Пылающие души - Патриция Хэган

Его набухшее, пульсирующее орудие настойчиво проникало в расщелину ее раздвинутых ног, вызывая в Джулии горячие, невыносимо приятные спазмы.

– Будь ты проклят, Дерек! – всхлипнула Джулия, ненавидя его и себя. – Я не могу оттолкнуть тебя! Видит Бог, я хочу того же, что и ты…

Одним мощным толчком он ворвался в нее, и слепящая вспышка боли мгновенно сменилась приливом радости обладания.

Оглушительный раскат грома, потрясший ночь, совпал с взрывом ощущений. Дерек заглушал возгласы радости и удивления губами, словно не мог насытиться ее ртом.

Он погружался в нее глубоко и резко, но Джулия радовалась каждому его движению. Только когда все было кончено и они улеглись рядом, переводя дыхание, она расплакалась, уткнувшись в его широкое, блестящее от пота плечо. Лишь теперь Джулия поняла, что произошло, и возненавидела себя за слабость.

Как легко она отдалась мужчине, которого терпеть не могла за дерзкое вмешательство в ее жизнь! Что он теперь о ней подумает? Должно быть, он готов лопнуть от гордости. Джулия вздрагивала и ежилась, не в силах взглянуть Дереку в глаза.

Неожиданно для Джулии Дерек стал гладить ее по голове и нежно касаться лица кончиками пальцев. Она почувствовала себя обиженным ребенком, а когда ее рыдания утихли, он прошептал:

– Я знаю, о чем ты думаешь, Джулия… понимаю, как тебе стыдно… но поверь, для этого нет причин! Ты просто сделала то, в чем нуждалась. Я знал, что все случится именно так. Между нами с самого начала ощущалось нечто особое… словно искра, проскользнувшая в ночи. Иначе и быть не могло. Наверное, и ты чувствуешь это…

– Нет, все могло и должно было быть иначе! Больше этого никогда не повторится! – Она отвернулась к стене, дав волю отчаянию: – Ведь я помолвлена с другим! Господи, кто же я такая?..

– Страстная, пылкая, жизнерадостная женщина. Тебе нечего стыдиться и не о чем сожалеть. Ты не права лишь в том случае, когда обманываешь себя, уверяешь в том, чего не может быть. Это лицемерие.

Он приподнял ее подбородок, заставив смотреть ему в глаза.

– Научись быть откровенной с собой, Джулия. Признайся, что я тебе небезразличен, что ты жаждешь меня…

– Нет, ты ошибаешься!

Но даже ей самой этот возглас показался фальшивым.

Внезапно она с удивлением обнаружила, что твердое орудие Дерека упирается ей в бедро. Он вновь вожделел ее, и Джулия охотно открылась ему. На этот раз он не спешил, двигался неторопливо и осторожно, пока она не начала подгонять его. Лишь тогда он ускорил ритм, овладевая ею почти с грубостью насильника. Вершины блаженства они достигли вместе.

Потом он долго держал ее в объятиях, и на этот раз Джулия не плакала. Ей хотелось насладиться мгновениями нежности – она понимала, что событиям этого вечера предстояло стать драгоценными воспоминаниями, и ничем иным. Продолжение только причинило бы ей боль.

За всю свою жизнь Дерек Арнхардт не любил ни одной женщины. Его возлюбленной и женой было море. Но близость Дерека с Джулией сделала их частицами друг друга, пусть лишь на время. Вскоре им предстояло вновь стать обособленными существами, как и было предначертано судьбой.

Шторм затихал так же медленно, как их страсть, и, в конце концов, стихии утихомирились. Джулия оделась и рука об руку с Дереком поднялась на палубу. После грозы воздух казался особенно свежим и сладким, и Джулия упивалась им, наслаждаясь тишиной.

Прохладный ветер нежно подхватывал ее пряди, бросал их на лицо. В тени у поручней они остановились. Дерек взял Джулию за плечи и повернул лицом к себе. Его лицо было почти неразличимым в темноте, однако Джулия чувствовала, что еще никогда он не был в ее присутствии таким серьезным.

