Музыка пчел - Эйлин Гарвин

Судья приговорил его к одному году заключения в тюрьме общего режима за попытку кражи в крупном размере. Он выглядел разочарованным, и из-за этого Гарри почувствовал себя еще хуже.

– Мистер Стоукс, – сказал он, – для вас это хорошая возможность начать все с чистого листа. Пока вы не далеко ушли по этой скользкой дорожке, вы еще можете измениться.

Мама высморкалась и сдержала всхлип. Сал сидел рядом с ней, скрестив толстые руки, с раздутыми от гнева ноздрями.

Когда Гарри переехал на запад, он надеялся убежать от неудачных решений, и ему казалось, это можно назвать попыткой измениться. Родителям хотелось верить, что это движение в новом направлении. Принятие того, что Гарри наконец-то начал жить своей жизнью; а мама и Сал смогут переехать во Флориду, не испытывая угрызений совести. Гарри не хотел, чтобы они продолжали за него беспокоиться. Но Сиэтл оказался большим и сложным городом. Одноклассник, который пригласил его в гости, выглядел не очень обрадованным, когда он приехал. Лучше бы сначала позвонил, подумал тогда Гарри.

И все равно, Джефф молодец, что позволил ему остаться на неделю. Подружка Джеффа Сильвия очень ясно дала понять, что она ему не рада. Когда она сидела дома после работы, то находилась только в спальне, а когда Гарри и Джефф сидели в гостиной, предаваясь воспоминаниям о старшей школе, бесшумно и без единого слова прокрадывалась через гостиную на кухню. Пассивная агрессия Сильвии вызывала гнетущее чувство, и он начал искать свое собственное место жительства. Он даже поговорил с менеджером в доме Джеффа и начал заполнять заявку. Дойдя до проверки судимости, он засунул бумагу в сумку и пробормотал, что забыл свое удостоверение[8]. Кто сдаст квартиру бывшему заключенному?

Он шел по мрачной набережной Сиэтла, где к массивным пирсам были пришвартованы огромные контейнерные суда. Пахло креозотом и морской водой. По дорожке прыгали чайки, кричали и выхватывали друг у друга мусор. Шквалистый февральский ветер дул над охваченным штормом Пьюджет-Саунд, и пасмурные облака закрывали горы Олимик. Дождь капал увесистыми каплями, а потом совсем разошелся, превратившись в ливень. Гарри нашел укрытие под сухой крышей рынка «Пайк Плейс Маркет» и обнаружил себя рядом с башенкой отполированных яблок. На указателе написано: «Фамильный яблоневый сад: Пепин, Бребурн и Гравенштайн из долины Худ Ривер!» Гарри взял кусочек порезанного на пробу яблока и, положив его в рот, вспомнил, что его дядя по матери жил где-то рядом с Худ Ривером. Он попрощался с Джеффом, запрыгнул в автобус «Грейхаунд»[9] до Худ Ривера и с пересадками добрался до Бизи Корнера. После Сильвии, дядя Гарольд поприветствовал его достаточно тепло. Гарри не знал, это гостеприимность такая или старческий маразм, и знать не хотел. Но тем не менее если у него и были какие-то положительные изменения в Сиэтле, они были теперь утеряны здесь, в лесу.

В кафе «Ривер Дэйз» Мойра дала Гарри свой ноутбук и показала раздел местных объявлений, разбитый по тематикам. Он впервые смотрел на вакансии в сфере благоустройства участка с тех пор, как его мать и Сал наняли его много лет назад, правда платили они ему плохо. Мойра сказала, что на такие вакансии брали мигрантов-мексиканцев, и это сбивало цену за работу.

