Музыка пчел - Эйлин Гарвин

«Алиса, дорогая. Да чем вообще ты могла помочь этому мальчику?»

Она почти слышала голос своего отца – с быстрой модуляцией и тем, что осталось от немецкого акцента.

«Он не твоя ответственность. О нем есть кому позаботиться».

Ал бы так и сказал. Хотя чья бы корова мычала. Ал Хольцман всегда повторял, что люди должны заботиться о себе сами, но при всем при этом оставался серийным филантропом. Его не заботили проблемы других людей. Его заботили решения этих проблем. Он это так объяснял. Со временем у Алисы сложилось такое впечатление, что он всегда задавал этот вопрос – да чем ты вообще можешь помочь? – потому что, если он видел, как действительно можно, то обязательно помогал. Он поддерживал других невидимой рукой, не привлекая к себе внимание. Он оплачивал покупки миссис Трэвис, когда стоял настолько далеко впереди ее бело-седой кудрявой головы в кассе «Литл Бит», понимая, что та ничего об этом не услышит, потому что знал, что она живет на пенсию вдовы. В холодный осенний день он мог привезти вязанку дров Тому Конноли, у которого дом насквозь продувается сквозняками, приговаривая, что это пустяк и он все равно их достал по дешевке. Он мог выплатить залог Хуана Гарсии в автомастерской. От этого Марина приходила в ярость. Но Ал просто говорил, что Гарсия – хороший человек и у него четверо детей. И он лежал в больнице с грыжей межпозвоночного диска. Как Ал узнавал все эти подробности – загадка. Ее ничем не примечательный отец знал детали очень многих жизней.

«Чем ты вообще можешь помочь этому мальчику, Алиса, малышка?»

Если на этот вопрос есть какой-то четкий ответ, то нет смысла дальше его мусолить. Это был четкий совет от Ала, даже из могилы.

Алиса вздохнула.

– Ничего на ум не приходит, пап.

Она высыпала хлопья в миску и жевала, стоя над раковиной. Насыпала еще одну ложку сахара в чашку с кофе. Она знала, что питается отвратительно, но ей было плевать. Перед этим она на ночь съела пачку печенья, одно за другим, так, как будто это была ее работа. Она знала, что пустота гложет изнутри не от голода, но сахар – самое быстрое решение.

Алиса взяла свой блокнот во двор, чтобы расписать план на день, с благодарностью вспоминая, что сегодня суббота и ей не нужно ехать в офис. Ветер прекратил суетиться, утро выдалось славным. Через тополя на ручье пробивались лучи солнца. Оно согревало ульи с белой стороны, так что ее девочки были в полной готовности к новому дню: золотые мохнатики порхали над клевером, залетали в сад к Дагу Рансому и отправлялись дальше, бог знает куда. Они разлетались по своим делам на пять километров вокруг. Хотела бы Алиса проследить за ними и выведать все их пчелиные тайны. Вот бы придумали маленькие веб-камеры, подумала она, и вспомнила шутку Джейка про крошечных пастушьих собак и лассо. Они присела на пень и просмотрела вчерашние записи, когда она устанавливала ульи перед рабочим днем.

Пятница, 11 апреля 2014. Восход: 6:27, темп.: 17/6 градусов, скорость ветра: 4–8 м/с, осадки: 0 мм, закат: 19:47. Всего ульев: 24. Примечания: установила 12 российских нуклеусов в северо-восточной стороне пасеки. По пять рамок для роя, перги и меда в каждом улье. Ульи датированы и пронумерованы 13–24. Пересадка без происшествий.

Алиса криво улыбнулась на последнем предложении. Сама пересадка из нуков прошла как по маслу, но ей показалось, что стоит как-то отметить необычный эпизод, когда она сбила тинейджера на инвалидном кресле предыдущим вечером перед тем, как пересадить пчел. Она поставила звездочку над словом «происшествий», подписала «(Джейк Стивенсон*)» внизу страницы и вернулась к работе, запланированной на сегодня.

