Книга покойника - Янина Забелина

Мозаика не складывалась. Разрозненные впечатления о действующих лицах этой трагедии – рассуждения о Троллингере, нервозность которого легко объяснялась вторжением какого-то чужака в его профессиональные дела, нелестное мнение Лидии о Шмиде, основанное на неясных ощущениях женщины, ничем не подтвержденная версия самого Графа о подчеркнутых в «Буре» отрывках, якобы относящихся к Шмиду и Мартинели, – громоздились кучей. В конце концов, Троллингер – уважаемый врач, хотя и несколько потрепанный жзнью. Он все еще числится в штате больницы Святого Дамиана. А неодобрительные высказывания о нем господина Вонгунтена, ночного дежурного врача, объясняются тем, что тот просто не любит тучных, неопрятных неудачников.

Кстати, доктор Троллингер не проявил неподобающего интереса к Лидии.

И тогда Граф решил, что ему нужно узнать побольше об этом пожилом враче, а для этого – заглянуть к всезнающему и респектабельному доктору Бьянчи.

Трамвай медленно катился вдоль очередного квартала. Вскоре Граф вышел и направился по улице, руководствуясь указаниями госпожи Шафер. На углу он остановился, разглядывая квартал, где проживала его клиентка. Оснащенная единственным тусклым фонарем, улица тонула во мраке, и лишь на отдаленном перекрестке виднелись такие же тусклые огни следующей улицы. Меблированные комнаты помещались в третьем от угла доме. Его близнецы из красновато-коричневого песчаника возвышались по обеим сторонам улицы, образуя стены узкого ущелья. Не светилось ни одно окно. Видимо, большинство зданий пустовало или было перестроено из частных домов в жилища более дешевого уровня. Улица была темной и пустынной. Такая могла привидеться лишь в ночном кошмаре.

Нечто нереальное чувствовалось и в удушливом, словно исходящем от раскаленной печи, неподвижном воздухе. Странная улица, мертвые дома, запустение, порожденное войной.

Граф шел по северной стороне улицы-призрака, мимо темных дверей и неосвещенных вестибюлей, мимо маленького островка света, отбрасываемого уличным фонарем, к меблированным комнатам, где жила Лидия. Там тоже царил мрак. Помнится, клиентка обещала, что будет ждать в нижней гостиной. Вероятно, окна, закрытые ставнями по распоряжению хозяйки, не пропускали тусклый свет.

Граф уже приготовился тихонько постучать в дверь, когда заметил, что она приоткрыта. Держится на цепочке для прохлады, как и его собственная сегодня вечером? Подойти в Берне к дому из красноватого песчаника и обнаружить, что входная дверь открыта, – это было похоже на сон… На какой-то гадкий сон, потому что в сквозь щель на ступенях лестницы Граф заметил шляпку, украшенную розой…

Он рванул дверь на себя. Лидия лежала лицом вниз в крошечном вестибюле, вокруг валялись какие-то пакетики с покупками и открытая и опустошенная сумка. Бедная госпожа Шафер! Она слишком много всего накупила по пути домой. И слишком поздно пришла домой. Ей нанесли удар сзади, когда она отпирала дверь.

Граф, терзаемый запоздалым раскаянием, склонился над женщиной. К его горлу подкатила тошнота. Он коснулся ее еще теплой руки в нитяной перчатке. Но в человеке с проломленным черепом уже не могла теплиться жизнь. Граф выпрямился, взглянул сначала на сумку, затем на рассыпавшийся кулек конфет, перевел глаза на разбитую бутылку, источавшую сильный запах цитрусового напитка, на книгу в бумажной обложке, на журнал, на упакованную в целлофан зубную щетку… Господин Мартинели стал причиной смерти своего последнего друга! Какая жестокая насмешка судьбы.

