Транзит: Звёздная Гавань - Андрей Бабиченко

Липкий холод, ощупывающий, проверяющий на слабые места.

Изрекаясь, от левой стены, журчала струйка воды, разбиваясь о пол, Аден стал поднимать взгляд, пока не достигнув, пика, уставившись на верхушку.

Где, несясь на колоссальных скоростях, проскакивала буря.

Где, внешне покрытой, а внутри полой, лежала верхушка храма.

От воя бури, Аден затёр руками о плечи, подув на ладони тёплым изо рта воздухом.

Пробиравшим всё тело, холодом чуточку прошипев, моментально прикрыв без согласия свой рот чужой рукой.

Закрыв, Ганкер показывал в сторону их дальнейшего движения.

– Ты видишь? – шёпотом произнёс он, вынимая из рюкзака эластичную палочку, разломав и поднеся над собою.

– Что?

– Свет. Там.

Действительно, прорезая мглистую завесу, на долю секунды зажёгся слабый огонёк, заметив их тут же ускакав по правой стороне прочь.

– Ну что, видел когда-то нечто подобное?

– Нет.

Капитан не ответил, недовольно гмыкнув, с размаху бросив воссозданный источник света вперёд.

Преследуя, за ним по стенам побежали долгие очерки символов, рядами предложений, подчёркиваясь в фантастические фигуры, с видами коронованных существ, возмещённых в плавучие закрытые лодки, с трубками ото рта и пупка, позади стоящих конусов.

– И все они погибли? Все, кто это строил, кто был и жил здесь, даже эти? – Аден указывал на рисунки с божествами, коим поклонялись.

– Конечно. – странно звуча, с долей насмешливости подтвердил Ганкер. – Все, до единого. Вначале бомбы, потом голод с дальнейшей деградацией и как заключение – вымиранием. Конечно, я уверен, что могла остаться малая кучка. Эдакие аборигены-аборигенов, но вот поддерживать оптимальную популяцию. М-м-м-м. – промычав, замотал головой капитан.

В стороне, где ранее сгинул огонёк, мостилась странная стена.

Обследовав, её выдавало неумело сокрытое положение плиты, с оставленными понизу щелями и квадратной нишей, более не встречавшейся пометкой, под видом трёх уложенных ромбов.

Подобно печати, этими геометрическими фигурами, высунутыми из плиты на сантиметров семь, в мастерской работы над резьбой, создавая гладкие углы каменного материала.

В точности удобно уподобляясь ладони, для соприкосновения стоящего.

Аден потянул руку, легко ложась и дотрагиваясь до печати, без каких-то усилий двинув.

Резьба на камне зашевелилась, упираясь вовнутрь плиты, осыпавшись многовековой пылью, поднимая заграждавшее дорогу.

Бережно за собой пряча сокрытый этап храма, из недолгого восхождения к высоченному залу.

Каменными прорезями окон, обширно разложенных ваз, кувшинов и сохранившихся яств, драгоценными изделиями отсвечивая на выцветшие реликтовые свёртки.

И как главным богатством – под лучи, сквозь прорези окон, светом падая поверх позолоченного саркофага.

– А? – разочарованно развёл руками Ганкер. – Ведь это… почему? Всё не то! Не то! – с последующим возражением, ногою разламывая случайную амфору с рассыпающимся из неё сокровищем. – Где карта, где хоть что-то? Одни глупые безделушки. – Ганкер ещё раз влупил по одной из ваз. – Что они тут прятали, бесполезные сокровища?

Затрещали звонкие поступи, как бег по кругу, сужаясь сверху зала к низу, десятками ножек уваливаясь с потолка на Ганкера, рухнул паук.

Отнюдь не живой, как механизм, сотканный из грубых неотёсанных частей, на основе полусогнутых ног, удерживая ими блюдце подобное основание, коим мостилась башенка.

Головная часть механизма развернулась, дойдя по своему обороту к Адену и щёлкнув, от треснувшего угловатого объектива лья красный свет.

Нижняя часть корпуса отодвинулась вверх, вместе с прорезанными приёмниками показалась линия дрожащей волны книжного экрана.

Заволновавшись с экрана ею, из прорезей полился отвратительный вопль и вой, окончив, двинувшись, как бы требуя ответа, лишь спровоцировав от боли на крик поваленного массой машины Ганкера.

Перебирались различно-возможные тембры, после невнятной чехарды зазвучав тихим дуновением, звонким и сублеричным языком, пока не проскользнув, послышалось слово – «это».

– Это? – Аден притормозил машину. Выполняя поворотные движения руками, стараясь спровоцировать отмотать назад к тому моменту.

– Не говори с этим! – закричал Ганкер, но под усилиям упёршийся в плечо и бок ноги машины, замычал, прикусив губу

Исполнив скудный писк, из объектива машины излился лучь.

Растёкшись широким диапазоном, ложась сетью с головы до ног Адена и испарившись.

Мужским, но грубым голосом полилась речь:

– Вы, не создатели. – с голосом мигал обьектив и судорожно билась волна на экране. – Но, знаете язык. Визит последнего строителя, зафиксирован семьсот девяносто шесть лет, пять месяцев, двадцать дней, восемь часов, тринадцать минут, пяти секунд до этого. Ваша цель? – отчитавшись, был поставлен вопрос.

Аден не чувствовал страха, более того, в этом месте пред древним устройством, ощутив дольку свободы, делая шаг к неизвестности и не раздумывая отвечая:

– Получить ответы.

Подобрав в себя часть ног, машина преобразилась в подобие стационарного терминала, испустив объективом синий луч в сторону саркофага.

Оттопыривая крышку с места захоронения, заместо погребённого тела или спрятанных богатств, внутри, одна за другой включались лампочками многочисленные считывающие датчики.

Изнутри выдвинулся стол с браслетными захватами, для головы и рук.

Струйка волны на экране терминала заколебалась:

– Три верных вопроса миротворения, познав тайны естества и получив ответ.

С невидимой силой, самостоятельно ноги Адена зашагали к столу.

Руки сами втянулись в захватные обручи, туго затянувшись вместе о нижние захваты для ног.

В надежде не потерять весь контроль Аден отчаянно задвигал шеей, пока дополнительный охват не защемил виски, фиксируя, плотно прижимая шею к изгибчатыми кольцам.

К подставленному у глаз терминалу, отпечатались множественные символы, без промедления не оставляя свободного места, усеяв пространство экрана, грубым мужским голосом, переводя незамысловатый текст.

«Жизнь – материя, совокупности процессов, в высшей форме данного существования. Из: носителей, свойств, реакций».

Являясь утверждением, древняя машина запросила ответ, откинув возможность всяческих рассуждений и подробных объяснений, коих жаждал Аден.

– Я не понимаю! – прокричал Аден.

От крика к его голове устремились две пилы, предупреждающе останавливаясь в нескольких сантиметрах у области лобных долей.