«Суббота, 12 апреля 2014», записала она. Указала время рассвета, прогноз самой высокой и самой низкой температуры и скорость ветра. Потом: «Задания: полный плановый осмотр ульев 1–12». На это у нее уйдет несколько часов.

Алиса надела шляпу с сеткой и перчатки и начала аккуратно проверять первые двенадцать ульев, состоящие из двух корпусов – один друг над другом. Она сняла крышу у первого при помощи стамески, отложила ее и сняла утеплитель. Она поддела и вынула рамку. Поднеся ее к лицу, проверила наличие яиц, личинок и запечатанного расплода. Проверила запасы перги и меда. Отставила рамку и вытащила следующую. Пока солнце понималось в зенит, она проделала эту работу на всех десяти рамках верхнего и нижнего корпуса двенадцати ульев. Только две пустовали. Возможно, в них матки не перенесли зиму. Там она нашла большой расплод трутней, который означал работу трутовки, но никаких маточников обнаружено не было. Алиса решила добавить рамки от здоровых ульев, чтобы немного их подстегнуть.

Она проверила записи и нашла два сильнейших улья. В первом были рамки с закупоренным медом по краям, полосы золотой и оранжевой перги и ряды здорового расплода. Алиса вдохнула сладкий аромат воска и меда. Вот это другое дело. Если в проблемных ульях матки умерли, такие крепенькие рабочие пчелы смогут произвести еще одну недельки через три. Она оставила в блокноте напоминание проверить маточники через пять дней и продолжила работать, напевая себе под нос, и перенося две здоровые рамки в два слабых улья.

Алисе всегда была по душе эта часть пчеловодства: поиск решения проблемы. Каждый улей – живой организм с разными потребностями. Пчелы восхищали ее. Какие целеустремленные создания, без передышки работают на благо всей семьи. Они создавали такую красоту – для запасов меда, конечно, но внутри также была вощина и удивительнейшие запасы перги всех расцветок: от лимонно-желтой до тыквенной и рубиново-красной. Она поражалась, как простое хобби, пасека, поначалу состоящая из одного улья, теперь насчитывала двадцать четыре. Алиса стояла в лучах солнечного света, вокруг сетки на голове жужжали пчелы, и она задумалась об этой цифре. Двадцать четыре – это почти половина от пятидесяти. Похоже, что это переломный момент. Она сняла шляпу, присела в тени и окинула взглядом пасеку, посасывая кончик карандаша. Места для роста достаточно. К концу лета можно разместить пятьдесят ульев, если аккуратно следить за разбивкой и поймать парочку диких роев.

Эта мысль привела ее в радостное возбуждение, которого она не испытывала уже давно. Практичная по природе и склонная сперва разбираться с проблемами, сейчас она просто подумала, а почему бы и нет? Алиса нашла в блокноте записи с прошлого лета, тогда медосбор, принес от 24 до 40 литров с каждого из двадцати ульев. Он продала все на ярмарке по 20 долларов за кварту, что принесло в общем счете 6000 долларов чистой прибыли. Неплохо так. Это ее еще больше воодушевило. Что же она будет делать с таким количеством ульев, таким количеством меда? Мысль пришла моментально: она сможет перевезти сюда сад. Алиса окинула взглядом свои владения, земля была плоской и утопала в солнце. Небольшой садик, ей и не нужен такой исторический гигант, как у семьи Хольцманов. Просто ее собственный. Почему бы нет?

Ей понадобится помощь. Как пить дать. В одном только августе медосбор будет немалый, а еще деревья сажать осенью. Она не могла позволить кого-то нанять, особенно накануне открытия ярмарок меда и разведения маток. Алиса мерила шагами пасеку, чтобы понять, сколько ульев поместится – ее энтузиазм только увеличился.