Четвертое крыло - Ребекка Яррос

—Елена Соса, Брейден Блэкберн…— Капитан Фитцгиббонс зачитывал с помоста список погибших.

Ему помогали еще два писца, а мы в молчании стояли во внутреннем дворе крепости, щурясь на утреннее солнце.

Сегодня утром мы уже все были одеты в черное, у меня на ключице появилась серебряная четырехконечная звезда, знак первогодка, а на плече — нашивка Четвертого крыла. Вчера, после прохождения парапета, нам выдали стандартное обмундирование: летние облегающие рубахи, брюки, ремни и обувь. Не выдали только кожаную форму всадников. Не было смысла тратить на нас более плотную и прочную боевую форму, когда в октябре, к началу Молотьбы, половины из нас здесь уже не будет. Бронированный корсет, который для меня сделала Мира, не соответствовал нормам, но, надев поверх него униформу, я отлично вписалась в толпу одинаковых кадетов.

Спустя всего сутки и одну ночь в казармах на первом этаже я начала понимать, что этот квадрант представляет собой любопытную смесь из гедонизма под девизом «Завтра мы все равно умрем» и крайней эффективности — по той же причине.

—Джейс Сазерленд…— капитан Фитцгиббонс продолжал читать, а писцы рядом с ним устало переминались с ноги на ногу.— Дугал Луперко.

Думаю, счет уже шел где-то в районе пятидесяти, но я сбилась, когда несколько минут назад он зачитал имя Дилана. Ведь это единственная память об этих людях, единственный раз, когда их имена произносили в стенах цитадели, поэтому я старалась сосредоточиться и запомнить каждое — но их было слишком много.

По совету Миры, я всю ночь провела в доспехах, и теперь у меня пошло раздражение по всей коже, а еще болело колено, но я сопротивлялась желанию наклониться и поправить обмотку.

Утром мне удалось незаметно перемотать бинт, несмотря на то что уединиться тут было проблематично. Но я справилась, прямо на койке в казарме для первогодков, пока никто не проснулся.

Нас оказалось сто пятьдесят шесть человек на первом этаже общежития. Кровати стояли в четыре аккуратных ряда на открытом пространстве, в больших залах. Несмотря на то что Джека Барлоу поселили на третьем этаже, я не собиралась позволять никому из окружающих видеть мои слабости. Не раньше, чем я узнаю, кому можно доверять. А личные комнаты — это как летные доспехи: не получишь, пока не переживешь Молотьбу.

—Симона Кастенеда,— капитан Фитцгиббонс опустил свиток.— Мы отдаем их души Малеку.

Богу смерти.

Я моргнула. Похоже, его речь была ближе к концу, чем я думала. Не было формального завершения построения, никто не выделил минуты молчания. Имена на свитке покинули помост вместе с писцами, и тишина во дворе нарушилась, когда командиры отрядов повернулись и начали инструктировать своих людей.

—Надеюсь, вы все позавтракали, потому что до обеда у вас не будет возможности поесть,— сказал Даин, и его глаза встретились с моими на долю секунды, прежде чем он отвел взгляд, притворяясь безразличным.

—А он отлично делает вид, что не знает тебя,— прошептала Рианнон рядом со мной.

—Да,— так же тихо ответила я.

Улыбка задрожала в уголках моего рта, но я сохраняла как можно более безучастное выражение, впитывая сердцем, наслаждаясь видом Даина. Солнце играло в его песочно-каштановых волосах, и когда он повернул голову, я увидела шрам, выглядывавший из бороды на подбородке, который вчера как-то не заметила.

—Второй и третий курсы, я полагаю, вы знаете, куда идти,— продолжил Даин, пока по краю двора справа от меня писцы проходили, направляясь обратно в свой сектор.

Я старательно игнорировала тихий голосок внутри, напоминающий о том, что мог быть и мой квадрант. Размышления «если бы да кабы» не помогут мне дожить до завтрашнего восхода солнца.

Старшие кадеты впереди нас согласно забормотали. Как первокурсников, нас поставили в два задних ряда маленького квадрата, составляющего второй отряд.

—Первогодки, хотя бы один из вас должен был запомнить учебное расписание, когда его раздавали вчера,— голос Даина гремел над нашими головами, и образ сурового, серьезного руководителя никак не сходился с веселым, улыбчивым парнем, которого знала я.— Держитесь вместе. Я ожидаю, что вы все будете живы, когда мы встретимся сегодня днем в зале для вызовов.

Проклятье, я почти забыла, что у нас сегодня спарринг. В расписании нам поставили спортзал только два раза в неделю, так что если сегодня получится остаться невредимой, то еще на пару дней я в безопасности. По крайней мере, у меня будет немного времени, чтобы прийти в себя перед Полосой препятствий. Эту невероятно сложную цепочку испытаний мы должны были идеально освоить за два месяца, к тому времени, как листья окрасятся в теплые цвета.

Если нам удастся одолеть последнюю Полосу, мы отправимся по естественному каньону над ней к полю для Представления, где драконы этого года, желающие выбрать всадника, будут смотреть на оставшихся кадетов. А через два дня после этого вДолине под цитаделью начнется Молотьба.

Я оглядела своих новых товарищей по отряду и невольно задалась вопросом, доберется ли хоть кто-то из нас до этого поля для Представления, не говоря уже оДолине.

Так. Не стоит забивать себе голову неактуальными проблемами.

—А если мы все же сдохнем?— спросил какой-то умник-первокурсник позади меня.

Я не снизошла до того, чтобы обернуться, а вот Рианнон посмотрела назад и показательно закатила глаза.

—Тогда мне не придется учить твое имя, поскольку его зачитают завтра утром,— ответил Даин, пожимая плечами.

Второкурсница впереди меня фыркнула от смеха, от этого движения зазвенели две маленькие серьги в форме колечек в ее левой мочке, а вот розоволосая осталась серьезной и промолчала.

—Сойер?— Даин посмотрел на первокурсника слева от меня.

—Я их отведу,— коротко кивнув, отозвался высокий, жилистый курсант с бледным веснушчатым лицом.

Его челюсть дернулась, и у меня в груди защемило от сочувствия. Он один из второгодников — кадет, который не нашел дракона во время Молотьбы, и теперь ему пришлось начинать весь год заново.

—Вперед,— приказал Даин, и наш отряд — одновременно с остальными — из ровного строя превратился в толпу болтающих кадетов. Всадники со второго и третьего курса, иДаин в том числе, куда-то быстро засобирались и ушли.

—У нас около двадцати минут, чтобы добраться до класса,— прокричал Сойер, обращаясь к первогодкам — всего нас было восемь человек.— Четвертый этаж, вторая комната слева в учебном крыле. Шевелите задницами и не опаздывайте.

Он не стал дожидаться, пока мы ответим, что услышали его и все поняли, и тут же зашагал в сторону общежития.

—Это, должно быть, тяжело,— сказала Рианнон, когда мы толпой отправились за ним следом.— Быть отброшенным на год назад и делать все заново.

—Не так тяжело, как быть мертвым,— сказал тот умник, что шутил на построении, проходя справа.