Три гинеи - Вирджиния Вулф

не противостоит фашистам и нацистам в той же мере, как и те, кто сражается с ними при помощи оружия под пристальным вниманием общества? И разве битва эта не лишает ее физических и моральных сил? Неужели нам не следует помочь ей справиться с диктатором в собственной стране, прежде чем просить ее сражаться с таким же врагом извне? И какое право имеем мы, сэр, трубить о своих идеалах свободы и справедливости другим странам, в то время как сами вытряхиваем личинки собственного зла из наиболее уважаемых изданий семь дней в неделю?

Теперь, видимо, вы решите проверить, что скрывается за всем этим разглагольствованием, обращая наше внимание на то, что, хотя мнения из приведенных цитат не вполне соответствуют нашему национальному самоуважению, они являются выражением естественного страха и зависти, которые мы обязаны понять, а не осуждать. «Действительно, — скажете вы, — кажется, будто эти джентльмены неоправданно пекутся о зарплате и своем благополучии, но это логично, учитывая традиции, связанные с их полом, и вполне совместимо с искренней любовью к свободе и подлинной ненавистью к диктатуре». Поскольку данные джентльмены являются (или намереваются стать) мужьями и отцами, ответственность за свои семьи лежит на их плечах. Другими словами, сэр, я пытаюсь донести до вас, что в современном мире есть четкое разделение на общественные дела и частную жизнь. С одной стороны, сыновья образованных мужчин работают госслужащими, судьями, солдатами и получают за это деньги; с другой — дочери образованных мужчин работают женами, матерями, дочерями, но разве им платят? Неужели их работа ровным счетом ничего не стоит для нации? Чрезвычайно удивителен сей факт, если он, конечно, таковым является, и мы должны подтвердить его, сославшись в очередной раз на безупречного Уитакера. Давайте вновь обратимся к его страницам. Можно изучать их, сколько угодно листать, но его данные невероятны и одновременно неопровержимы. Среди всех прочих не существует офисов для матерей и жалований для них. Служба архиепископа обходится государству в 15 000 фунтов за год; работа судьи — 5000 фунтов; постоянного секретаря — 3000 фунтов; труд капитана армии, сержанта драгунов, полицейского, почтальона — все эти должности оплачиваются государством из налогов. В то же время работающим без выходных женам, матерям и дочерям, без труда которых государство уже давно бы развалилось на части, а ваши сыновья, сэр, прекратили свое существование, не платят вообще ничего. Разве это возможно? Или мы только что обвинили Уитакера Безупречного в ошибке?

«Ага, — перебьете вы, — есть и еще нюанс!» Муж с женой имеют не только общую семью, но и бюджет. Зарплата женщины есть половина доходов ее супруга. Да и платят ему больше лишь потому, что нужно содержать жену. Но разве холостяк зарабатывает столько же, сколько незамужняя дама? Нет — и это, очевидно, еще один пример эдакого влияния атмосферы, ну да и бог с ним. Ваше утверждение, что половина зарплаты мужа причитается его жене, кажется справедливой договоренностью, которая несомненно закреплена законом. Однако ваше заявление о том, что закон предписывает решать личные дела именно в частном порядке, менее приятно, поскольку это означает, что женская половина общего дохода юридически выплачивается супругу, а не ей. Но моральные законы способны ограничивать людей не меньше юридических. И если жене образованного мужчины по праву полагается половина доходов мужа, то логично предположить, что за вычетом общих расходов по хозяйству она может потратить по своему усмотрению столько же денег, сколько и он. В таком случае этот муж, согласно Уитакеру и цитатам из газет, является не просто успешным человеком своей профессии, а обладателем весьма солидного состояния. Выходит, что леди, заявляющая, будто женщина с профессией не может заработать в наши дни более 250 фунтов за год, немного лукавит, ведь, будучи женой образованного мужчины, она обладает моральным правом на половину его доходов. Тьма сгущается, задача усложняется. Но если жены состоятельных мужчин по умолчанию сами являются богатыми людьми, то как вышло, что годовой доход СПСЖ составил всего 42 тысячи фунтов? Как получилось, что почетный казначей фонда по перестройке колледжа до сих пор выискивает 100 тысяч фунтов? Почему казначей общества помощи женщинам в трудоустройстве по профессии по-прежнему не столько просит денег для уплаты ренты, сколько будет рада хотя бы книгам, фруктам и поношенной одежде? Само собой разумеется, что если женщина имеет моральное право на половину доходов своего мужа, поскольку ее собственная профессия жены не оплачивается, то у нее должны быть и деньги на свои дела. Но, раз казначей покорно стоит с протянутой рукой, мы вынуждены признать, что едва ли это всего-навсего каприз жены образованного мужчины. Против нее выдвинуто серьезное обвинение. Ведь за вычетом расходов на домашнее хозяйство всегда остается некоторый избыток денежных средств, которые женщина вольна столь же свободно тратить на образование, развлечение и благотворительность, как и ее муж. Она имеет право пустить их на что угодно, но почему-то по-прежнему не делает того, что имеет столь важное значение для представительниц ее пола, которые нынче стоят с протянутой рукой. И это серьезное обвинение против женщины.

Но давайте остановимся на минуту, прежде чем осуждать, и спросим себя, на какие же цели, удовольствия или благотворительность на самом деле тратит свою долю избытка денежных средств жена образованного мужчины. И здесь всплывают такие факты, которые, нравятся они нам или нет, мы обязаны принять. Хотя бы то, что пристрастия замужних женщин нашего класса имеют явно мужской характер. Они ежегодно тратят внушительные суммы на политические дела, спорт, охоту, крикет и футбол. С щедростью раздают деньги таким клубам, как «Брукс»[126], «Уайтс»[127], «Трэвэллерс»[128], «Реформ»[129], «Атенеум»[130] — и это лишь самые известные из них. Все эти расходы ежегодно исчисляются миллионами фунтов, большая часть которых истрачена на удовольствия, которых женщины явно не разделяют. Они спускает тысячи фунтов на клубы, в которые их даже не пускают{49}, на ипподромы, где не могут ездить верхом, на колледжи, путь в которые для них закрыт. Каждый год они оплачивают огромные счета за вино, которое не пьют, и сигары, которые не курят. В конце концов, мы способны предположить лишь два вывода относительно жены образованного мужчины. Первый заключается в том, что ее, безусловно, можно назвать самым альтруистичным существом на планете, предпочитающим тратить свою часть общего бюджета на удовольствия и дела мужа. Второй, гораздо более вероятный, хоть и не вызывающий доверия, заключается не в том, что женщина так альтруистична, а в том, что ее моральное право на половину