Дурной пример заразителен - Светлана Алешина

– А еще какие-нибудь яды у вас хранятся дома? – осторожно спросила я, воспользовавшись тем, что хозяин квартиры машинально отвечает на мои вопросы.

– Нет, – коротко ответил он и тут же добавил: – Мне ничего не нужно, а Нелли и тем более. Так, кажется, у меня все есть, – проговорил хозяин квартиры, закрывая полку комода. – Вы извините, мне надо сделать один телефонный звонок.

– Ой, а мне тоже надо ненадолго отлучиться, – сказала я, воспользовавшись ситуацией, так как мы оказались в прихожей. – Мне в машине надо кое-что забрать.

– Хорошо, – согласился хозяин квартиры. – А вы где оставили свою машину?

– Около подъезда, – ответила я, уже обувая туфли.

– Вы что?! Ни в коем случае нельзя оставлять автомобиль перед подъездом, – вскрикнул мужчина. – У вас могут и салон обчистить, и бензин отлить, и колеса проткнуть. Вам сейчас надо заехать в подземные гаражи. Там есть несколько свободных мест. Тогда вы и за машину будете спокойны.

– Хорошо, так сейчас и сделаю, – покорно отозвалась я и сама открыла дверь, чтобы выйти из квартиры.

Как ошпаренная, выбежала я из подъезда, где меня поджидали Костик с Валерой. Шилов сидел за рулем «Волги», а Гурьев отирался около подъезда. Я тут же села в машину, даже не останавливаясь с Гурьевым.

– Ира, что случилось? – взволновался Костик.

– Ну вот, так я и знал, – начал возмущаться Гурьев. – Не надо было туда тебя одну пускать. Что он с тобой сделал? Приставал? Старый извращенец!

– Да никто ко мне не приставал, – остановила я возмущение Гурьева. – Я же сама напросилась к нему в гости.

– И что случилось? На тебе лица нет, – заметил Костик.

– Я там сидела как на иголках, все боялась, что Хохлова зайдет, – объяснила я. – Ее муж принял меня за совершенно другого человека, а я только кивала, потому что так сильно растерялась. Оказывается, Нелли Максимовна продает хладокомбинат. Причем она уже нашла покупателя, за которого и принял меня ее муж.

– Ничего себе, – присвистнул Валера, ерзая на сиденье.

– Получается, что Хохлова совершенно ни в чем не виновата, – сообщила я.

– Вот тебе здрасте, – возмутился Гурьев. – А ведь у Хохловой даже нет серьезного мотива. Неужели она решилась на такую подлость только ради утраченной в прошлом любви?

– Нет, это не она, – уверенно ответила я. – К тому же она продает хладокомбинат. Зачем же тогда, спрашивается, ей устранять конкурентов.

– Ирина, похоже, что с этим мужичком у тебя была задушевная беседа, – заметил Костик. – А тебе, между прочим, муж звонил.

– Володя? Он, наверное, волнуется…

– Конечно, волнуется, – ответил Костик. – А когда я сказал, что ты одна в квартире с совершенно незнакомым мужчиной, он вообще чуть на меня всех собак не спустил. Как это мы могли с Валерой тебя отпустить!..

– Ну ничего же страшного не случилось, – проговорила я нерешительно, внутренне уже подготовившись к тому, что дома меня ждет скандал.

– Так что теперь делать будем, если версия с Хохловой отпадает? – поинтересовался Гурьев.

– Завтра встречаемся у моего подъезда, – решительно заявила я. – Есть у меня кое-какие соображения.

– Какие? – насторожился Валера.

– Надо проверить, кто именно мог подсыпать яд в мороженое, – объяснила я. – Мы с Лерой тут подумали и решили, что это могло произойти только на самом хладокомбинате, причем именно в момент фасовки. Вот и надо опросить работниц комбината.

– Ты только с Бурлаевой созвонись предварительно, – посоветовал Гурьев. – А то нас и на порог предприятия не пустят. Там же сейчас тотальные проверки.

Я кивнула головой. По дороге домой мы ехали молча. Я готовилась к встрече с мужем, который будет не в лучшем настроении. Валерка же вообще уснул, а Костик, не отрываясь, смотрел на дорогу.

Выяснение отношений я больше всего на свете не терплю. Тем более с любимым мужем, когда мы в порыве гнева совершенно неожиданно можем наговорить друг другу гадостей. Если бы я продолжила диалог, то Володька бы еще больше разозлился на меня, подумав, что мне действительно есть в чем оправдываться. Я же не считала себя виноватой. Расследование – это серьезное дело, которое отнимает много сил и времени. Я к этому была готова, а вот мой любимый муженек – нет.

Настроение Володи я сразу же поняла по отнюдь не благостному выражению его лица. Володя молчал. Он не проронил ни слова, когда я открыла дверь и вошла в прихожую. Молча наблюдая, как я раздеваюсь, он только тяжело вздыхал. На Володе уже была надета пижама, а в руках он держал какую-то книжку. Понятно, муж давно приготовился ко сну, а жена явилась только к одиннадцати.

– Иди ешь, – буркнул Володька, повернувшись ко мне спиной, чтобы возвратиться в спальню.

Я проигнорировала такой тон общения.

– Ира, ты в котором часу обещала прийти? – поинтересовался муж, заметив, что я надула губы.

– Я тебе ничего не обещала, – ответила я, заходя в ванную и хлопнув дверью.

– Ах так! – возмущенно крикнул Володя и неожиданно стих, задохнувшись от возмущения.

Приняв душ, я вернулась в зал. В квартире была тишина, нарушаемая еле слышным скрипом кровати. Это Володя демонстративно отвернулся к стене, укутавшись в одеяло. Может быть, я немного и погорячилась, призналась я самой себе, но сейчас просить прощения у меня не было сил. Спать хотелось ужасно. А завтра нам предстоит еще самое серьезное.

Бедный Володя! Он, наверное, надеется, что хоть в выходной день я останусь дома. Ну ничего, муж все стерпит. Он же так сильно любит меня, что способен стерпеть многое, даже мое постоянное отсутствие дома.

В цеху было шумно. Звук работающего конвейера перемежался со стуком какого-то агрегата. Работа шла полным ходом, когда я вошла в фасовочный цех, где на конвейере стояли две девушки. На работницах были надеты такие же белые халаты, какие выдали и нам с Валерой, они больше напоминали больничную одежду, чем рабочий костюм.

Девушки работали слаженно, вовремя подхватывая стаканчики и подставляя их под кран конвейера, где те и заполнялись мороженым. Затем мороженое уже в упаковке проходило по конвейеру еще несколько метров, а затем герметично закрывалось. Если кто-то и подсыпал цианид в стаканчик, то это могло произойти только во время фасовки и только в этом цехе. Гурьев рано утром созвонился с одним своим знакомым, который работает в органах внутренних дел, и уточнил результаты экспертизы – никаких повреждений на упаковке стаканчика, в котором нашли яд, обнаружено не было. Это еще больше укрепило меня в мысли, что надо наведаться на хладокомбинат. Я тут же созвонилась с Татьяной Анатольевной. Она даже не воспротивилась моим намерениям, а только предупредила, чтобы мы обратились к работникам и те выдали нам спецодежду. Охранников на проходной Бурлаева тоже предупредила, чтобы нас пропустили на территорию предприятия. Сама же Татьяна Анатольевна сегодня опять должна была идти в милицию для очередного допроса.