– Мы не расстанемся на Бермудах, Джулия, – тихо, но уверенно произнес он. – Ты не отправишься в Англию и не будешь несчастной. Ты станешь моей. Я найду тебе дом вдали от ужасов войны и буду навещать тебя как можно чаще. Мы привыкнем друг к другу, а когда закончится война…

– Нет! – перебила она, вырвалась из объятий, отвернулась и вцепилась в поручни обеими руками. Ничего не выйдет из этой затеи. Она попросту невозможна. Джулия не желала становиться любовницей Дерека. Она должна отправиться в Англию, выйти замуж за Вирджила и когда-нибудь вернуться в Саванну. Нельзя забывать о родных. Ведь они с Дереком не любят друг друга. Чувство, которое они испытывают, – всего-навсего низменное, животное желание, и не более, рассудила Джулия.

– Никогда прежде я не просил женщину быть моей. – Казалось, он вновь с трудом справляется с гневом. – Если ты откажешь мне после того, что наговорила в лихорадочном бреду, я невольно начну думать, что случившееся ничего не значит для тебя и что любой мужчина имеет право прикасаться к тебе так, как это делал я.

– Это несправедливо! – сдавленным голосом отозвалась Джулия. – Я не такая, поверь мне!

– Тебе казалось, что близость между нами невозможна. А теперь я не могу не задавать себе вопрос, что ты за женщина. Ты намерена выйти замуж за человека, которого не любишь, ради спасения родных и драгоценной плантации, но мои объятия превращали тебя в обжигающее пламя. Должно быть, я ошибся в тебе. Скорее всего, ты и вправду готова на близость с любым мужчиной.

– Дерек, не говори так со мной! – Джулия обернулась к нему. – Истина проста – я не люблю тебя, поэтому оставь меня в покое. Похоже, мы пробуждаем друг в друге худшие чувства. Забудь о случившемся, и я попробую сделать то же самое.

Он вдруг рассмеялся, и этот смех прозвучал грубо и безжалостно.

– Я оставлю тебя в покое лишь после того, как благополучно привезу на Бермуды. А до тех пор ты будешь повиноваться мне и являться на мой зов, иначе я позабочусь о том, чтобы Вирджил Оутс узнал, что его невеста – отнюдь не добродетельная леди.

– Значит, ты способен и на такое? – Джулия окинула собеседника презрительным взглядом. – Еще совсем недавно ты был воплощением нежности, а сейчас попросту шантажируешь меня. Мы едва знакомы, Дерек. По-моему, ты и сам не знаешь себя. Ты жесток, мстителен и неразборчив в средствах.

– Неправда, – возразил Дерек. – Когда я говорил тебе ласковые слова, меня и вправду переполняла нежность. Мне казалось, что мы созданы друг для друга. Мне больно думать о том, что ты отрицаешь очевидное. Ты отказываешь своему сердцу, женственности, чувствам, которые с легкостью могут перерасти в неподдельную и глубокую любовь, – я знаю, что ты на нее способна. Впрочем, в одном ты не ошиблась, – резко продолжал он, – я достаточно мстителен, чтобы сообщить Оутсу о нас, хотя бы для того, чтобы помешать тебе уничтожить себя.

– Не понимаю, о чем ты говоришь. – Джулия снова отвернулась. Неужели он никогда не перестанет мучить ее? – В случившемся твоя вина. Ты пробудил во мне желание. Разве ты этого не понимаешь?

Она оглянулась и заморгала, осознав, что ее слова слышит лишь ночной ветер. Дерек ускользнул – бесшумно, как хищник, выслеживающий добычу. Джулия осталась одна у борта, за которым сердито бурлили океанские воды. От угроз Дерека у нее сжалось сердце. Он сказал правду: ей придется откликаться на его зов, вновь и вновь оказываясь в его постели.