Месть под острым соусом - Аля Морейно

Ненавижу, когда мне читают морали и учат жизни. Но тестю я многим обязан, да и он вроде верно говорит. Но всё равно бесит своими советами. Как будто я и без него не знаю! 

- Надо сходить – вы правы. Вот откроемся, сразу пойду сдам анализы. 

- Только не откладывай. Мы с матерью не молодеем, а хочется Оксанкиных малых успеть и в школу отвести, и под венец. 

Алёнкиными усилиями открытие моего нового фитнес-клуба проходит помпезно и без эксцессов. Я шёл к этому несколько лет и теперь почти счастлив. Мы продаём даже больше акционных годовых абонементов, чем планировали. На этом мой марафон, естественно не заканчивается. Работы всегда много, а теперь мне предстоит разрываться на два клуба. 

О слове, данном Кантемирову, я не забываю. А поэтому спустя несколько дней еду в медицинский центр, консультируюсь со специалистом и сдаю анализы. 

Я не зациклен на рождении ребёнка. Уверен, что впереди ещё много времени, мы с Оксаной всё успеем. Сейчас мне все эти обследования очень некстати. Но для жены они важны. В последний год она каждый месяц делает тесты на овуляцию, пытаясь высчитать наиболее благоприятное для зачатия время, принимает лекарства. Да и Кантемирову я обещал внука. Поэтому позволяю втянуть себя в эту возню и сдаюсь врачам. 

Мысли о том, что со мной может быть что-то не так, даже не допускаю. Я – спортсмен, всю жизнь вёл правильный образ жизни. Никакого курения, алкоголя и, тем более, наркотиков. Даже допинг не употреблял принципиально. 

Нам с Оксаной просто нужно немного сбавить обороты, съездить куда-то отдохнуть. В этом Кантемиров совершенно прав. Когда немного разгребусь с делами в новом клубе, подъеду в турагенство, пусть организуют нам что-то романтическое. Давно стоит встряхнуть наши отношения. Мы женаты всего три года, а живём, будто двадцать лет в браке – каждый сам по себе. 

Когда получаю на телефон сообщение, что анализы готовы, откладываю дела и еду в клинику. 

- Николай Андреевич, не буду ходить вокруг да около. К сожалению, исследования показали, что вы бесплодны. Я предлагаю сдать анализы повторно, чтобы исключить возможную ошибку. 

- Как такое может быть? У меня никогда не было никаких венерических заболеваний, я совершенно здоров, свинкой в детстве не болел. 

- Сейчас говорить об этом преждевременно. Давайте повторим обследование, а потом обсудим возможные варианты лечения. 

Решаю Оксане и её отцу пока ничего не рассказывать, ведь ещё есть надежда, что в лаборатории могли что-то напутать. Но интуитивно уже понимаю, что нет дыма без огня – не просто так три года нам не удаётся завести ребёнка. Лезу в интернет и обнаруживаю неутешительную статистику: у каждой второй бездетной пары в проблемах с зачатием виноваты мужчины. 

Новость неприятно царапает. Вряд ли найдётся человек, который спокойно отнесётся к своей неполноценности. Известие о неспособности зачать наследника для меня – удар ниже пояса. Захочет ли Оксана теперь со мной жить? И смогу ли я жить с ней, чувствуя свою ущербность? 

Как я теперь посмотрю в глаза Кантемирову? Что скажу ему? Как он отреагирует на то, что мы с Оксаной не сможем порадовать его внуками? Он и так глядит на меня снисходительно, не принимая всерьёз мой бизнес. Вслух, конечно, этого не озвучивает, но я умею читать между строк. 

Повторные анализы показывают тот же результат. Я предвидел и даже в некоторой степени подготовился, но всё равно раздавлен и уничтожен словами врача. Каждый мужчина должен построить дом, посадить дерево и вырастить сына. Я же вырастить сына не смогу – и моя жизненная программа-минимум останется невыполненной. 

Мне не удалось в полной мере реализовать свои спортивные амбиции. Мне не удастся даже стать отцом. Чувствую себя неудачником, и это неимоверно бесит. 

Первая мысль – не признаваться никому. Пока никто об этом не знает, можно делать вид, что всё хорошо. Только рано или поздно Оксане придётся рассказать. После долгих терзаний вечером даю ей почитать заключение. 

- Ник, что же это получается, у тебя не может быть детей? И все мои старания – напрасны? 

- Не знаю, Оксан. Врач не сказал категорично, что я абсолютно бесплоден. Но, как я понял, шансы близки к нулю. Мне выписали таблетки, так что я ещё пободаюсь. Ты же знаешь, пока есть шанс, я не сдамся и буду бороться до последнего. Говорят, существуют не только консервативные методы лечения. Если надо, пойду и на них, раз для тебя так важно родить малыша. 

Жена очень огорчена. К моему состоянию добавляется ещё и чувство вины. Ощущаю себя чуть ли не подлым предателем. Спать ложимся, как старички – каждый на свою половину кровати, едва соприкасаясь друг с другом телами.  

Лечение не приносит результатов, после него показатели не улучшаются. Я в отчаянии. Оксана поддерживает меня, прекращая разговоры о детях. Она перестаёт делать тесты на овуляцию и нервничать по поводу того, что у нас ничего не выходит. Кажется, принимает меня таким, какой я есть, за что я ей безмерно благодарен. 

Ухожу с головой в работу. Хоть тут у меня всё получается. Однажды, как гром среди ясного неба, ко мне в офис заявляется Кантемиров собственной персоной. Оглядывается. 

- А у тебя тут миленько, со вкусом. 

За годы общения с ним я научился чувствовать, когда он говорит искренне, а когда просто готовит почву для удара по голове. И сейчас я собираюсь с силами для отражения нападения. 

- Я тут случайно узнал занятную вещь. Оказывается, всё это время ты мне вешал лапшу на уши. 

- Вы о чём? 

- О твоём бесплодии! «Мы над этим работаем», – кривляется противным голосом. – И что, много наработал? 

- Погодите, я только недавно узнал о своём диагнозе. И врачи не говорят, что шансов нет. Я прохожу лечение. 

- Да? И долго оно продлится? Я доживу до его благополучного завершения? 

- В этом никто ничего гарантировать не может… 

- То есть ты полагаешь, я буду сидеть сложа руки и ждать, авось что-то там у тебя зашевелится? Моей дочери уже не двадцать лет! Ей давно пора было родить первенца, но она не сделала этого из-за тебя. 

- Послушайте, ещё ничего не известно, я буду лечиться. 

- Хочешь сказать, что моя дочь будет рожать, выйдя на пенсию? 

- Павел Дмитриевич, не преувеличивайте! Мы вместе всего три года. Иногда люди по десять лет ждут беременности, и лишь после этого у них появляется ребёнок. 

- Значит так. Я жду до лета. Если Оксана не беременеет, то ты выплачиваешь мне все свои долги и идёшь на все четыре стороны из нашей жизни. 

Ультиматум тестя загоняет меня в тупик. Я зол! Какого чёрта он так со мной разговаривает? Это наше с женой дело, рожать ли детей и как относиться к невозможности их иметь. И только ради Оксаны я не бросаю эту дурацкую затею с лечением. 

Нахожу другую клинику, приезжаю туда со всеми анализами и прошу скорректировать лечение. Пью новые препараты, попутно ищу деньги, чтобы вернуть Кантемирову, если у нас ничего не получится.