Страна Беловодье - Марик Лернер

— Просто мало народу.

— Мало? — изумился Баюн. — Да миллиона три-четыре, пожалуй, наберется. На всем остальном северном континенте хорошо если остается пятая часть. Тут другое. Стекающие с Урала реки не являются протяженными и не связаны между собой до впадения в Озеро. Они локализуют экономическое существование и поощряют формирование разных политические идентичностей, разделяя регион.

— Можно на нормальном языке?

— Появляются отдельные государства, — после паузы объяснил Кот, — с течением времени все более отдаляющиеся даже в языке. Церковь стремится не допускать такого и сдерживает переселенцев, даже за счет ослабления княжеской власти.

— Это уже доступнее.

Уходят все больше изгои, еретики и воры, спасающиеся от розыска, перевел Данила для себя. Крайне редко сознательно отправляют партии выселенцев. Иначе, удрав на другой конец мира, очень быстро перестанут интересоваться прежними порядками и правилами. Появятся будущие враги и не подчиняющиеся Патриархии. Все помнят прежние распри и самовольные княжества долин.

— Мало ему людишек! — возмутился Баюн. — Считай, каждое поколение удваивались. В тысячу раз увеличились за три-четыре века. За семьсот с лишком лет страшно представить, сколько бы вас было. Так бы и расширялись, пока не будет превышен предел плотности населения, достижимый при имеющихся технологиях.

Господи, дай мне силы и терпения выслушивать эту заумь.

— Если бы не мор Луки да войны между собой, давно бы размножились на манер муравьев и все вокруг вырубили.

— А поморянская война не в счет?

— Тоже повлияла, но ведь сами виноваты.

— Это как? На нас напали — и виноваты?

— Когда вы только появились, племена аборигенов приняли пришельцев достаточно дружелюбно. А что тяжко было первые годы, так Беловодье рай исключительно для живущих перед нашествием врагов. В принципе при переселении обычное дело — до трети народу помирает. Особенно в дальние края перебравшиеся. Другие условия жизни, непривычные почва, растения, животные, болезни. Все лучше, чем лечь под клинками полностью всем народом.

Данила молча кивнул. Что-то в этом роде и в их поселке имело место. При всей подготовке без смертей не обошлось.

— Поморяне были смесью первой и второй, пару тысяч лет назад, волны пришельцев. Тех гостей было не особо много, быстро растворились в местных, но они принесли новые умения, включая сельскохозяйственные, и заняли достаточно почетную нишу мастеров и шаманов. Потому и отнеслись к новичкам приветливо, помогая во многом. А вы принялись учить своей религии и занимать все новые участки, нередко без спроса. Тогда и началась первая поморянская война. К сожалению, племена не сумели полностью разгромить врага.

— Ты считаешь это несчастьем? — напрягся Данила.

В этом отношении он историю достаточно знал. Сеземцы не умели по-настоящему воевать и не имели железного оружия. Многие надеялись влиться в новое общество и крестились, раскалывая союз. Упорных отбросили с немалой кровью, а затем принялись уничтожать. Многие местные попали в рабство. Хиония повторила их судьбу, правда, гораздо позже и в иной войне. И далеко не у каждого жизнь сложилась столь же удачно. На юге ярмо на похолопленных достаточно тяжкое.

— Конечно, — подтвердил Баюн. — Прежняя жизнь во многом закончилась, и вы не желаете считаться с чужим образом жизни. Может быть, ваш лучше и правильней, но не все готовы ему следовать. И была вторая поморянская, вторжения в долину и кровь, кровь, кровь.

— Ну хорошо, — подкидывая полено в костер, сказал Данила. — Мы тебе не полюбились, и могу понять почему. Вряд ли церкви ты придешься по душе. Запишут в демоны и устроят охоту.

— Грубо, но будем считать, близко.

— Что такое тогда Чистилище? Шли не прямо через твой вход, а сначала через мертвое пустое пространство, где вечно маются души язычников.

— Кто-то их видел? Души, — уточнил Баюн.

— Нет, — в некоторой растерянности признал критик.

— Но все знают, потому что так сказал приведший сюда?

— Ну да.

— Я мог бы дать несколько объяснений, и самое простое — при быстром подъеме из глубины или в горы не хватает воздуха и можно умереть. Исход мог оказаться аналогом подобных действий. Потому требуется остановка и адаптация.

— Чего?

— Привыкание к новым условиям. Чем выше, тем холоднее, но горцы привычны и не страдают.

— Понял. Допустим, так, — подумав, согласился парень. — А кто поставил эти самые переходные Врата? Человеку не под силу создать такое!

— Боюсь, тебе это не понравится.

— Почему?

— Потому что не имеет отношения к сидящему на облаке образу из вашей священной книги.

— То есть, хочешь сказать, некие другие боги? — не особо удивился Данила.

— Я не знаю, можно ли их назвать богами, — сказал после неожиданно долгой паузы Баюн. — Не могу ответить, создали ли они людей, животных и растения, но точно знаю — распространяли по другим безжизненным мирам. Без них и здесь, и в вашем мире, и еще в нескольких был бы один голый камень. А Врата — их дороги, по которым шло распространение с первоначальной планеты.

— И где она — никто не знает, — скептически сказал парень.

— Совершено верно. Может, даже то самое Чистилище. Гадай до бесконечности, ответа не появится. Они могли уйти, а могут до сих пор жить среди нас. Или их потомки. Но кто они и зачем это делали, никто не знает, включая самых древних существ.

— Таких, как ты, или тот… Вендико?

— Я давно живу, но не столько, чтобы застать начало.

Занятно, но так и не сказал сколько. Вот когда говорил о поморянских войнах, впечатление — сам присутствовал. Первая за шестьсот лет будет.

— Это происходило, наверное, миллионы лет назад, сотни тысяч уж точно.

Попытался представить — и стало страшно от бесконечной череды тысячелетий.

— И откуда тогда известно?

— Можешь считать это еще одной древней легендой, — неожиданно легко согласился Баюн. — Прекрасно объясняющей, каким образом попадают люди на другие планеты… миры, и там вдруг оказываются вполне знакомые и достаточно комфортные условия, включая привычные растения и животных. Ничуть не хуже сказки о сотворении мира за шесть дней некой всесильной личностью с непознаваемыми побуждениями и неисповедимыми путями. Оба варианта недоказуемы и имеют право на существование.

Зимой гораздо проще искать следы. Еще неплохо проверять их на мягкой почве у водопоя или переправы. Там выгоднее сидеть в засаде, дожидаясь посещения животных. Обычно в таких местах сходятся сотни зверей, включая многочисленных хищников. Разобраться в наложившихся друг на друга и перепутанных цепочках отпечатков лап и копыт не так просто, а на лучшего следопыта без наличия обученной промысловой собаки Данила и не пытается претендовать.