молчаливые дома с редкими светлячками окон. Люди даже свет боятся зажигать, чтобы не привлечь внимание местной нечисти. По левую руку ряды гаражей. Подруга строго-настрого запретила сокращать путь через них, поэтому приходилось идти длинной дорогой. Ночь прекрасна, кругом тишина и покой. И чего Ленка так боится?

Вдруг какой-то странный звук прорезал ночную тишину. Оксана остановилась, прислушалась. Под ногами шуршат камушки, заглушают все кругом. Словно хрип какой! Предсмертный! — тут же пришло в голову. Оксана фыркнула. Все же находится в цивилизованном городе, хоть и на окраине, — какие могут быть предсмертные хрипы? Нужно пойти и посмотреть. Вдруг кому-нибудь требуется помощь. и, позабыв про увещевания Лены, Оксана осторожно ступила на территорию гаражей.

Каблучки ее туфелек застучали по неровному бетону. Ряды стальных дверей уходили вдаль, и казалось, что нет им конца. Оксана завороженно смотрела на эти ряды, словно в другой мир попала.

Вдруг ночь прорезали странные звуки. Оксана различила пыхтение, словно кто-то выполнял тяжелое упражнение, и странные хрустящие звуки. Оксана остановилась. В груди тревожно забилось сердце. “Беги, — сказало оно Оксане, — беги пока можно!” Но любопытство было сильнее. Один робкий шажок, еще один. “Я должна это увидеть”.