Граф взял себя в руки, дернул дверной звонок и тихонько растворился в темноте. Неспешным шагом пройдя до ближайшего переулка, он устремился к Бюмплитцштрассе, где остановил авто и за полчаса до полуночи оказался возле своего дома.

Графа все еще сотрясала нервная дрожь, когда он шагнул в уютную темноту прихожей. Свет у входа включать не стал, а, бог весть по какой причине, решил воспользоваться выключателем, что размещался возле гардероба для верхней одежды, напротив лифта. Тихо преодолев пару метров, Граф протянул было руку к маленькой черной кнопке, но замер и чуть повернул голову, уловив какой-то странный звук, донесшийся со стороны его кабинета. Рассмотреть, конечно, ничего не удалось, однако в голове мигом проскочила мысль: «Если у него пистолет, тогда конец».

Дальше Граф действовал автоматически. Он схватил и потянул на себя дверцу лифта – если подъемник внизу, она откроется. Лифт оказался на месте. Граф скользнул внутрь, дверца за ним захлопнулась, и лифт медленно пополз вверх. Он услышал, как кто-то на первом этаже трясет дверцу и шарит по стене руками – незваный гость, по-видимому, решил, что его жертва укрылась в буфете или в шкафу. Эти несколько минут промедления позволили Графу достичь второго этажа, выскочить из лифта, броском пересечь вестибюль и нырнуть в библиотеку, пока незваный гость топал по лестнице. Граф мигом запер на ключ дверь библиотеки – надежную дверь, сделанную из красного дерева на века, – и остановился посреди комнаты, вне пределов досягаемости злоумышленника. К несчастью, телефонные аппараты находились на первом этаже и в подвале, поэтому Граф просто завопил в пустоту:

– Полиция? Ограбление! – и тем же громовым голосом назвал адрес и имя.

Все это время он не спускал глаз с двери, но, к счастью, взрыва не последовало, замок оставался на месте. Со вздохом облегчения Граф подошел к переговорной трубе около каминной полки и дернул ручку звонка. Вскоре до него донесся свистящий звук.

– Антуан? – тихо спросил Граф.

– Да, – Антуан говорил из подвального помещения, находившегося в передней части дома.

– Закройтесь на ключ и позвоните в полицейский участок. Говорите тихо. Скажите им, чтобы направили к нам патруль. Не шумите и не выходите оттуда, пока не придут полицейские, затем впустите их через черный ход.

– А что случилось?

– В доме грабитель.

Следующие несколько минут Граф изучал карту автомобильных дорог и расписание поездов. К тому времени, когда он нашел то, что требовалось, раздался громкий стук в дверь. Граф распахнул ее и впустил Антуана и полицейского. Старый слуга тотчас заговорил жалобным голосом:

– Неудивительно, что к вам забрался грабитель, господин Граф. Вы оставили открытым окно кабинета, а обычно оно заперто, и я поэтому не проверяю его по ночам. Я даже не мог предположить, что вы откроете его, ведь есть вентилятор!

– Я вас и не обвиняю. А эта техническая новинка просто гоняет горячий воздух. Меня отвлек клиент. Спуститесь и приготовьте для нас мятный коктейль со льдом, не забудьте добавить кирша, – распорядился Граф. – Я полагаю, ваш коллега, – обратился он к полицейскому, – обыскивает дом? Бесполезно. Наш друг-грабитель слышал, как я вызывал полицию.

Антуан, ворча, удалился. В библиотеку заглянул второй полицейский, и вся компания спустилась в кабинет. Граф пригласил блюстителей порядка устраиваться поудобнее. Полицейские одобрили его находчивость, позволившую спастись с помощью лифта, однако не удержались и от нотации. Вбежал кот Мартин, и один из полицейских пожалел, что это не собака.

– Что вы имеете в виду, когда говорите – плохо, что он не собака? – оскорбился Граф. – Вы хотите сказать, что он залаял бы на взломщика? Но он лаял бы и на молочника, не так ли?