Транзит: Звёздная Гавань - Андрей Бабиченко

Повсюду слывя песчаными дюнами, под знойным небом и порывами, гонявшими песчинки.

Стало невыносимо жарко и, избавившись от верхней одежды, Аден со скоростью накапливаемого и стекавшего со лба пота, зашагал.

Тупо, куда глаза глядят, уже на приблизительно шаге двухсот сороковом, с трудом перетаскивая ноги, как он считал – преодолевая, вечно менявшийся окружающий образ.

Тот, с новым сильным порывом ветра, сметая то одну, то другую дюны, на их месте воссоздавая ещё крупнее, выше, раздатую вширь.

Позади, сбоку, подальше за третьей, до бесконечности, иногда со смещением, обнажая каменные уголки.

Вытаскиваясь из песка своими краями, если не заметить, они легко могли ужалить идущего в подошву обуви или о голую ногу.

И вот на следующем, более высунутом, как монолит, Аден от бессилия привстал к нему.

Расположив спину, дабы перевести дух, накрыв голову руками от безжалостных лучей.

На мгновение забывшись, тыльной стороной ладони касаясь монолита, ощущая неестественно тепло.

Мгновенно отринув, на месте контакта тусклым огнём зажглись символы, отдалённо, но безумно напоминавшие те самые из увиденного сна.

С интересом присущим младенцу, Аден провёл ладонью вновь.

На сей случай, выбрав долгий диаметр области и по всей этой полосе, следуя от его прикосновения, горели и потухали различной формы и размеров закорюченные обозначения.

Он обернулся, в непонимании ощутив растерянность – откуда он шёл, куда.

Ноги двинулись ещё медленнее, с горечью и сухостью во рту, порой заглатывая сам воздух, от сдавливающей в горле боли, на преодолении последующей песчаной горки, не выдержав и рухнув.

Так, на спину, безвольной куклой скатившись вниз, Адена посетило удивление.

Не будь данного случая, возможно, он бы никогда прежде не смог увидеть.

Упав, к примеру, не на спину, а на живот или вообще умерев.

Где, посреди неба бушуя пламенем, плыл великий диск.

На смену ему, затмевая, ложился более маленький, но не менее горячий.

Разливаясь жёлтой краской, оно будто специально остановилось именно над ним, опаляя, яростно вскидывая от себя в стороны, исчезающие линии.

Аден вскочил, при всей имевшейся силе воли, при помощи рук и ног, на четвереньках в схватке с жарой перебирая песок, карабкаясь по интерпретированной лестнице дюны, пока не взобравшись, победно выпрямившись, качаясь по обе стороны от себя и не провопя.

Криком, охватив бескрайнюю пустыню, поднялось волнение, густыми вихрями окружив Адена, как сквозь мутную воду: плыли песок, небо, грозно-палящие звёзды.

Ему привиделось, как сквозь данную смесь, в разводах плыли два очертания.

«Нет. Это вряд-ли» – подумал Аден.

Мираж. До него не дойти, не докричаться.

Закрываясь от песка руками и совершая шаг вперёд, нога его повязла, захватываемая песком, тащась вовнутрь.

Аден крикнул, выставляя руки, чтобы не удариться лицом, рухнув вперёд, кубарем катясь до противоположной части песчаного сугроба.

Под нескончаемым пеклом, испарились остатки сил, последними с опускающимися веками вздохами, тело Адена наполняло ощущение невероятной лёгкости и беззаботности.

В нос ударили столбы пыли, принудив по инерции закашлять, чуточку раскрыв не лежащий в песке глаз.

Прямо напротив, ступил тяжёлый ботинок, приподнявшись подошвой у задранной вверх шнуровки, носком касаясь головы Адена.

Тот заскулил, с чужой силой, поднятый за шиворот, отдаляясь от песка и устанавливаясь на ноги.

От протянутой в руку перчатки, зазвенела металлическая фляжка, с откупориванием слетела крышка, жадно всплёскивая водою и смачивая горло.

– А он живучий. – с сарказмом, к кому-то обращался голос.

Шлепок, на что Аден вяло отреагировал.

– Это да. Тут не поспоришь. Видно к этому он более склонен.

Голоса Голи и Ганкера пронзили слух.

Отклоняя флягу, Аден открыл глаза, с трудом из стороны, в сторону жмурясь, наконец, приподнимая голову.

Там, закрывшись тенью, прояснились закутанные в тряпьё лица.

– Не дурно парень. – качнулась одна закутанная голова, похлопав рукой о щёку Адена.

Вырвав с его рук флягу и обнажив лицо, Ганкер вобрал оставшиеся глотки.

– Выжить в падении. – продолжил Ганкер. – Дело не дурное, куда тяжелее – прожить во враждебной среде. Лет семь или… десять! – вскинув ладони, вспомнил он.

Снимая с плеча толстый рюкзак, оттуда зашелестели лохмотья, укутывая неприкрытые участки тела, голову и лицо Адена.

– Вот так.

Подтолкнув в нужную сторону, капитан Горгоны решил досказать:

– Кажется на Каттоне. Ну да. Мир ядовитых испарений, болот и грязевых тварей живущих в них. Нелепые двуногие с широким и длинным телом, щупальцами в области головы и задницы. – изобразив руками, Ганкер улыбнулся. – Неопытному охотнику, поначалу будет сложно понять, куда стоит целиться. А их любимой игрой будет – заманивание жертвы в топи. Одна особь, притворяется мёртвой. Ей наносятся жуткие, казалось бы, ужасающие повреждения своими же сородичами. – Ганкер удивительно кивнул. – Прямо, как некоторые из нас во время визита. – завуалировано на что-то намекнув, капитан вопросительно посмотрел на Адена и позже на Голи. – Так вот, стоит тебе подойти, как эта безногая, с разодранным брюхом нечто, вскакивает и хватает, вопя из зарослей, выскакивают её сородичи и уж тогда, точно нет шансов.

– Как же они, тогда выживают? – промямлил Аден.

– Регенерация. – пояснил Ганкер. – Это… На подобии нашего ежегодного сброса спинного гребня, только у них это кожа, органы. Или мимикрией. – задумчиво, под конец добавил Ганкер. – Но это гораздо хуже. Более, гораздо.

В текущем бессмысленном путешествии, по следованию их пути из песка нарастали гранитные монолиты.

Поочерёдно в каждые пол километра, где может располагалось нечто значимое, эти странные образования, утыкались в различные геометрические построения, как места особого значения или поклонений.

Поваленные, давно обнесённые ветрами и содранные ураганами колпаки, покрывавшие десяти-пяти метровые возвышения.

Не редко, оставляя опоры из прошлого, подобия укреплений, с синеватыми пометками и красными надписями «КСЗ».

– А это? – вопросил Аден.

– А-а-а. – внятливо протянул Ганкер. – Привет из прошлого. Вся эта планета одно большое напоминание. В жестокости, алчности, глупости и главное – чрезмерной доверчивости. Тут, даже особо и рассказывать не о чем.

– Форпосты. – напомнил о своём присутствии Голи. – Я много читал про историю единения. Освоения первого контакта, безусловно, только того, о чём гласит кодекс «высших». Вот это. – Голи указывал Адену на укрепления. – Своего рода первая и единственная экспедиция. – указывая, на незамеченные для первого раза детали.