Аптекарь Освенцима. Неизвестная история Виктора Капезиуса - Патрисия Познер

Адриана Краус тоже своими глазами увидела, как Капезиус выбирал, кого отправить на смерть, а кому сохранить жизнь. Краус привезли в лагерь в июне 1944 года с родителями и сестрами. Ее родители знали Капезиуса по работе с Bayer.

– Когда мама увидела офицера, который проводил отбор, сразу сказала: «Да, это доктор Капезиус из Клаузенбурга». Он, вроде как, тоже узнал маму, потому что махнул ей рукой. Он отправил маму с сестрами налево, в газовые камеры, а меня направо, я выжила. Потом я встретила друга, который был с моим отцом во время отбора. Он рассказал, что отец поздоровался с Капезиусом и спросил, где были его жена и 11-летняя дочка. Капезиус, насколько я знаю, ответил: «Я отправлю вас туда, где ждут жена с дочкой. Там очень хорошо»[153].

Иногда Капезиус разделял семьи, казалось, совершенно без причины, по настроению. Это произошло с Сарой Небель, которую привезли в Освенцим вместе с 5 тыс. венгерских евреев одной июньской ночью. Она познакомилась с Капезиусом в Бухаресте до войны (в 1935–1938 годах).

– Мы жили в одном доме, – вспоминала Небель. – Я на первом этаже, доктор Капезиус на втором. Он был представителем Bayer. Иногда я говорила с ним и его женой[154].

В 1939 году, незадолго до начала войны, Небель была в гостях у Капезиуса и Фредерики, они пили кофе в трансильванском доме пары.

– Я сразу узнала его: доктор Капезиус. Я была рада его видеть. Когда оказалась перед ним, он только спросил сколько мне лет и отправил меня направо.

Ее отца, сестер и братьев Капезиус отправил налево. Небель не знала, что означали разные стороны, но не хотела разлучаться с семьей. Она попыталась вернуться к Капезиусу, чтобы уговорить его их не разлучать, но эсэсовец преградил ей путь.

– Это же доктор Капезиус? – спросила Небель.

Эсэсовец, по ее словам, удивился.

– Это аптекарь, доктор Капезиус. Откуда ты его знаешь?

Она объяснила, что они познакомились в Румынии. Но эсэсовец вытолкал ее обратно в толпу[155].

Иногда Капезиус решал, кому из супругов сохранить жизнь. Доктор Лайос Шлингер, родом из Клаузенбурга, знал Капезиуса с 1939 года, когда тот был представителем Bayer; они общались и в светских кругах. Шлингер был среди последних депортированных из Клаузенбурга.

– Нас было двенадцать, все врачи, с нами приехала вся больница гетто, – вспоминал он[156].

Когда в июне поезд приехал, их вагон несколько часов простоял закрытым, пока выпускали людей из других. Около четырех утра вагон открыли. Шлингер вспоминал: «Нас грубо вытаскивали из вагона. Это было безумие, потому что с нами были пациенты, человек 200–300, многие в критическом состоянии и не могли даже стоять. Больные лежали или сидели на земле. Женщины рыдали, дети кричали. Это было ужасно»[157].

Тогда Шлингер и увидел Капезиуса. Он подбежал к аптекарю и спросил, где они.

– В центральной Германии.

Шлингер, заметивший указатели на славянском языке, ему не поверил.

– Что с нами будет?

– Все будет хорошо, – уверил его Капезиус.

Шлингер сказал, что его жене плохо.

– Ей плохо? – переспросил Капезиус. – Тогда пусть идет туда, – он указал на группу больных.

Семнадцатилетняя дочь Шлингера повела мать к другим больным.

– Я больше никогда не увидел ни жену, ни дочь, – рассказал Шлингер[158].

Мало кто из евреев, прибывших весной 1944 года, знал Капезиуса лучше, чем текстильный мануфактурщик из Клаузенбурга Йозеф Глюк. Его привезли в Освенцим вместе с 2800 евреями 11 июня. Глюк был тем самым бизнесменом, который пожаловался Farben на задержку красителя, необходимого для продолжения работы на фабрике. Капезиус приехал к нему и лично разобрался с проблемой, после чего поддерживал контакт с Глюком, чтобы быть уверенным в удовлетворении клиента. Они не виделись два года, прежде чем их пути пересеклись на освенцимской платформе.

С Глюком были жена, 2-летние близнецы, мать, свояченица и ее двое детей. Так получилось, что в одном вагоне с Глюком оказались Альберт Эренфельд и Вильгельм Шуль, бывшие клиенты Капезиуса, с которыми у него были особенно хорошие отношения[159]. Глюк, Эренфельд и Шуль держались вместе.

– Мы оказались перед одним из эсэсовских офицеров, – вспоминал Глюк. – Он распределял прибывших по сторонам. К моему удивлению, я узнал этого офицера! Это был доктор Капезиус. Мимо него мы прошли вместе с Шулем и Эренфельдом. И все сразу его узнали. Сначала подумали, что это подарок судьбы[160].

Хотя на платформе были и другие офицеры, Глюк видел, что «только Капезиус решал, кому идти направо, а кому налево».

Первым перед Капезиусом оказался 54-летний Шуль. По выражению лица аптекаря они решили, что он их узнал, но признаков этого не подавал. До того, как Шуль добрался до Капезиуса, доктор никому не говорил ни слова, только указывал, в какую сторону идти. Но знакомым мужчинам он решил задать вопрос:

– Любишь работать? – спросил он Шуля по-немецки.

– Я больше не могу работать, – ответил Шуль. – Я слишком стар.

Капезиус махнул налево.

Следующим был Эренфельд. Капезиус спросил, уже по-венгерски:

– И ты тоже здесь? Любишь работать?

– Да, – ответил Эренфельд.

Капезиус указал направо.

Подошел Глюк. Капезиус спросил, снова по-венгерски:

– Любишь работать?

– Да.