Я пришла сюда учиться! - Анастасия Бельская

Так почему же в случае Кристофера дала такую явную провокацию?!

Я смотрела на его довольное лицо в сантиметре от моего, и в какой-то мере знала ответ.

Кристофер не насильник.

Кристофер не извращенец.

Кристофер не тот, кто будет принуждать к чему-то, и причинит боль под лозунгом «сама совратила».

Поэтому большинство моих стоп-сигналов с ним дают сбой, и наружу выползает сидящая внутри женщина, не испуганная и дрожащая, а желающая внимания.

Того внимания, которое взгляд Криса давал в полной мере, буквально прожигая мою кожу, и заставляя плавиться под его руками.

Эй! А где это его руки?!

Мой муж, как-то нехорошо усмехаясь, давит мое тело в стену, а руками скользит по халату. В ванной жарко и душно, и передо его лицо со слегка запотевшими висками и мокрым лбом.

Я должна бить его по рукам и отскакивать в сторону.

Еще кричать что-то о невоспитанности, хоть сама и шлялась перед ним голышом.

Но в реальности я тяну руку, и убираю капельку пота с его виска, а затем веду пальцем вниз, до твердого подбородка.

Почему мне так нравится его гладко выбритая кожа под пальцами? И как так получилось, что глаза Кристофера стали почти черными, утягивая на дно своего желания?..

— С первым примирением, — шепчут его губы, накрывая мои, в этот раз медленно и с абсолютного разрешения.

Я лишь тихо вздыхаю, вновь окунаясь в сладкие ощущения, чувствуя, как мое тело медленно исследуют, лишь слегка заходя на запретные территории. Внутри разгорается то, что девчонки в школе называли «хочу-не-могу», и раньше я никогда их не понимала.

А теперь сама стою, держась больше на руках мужа, чем на своих двоих, и испытываю тот жар, что заставляет неуютно елозить задницей по стенке.

Мы так тесно сплетаемся в какой-то момент, что я начинаю задыхаться, и вот уже из ванной слышаться характерные постанывая — преимущественно тонкие, мои, и хрипло-грубые, его.

— Первая брачная ночь никогда еще не была столь долгожданна, — отрываясь от моего рта, выдыхает Крис, и прежде, чем я успеваю хоть что-то сообразить, подхватывает меня на руки.

Распахивает дверь, пинком закрывая ее, и несет меня на кровать. Не прекращает каким-то образом поглаживать мое тело, отчего соображать все еще трудно, и целует, целует, целует…

Боже мой, он ведь собирается заняться со мной…

— Кристофер, Кристофер…

Он закусывает мою нижнюю губу, прерывая поток слов.

— У тебя офигенный рот, Динозаврик. У меня башню сносит от желания проделать с ним кучу всего…

Я краснею, кажется, больше, чем когда-либо в жизни.

— Я не могу…

Он укладывает меня на кровать, нависая, и начиная целовать лицо.

— Крис…

— М-м?

— Нам надо остановиться…

— Уверена?

Вообще нет, но по-другому нельзя.

— Да…

— А я — нет. Элли, что не так?

— Я просто не могу, Крис, правда, я не…

Взгляд в глаза, потемневший и такой… Обжигающий, что я не выдерживаю, и отвожу свой. Боже, что он обо мне теперь подумает?

— Не можешь — не ходи перед мужем голой. Слышала, может, такое?

Он зол, и это видно, и потому я чувствую себя еще хуже, чем до этого.

— Прости.

Он хмыкает, поднимается с кровати, и тяжело трет лицо руками.

— Ничего бы этого не было, останься ты в гостиной, Элли. Почему так сложно было выполнить одну мою просьбу?

Он садится, а я подтягиваюсь на подушках, выравнивая пульс. Смотрю на свои дрожащие руки, и вспоминаю, почему вообще залезла в ванную.

Имею ли я права на следующие слова?

Я не знаю, но страх, обида, неудовлетворенность и запоздалая злость порождает во мне

— Может, потому что я не желаю отыгрывать роль послушной приманки на месте твоей бывшей жены? — медленно произношу я, и почти физически чувствую боль в глазах Кристофера.

Элли

Когда Кристофер резко поднимается, и широким шагом направляется к выходу — я прикрываю глаза.

А в следующий момент вздрагиваю от звука захлопнувшейся двери.

Мой муж просто ушел, не сказав ни слова на мой вопрос, и я прекрасно понимаю, почему.

Слишком у нас все остро, слишком быстро… То мы набрасываемся друг на друга с поцелуями, то мы пара союзников в общем деле, а сейчас вообще я бросаюсь жесткими словами, а в ответ слышу полный игнор…

Я чувствую себя виноватой, но в то же время как-то странно обманутой. Значит ли его уход то, что я в итоге права, и действительно являюсь приманкой?

Наверно, где-то на подсознательном уровне мне хотелось развить эту мысль глубже, и хорошенько окунуться в страдание, но мне не дали. Кристофер возвращается также неожиданно, как и вышел, только с двумя разного размера папками.

Одну, потоньше, откладывает в сторону, а вторую протягивает мне.

— Листай. — Отрывисто произносит он, садясь рядом.

Едва открыв первую страницу, я с тихим вздохом отодвигаю папку. На меня «смотрят» фотографии — девушки и молодые женщины, преимущественно без одежды, с раскуроченными от выстрела лицами.

— Что за…

— Мои личные материалы на Черного Эда, — цедит Кристофер, — кое-что скопировано из доков полиции, что-то есть только здесь. Это все помогает проследить поведение Эдди, его отличия и предпочтения, и в конечном итоге поймать его. Эта папка лежала без дела больше четырех лет, и один черт знает, почему я не избавился от нее раньше… А теперь вот, опять пригодилась…

Он тяжело трет лицо руками, и кивает на отложенные документы.

— Не обязательно смотреть все, Элли. То, о чем ты спросила, на семнадцатой странице.

Я листаю под его застывшим взглядом, и нахожу нужное. Здесь тоже фото, но на этот раз женщина одета и вполне себе живая. Миловидное лицо, высокий хвост, и одного взгляда на Криса и Киру хватит, чтоб сказать, кто это.

«Рейчел Эрон» было выделено чуть ярче в первой строчке из исписанных страниц, а дальше шла мини-биография.

— Это из полицейский отчетов, — поясняет Кристофер, — тебе чуть дальше. Там, где я даю показания.

— Вы?

— Да, сразу после того, как Рейчел исчезла. Я был ее мужем, Динозаврик, и конечно же, давал показания.

Я киваю, и принимаюсь за чтение, пропуская официальные вопросы, и поскорее переходя к сути разговора.

«… - То есть, вы хотите сказать, что не в курсе, где и скем ваша жена проводит вечера?