– Посмотри в раздел ресторанов, – сказала она, ставя поддон полный хлеба в гигантскую печь. Гарри смотрел, как гладкие мышцы на ее красивой загорелой спине перекатываются под безрукавкой. Он вздохнул и повернулся спиной к компьютеру. Он достал блокнот и начал заносить в список возможные варианты. Работа официанта оплачивалась лучше, но у него не было для нее опыта и стирать одежду было негде. В старшей школе он мыл посуду в забегаловке на Лонг-Айленде, где продавали пиццу. Но кухня, на которой высокая температура и влажность, – невыносимое место для работы в летний период. Гарри глянул в фермерский раздел. Одно интересное объявление от пчеловода. Зарплата невысокая, но говорилось что-то про «навыки строительства». Ему нравилось работать на природе, а как он понял, это было невозможно сделать, когда ты живешь в Нью-Йорке.

У дяди Гарольда дома ты был на природе, даже если находился внутри (из-за состояния его трейлера). Со временем Гарри полюбились голоса дикой природы, реки и вездесущего ветра, плутавшего в кроне гигантских деревьев. Леса кишели птицами и мелкой живностью, которые полноправно бродили по своим землям, пользуясь отсутствием человека. Иногда по дороге в продуктовый магазин случалось увидеть каякера, гребущего к стартовой позиции. Дядя Гарольд мог молчать часами, если не прерывался на бубнеж под нос. Гарри привык слушать бормотание внешнего мира.

Он написал в три места – пиццерию, в фермерскую палатку на рынке и пчеловоду. Он мог сослаться на Джеффа, если понадобится рекомендательное письмо. Джефф не знал, что Гарри отсидел в тюрьме, он про это не говорил. Кого еще? Инспектора по досрочному освобождению? Глупая идея. Родителей. Нет. Он покрутился на стуле и увидел Мойру, которая раскатывала кусок теста.

– Эй, Мойра. Можно я напишу твой телефон в личные рекомендации?

Она засмеялась и убрала пряди, упавшие на лицо.

– А ты не промах, Гарри! Я имею в виду, я же тебя только встретила.

Его лицо залило краской.

– Э-эм, да. Прости. Я просто…

– Да, блин, это шутка! Конечно, можешь написать. Ты же не бывший маньяк, правда?

Нет, просто преступник с небольшим сроком, подумал он. К тому же горе-преступник.

Она сказала ему свою фамилию и адрес электронной почты. И пригласила его на свою вечеринку в кафе в пять вечера, он может поехать с ней.

– У меня хорошие друзья. Они тебе понравятся.

Сердце Гарри бешено колотилось. Мойра такая красивая, пахла корицей и топленым маслом. Жизнь поворачивалась к лучшему. Он помахал рукой и вышел из кафе, притворяясь, что ему есть, куда пойти. Надо было убить время до 5 вечера, и он пошел гулять по небольшому центру города Худ Ривер, по направлению к набережной.

Ветер усилился, когда он приблизился к реке и засвистел в ушах. Гарри видел белые волны на зеленой воде и какое-то движение в середине канала. Он видел виндсерферов в прибрежных районах Нью-Джерси, и парочка таких сейчас носилась во все стороны по водной глади, как голодные пластиковые акулы. Но было еще что-то новое – большие штуки, похожие на параглайд, летали над водой. Гарри присмотрелся и увидел надпись: «Зона разбега кайтсерферов. Просьба зрителям быть повнимательнее».

Люди в гидрокостюмах нагнетали воздух в большие кайты. Гарри наблюдал, как один мужик сигнальным жезлом подавал знаки одной женщине, которая держала кайт на другом конце площадки. Она отпустила кайт, и мужик направил его прямо. Гарри видел, как он двинулся к реке с парящим над головой кайтом. Потом он запрыгнул на вейкборд и помчался по каналу. Зрелище завораживающее. Притягивающее людей по всему побережью и из самой его глубины. Они выпрыгивали из воды, замирая в воздухе на невозможно длинные секунды. Они делали вращения и сложные трюки. На длинной песчаной косе он увидел десятки людей в гидрокостюмах, которые то и дело запускали в воздух и приземляли большие цветные кайты.