Когда жара невыносима - Джосс Вуд

Возможно, на первый взгляд он кажется жизнерадостным и легким на подъем, но это человек, переживший многое. Он умел внимательно слушать, и, когда указывал Элли на ее недостатки, она не чувствовала себя оскорбленной. Впервые за долгие годы она смогла выговориться. Джек ее понимал. Знал, когда лучше отойти от неприятной темы, а когда довести разговор до конца.

Джек снова спустился вниз, и Элли поймала его взгляд.

– Ты не присядешь отдохнуть, пока с ног не свалишься?

Джек сдвинул брови:

– Со мной все в порядке.

– Нет, не все. Ты устал. Сядь, посиди, посмотри телевизор. Хочешь выпить?

– Нет, спасибо. Я немного побуду на веранде?

– Да сколько угодно, – ответила Элли, – я пока накрою на стол.

Внезапно Джек обернулся и позвал ее:

– Эй, Эл!

Девушка высунула голову из кухни:

– Что еще?

Джек выдал изощренное арабское ругательство. Элли наморщила нос:

– Что-то связанное с ослами?

– Я всего лишь назвал твоего бойфренда нецензурной задницей нецензурной лошади.

Элли улыбнулась. Очень мило, Джек.

После ужина они пили красное вино на веранде, лежа на диване и касаясь ногами холодной каменной стены. Джек гладил волосы Элли.

– Такие прямые, густые.

Волосы тяжелой волной упали на спину. Пальцы Джека расчесывали длинные пряди.

– Мне нравится, что они такие разноцветные. Как оперение сказочной птицы.

Его слова действовали сильнее, чем все остальное. Элли облизнула губы.

– Это ненастоящие волосы.

– Тем не менее они прекрасны, – Джек втянул в себя их запах, – пахнут яблоком, лимоном, мукой.

С ума сойти. Он что, нюхает ее волосы?

– Джек!

Его золотистые глаза широко раскрылись, рука обвила ее шею.

– Да?

Элли опустила глаза:

– Мы же не будем этого делать, правда?

– Все под контролем, – ответил Джек, – не волнуйся.

Другая рука обнимала ее талию, притягивала ближе. Элли положила голову ему на грудь.

– Так тебе удалось взять интервью у сомалийского пирата, то есть диктатора? – спросила Элли, только чтобы отвлечься от назойливых мыслей о его руках, фантазий о том, как они касаются самых сокровенных уголков ее тела.

– Да. Я узнал не все, что хотел, но и так сойдет.

– Ты что-то не то ему сказал?

– Нет, конечно. Я думаю, он просто псих.

– Вполне возможно. – Пальцы Элли коснулись его раскрытой ладони. – Расскажи мне о себе. Мама, папа, сестры-братья.

– Как и ты, я единственный ребенок в семье, – вздохнул Джек, – не знаю почему.

Элли улыбнулась:

– Расскажи мне, каким ты был ребенком.

Он напрягся:

– В каком возрасте?

Странный вопрос.

– Ну, не знаю, лет десяти.

Джек расхохотался.

– Маленьким чудовищем. Погоди, я, кажется, понял, почему мои предки не завели второго. Они бы просто не выдержали.

Элли тоже рассмеялась.

– Все настолько плохо?

– Хуже, чем ты думаешь. К восьми годам я умудрился сломать ногу, лишиться половины зубов и набить кучу синяков.

– Как тебе это удалось?

– Ногу сломал, свалившись с велосипеда, а зубов лишился в драке с Джульеттой Графтон. Я назвал ее уродиной, ничуть не погрешив против истины, а она оказалась дочерью чемпиона по боксу. Правый хук, и нет зубов. А синяки и шишки, откуда я только не падал! С крыш, велосипедов, заборов. – Элли удивленно подняла брови. – Но зато я был крутым. Это дорогого стоит.

Она хотела сказать, что он и сейчас крутой, но он и так, наверное, это знал. Поэтому промолчала. На город тихо опускалась ночь.

Держа под руку Джека, Элли вошла в зал, полный мужчин в черных смокингах и дам в роскошных вечерних туалетах. Джек в костюме был великолепен, его встретили аплодисментами. Для всех этих людей он уважаемая личность, знаменитость.

Вежливо поприветствовав собравшихся, Джек прошептал Элли на ухо:

– Между прочим, твои туфли отвратительны.

Элли только улыбнулась дразнящим ноткам в его голосе. Джек уже дал ей понять, что сверкающая пена ее серебристо-розового платья не оставила его равнодушным, она знала, серебряные босоножки подходят к наряду как нельзя лучше и выгодно подчеркивают стройные ноги. Она чувствовала себя красавицей. Восхищенный взгляд Джека лишь усиливал это чувство.

– А платье, как я уже сказал, очень сексуальное. Очень тебе к лицу. Яркое, игривое, необычное.

Элли посмотрела вокруг:

– Большинство женщин предпочитает черный цвет.

– Ты особенная. И этот цвет – то, что тебе нужно.

Он прикоснулся к ее завитым волосам, пышной волной спадавшим на плечи:

– Потрясающие волосы, этот оттенок сводит меня с ума.

– Я тоже? – кокетливо спросила Элли.

Джек взял ее за руку и ответил очень печально:

– К сожалению, да.

Элли довольно улыбнулась, но тут высокая блондинка, похожая на лошадь, подошла к Джеку, взяла его за руку и чмокнула в щеку. Ему явно не пришлась по душе подобная фамильярность. Она представилась председателем «Пресс Клуба». Ее имя Элли забыла, как только услышала.

– Ты должен кое с кем познакомиться, – требовательным тоном сказала она.

– Я обычно начинаю праздник с выпивки, – ответил Джек и поспешил ретироваться. Осьминожья хватка дамы не слишком-то ему понравилась.

– Элли?

Девушка обернулась на звук низкого, хриплого голоса и взглянула в смеющиеся зеленые глаза:

– Люк? А ты что здесь делаешь?

– Мы спонсируем клуб, – объяснил он, после того как расцеловал ее в обе щеки. Затем представился Джеку: – Люк Саваж.

– Это он делает вино, которое ты так любишь, – сказала Элли. – Люк, куда ты дел Джесс?

Тот огляделся в поисках невесты:

– Обхаживает кого-то на правах бизнеса.

– Джек, ты должен кое с кем познакомиться.

Блондинка нетерпеливо дернула Джека за рукав, и Элли без труда прочитала в его глазах раздражение.

Он окинул взглядом Элли, затем Люка:

– Вы не заскучаете без меня?

– Нет, что ты, – с улыбкой ответила Элли, – пообщаюсь немного с Люком и Джесс, встретимся за обедом.