Новый знакомый - Кэролли Эриксон

– Но самого Саймона ты ни разу не видела?

– Время от времени замечала поблизости рыжую шевелюру. Совсем как сегодня, только сегодня выяснилось, что я ничего не придумываю. В Лос-Анджелесе мне ни разу не удавалось подойти к нему, поэтому точно я ничего не знаю.

– Чего ты не знаешь?

– Я решила, что у меня развилась паранойя из-за гормонального сдвига. Но здесь все иначе. Лу подстерегала меня. Так что здесь ничего не мерещится.

– А в Лос-Анджелесе, значит, померещилось?

– Там все казалось настоящим. А были ли у моих подозрений основания, дело другое. Тебе не кажется, что я несу бред?

– Нет.

Войдя, Джейс повесил зонтик на крючок у входной двери.

– Сейчас разожгу камин. А ты переоденься в сухое или лучше надень теплую пижаму. Хочешь теплого молока или чаю?

– Лучше чаю. – Нина направилась к себе, но через несколько шагов обернулась: – Ты всегда такой деспот, Джейс Бакли?

– Ты еще не знаешь, какой я!

Она скрылась в своей комнате. Джейс выгреб из камина вчерашние угли, положил на решетку поленья и чиркнул спичкой. Через две минуты дрова занялись; он смотрел на оранжевые и золотистые язычки пламени. И как он мог так сглупить? Конечно же ни по каким признакам он бы не сумел определить, что Нина ждет ребенка. Но теперь придется блефовать и дальше, потому что она, похоже, поверила. Если бы Джек Коберн узнал о его сегодняшней выходке, наверняка бы усомнился в его психической полноценности. Меньше всего хотелось бы, чтобы Крис Китченс болтался около Нины и без конца расспрашивал о братце. Хотя его жалко. Столько прождать и найти брата через несколько месяцев после того, как тот умер! Как только «Просперо» и ЦРУ выяснят, что произошло с Саймоном Скиннером, надо будет известить Криса. И Нину. Может быть, к тому времени Крис уедет и оставит ее в покое.

Права она в своих подозрениях о Лос-Анджелесе? Наверное, действительно считала, что Саймон следит за ней, но Джейс точно знал, что этого не могло быть. «Просперо» удалось подтвердить рассказ Макса Дюваля, и, даже если бы они не нашли тела Саймона, нет оснований сомневаться в том, что Дюваль убил его, защищаясь. А если за Ниной следил не Саймон, то кто? Могла ли сводная сестра следить за Ниной в Лос-Анджелесе? Нет. Джейс видел Лу; та предпочитала не действовать исподтишка, а нападать открыто. Может, босс прав и Нину преследовали агенты «Бури»? С какой целью? Она ведь ничего не знала о работе Саймона.

– Ты забираешь все тепло.

Сидя на корточках перед камином, он выгнул шею. Нина успела надеть розовый халат, волосы высушила, и они пушистым облачком окружали голову.

– Люблю смотреть на огонь. Я еще не заварил тебе чаю.

– Я сама могу.

– Сядь, я ведь деспот, помнишь?

– Очень мило, что так заботишься обо мне, но я не разобьюсь.

– Мило? Меня впервые называют «милым»!

– Да ладно тебе! Ты, наверное, и с племянниками и племянницами так же возишься.

– У меня нет племянников и племянниц. Если бы у сестры были дети, она бы, наверное, махнула на них рукой.

– В самом деле? Очень странно.

– Ты не знаешь мою сестру.

– Я имею в виду, странно, что ты до сих пор не дядя. Судя по тому, как со мной обращаешься, можно подумать, тебе уже приходилось иметь дело с беременными женщинами. Вот я и решила, что сестра…

Джейс негромко выругался. Он увязает все глубже и глубже, хотя не имеет права забываться рядом с Ниной. Он не пишет книгу. Ему не нужно работать, чтобы зарабатывать на жизнь. Нина – это просто задание.

– Последнее время многие мои приятели женились и обзавелись детишками. Чуть не каждый месяц на свет появляется новый младенец.

– Наверное, такие вещи заразительны. Ты уверен, что не женат и дома тебя не ждут пятеро детей?

– Семеро! – Он натужно рассмеялся.

– Чего «семеро»?

– Детей.

Нина рассмеялась, но как-то безрадостно. Она сомневалась в нем.

Ему нужно признаться, рассказать о Саймоне, по крайней мере, о том, что он умер. Коберн хотел удостовериться в его смерти, проверить рассказ Макса Дюваля, прежде чем делиться сведениями с близкими Саймона. Нина по-прежнему считалась его близким человеком, ведь Саймон отец ее будущего ребенка. Бедняжка – у него с самого рождения не будет отца.

Джейс залил кипятком чайный пакетик и отнес ей кружку.

– На этот раз ты ко мне не присоединишься?

– Я понял, что не люблю горячий чай.

– В холодильнике есть холодное пиво.

– После такого дня, как сегодня, я, скорее всего, приму твое предложение. Пиво местное?

– В кладовке три ящика, в холодильник я поставила по бутылке каждого сорта, на всякий случай. Попробуй, у нас варят хорошее пиво.

Джейс устроился на двухместном диванчике, как вчера вечером. Правда, со вчерашнего вечера в их жизни многое изменилось.

– Тебе не кажется, что лучше рожать в большом городе, когда вокруг друзья?

– У меня и здесь много друзей, старинных знакомых. Они знали моих родителей. После того как заболела мама, соседки ухаживали за отцом, готовили ему еду. Они и мне помогут, когда подойдет срок.

– В Лос-Анджелесе у тебя не такие друзья?

– Там у меня хорошие друзья, с ними можно пообедать, выпить кофе, сходить на концерт. Но я сомневаюсь, что можно оставить ребенка, или они знают домашние средства от колик. Подобные люди живут здесь, а сейчас мне нужны именно такие.

– Жаль, что Саймона нет рядом.

– А мне не жаль. После того, как он себя вел. Хватит с меня неуравновешенных людей. Достаточно Лу!

– Это уж точно. Прямо не поверил, когда увидел, как она набросилась на тебя. Я и сейчас думаю, что ты легко могла бы уложить ее на месте, несмотря на беременность, если бы она не застала тебя врасплох.

– Спасибо за доверие, но я бы не стала драться со сводной сестрой посреди улицы!

– Теперь понятно, почему ты так быстро выставила Саймона, пришлось столкнуться примерно с тем же в собственной семье.

– Я вовсе не выставляла его, как ты выражаешься. Я долго просила пойти к врачу. Советовалась с подругой-психологом.

Звонила в Департамент по делам ветеранов.

– А он что делал? Что говорил?

– После того как возвращался из очередной командировки, много путешествовал. Он называл себя государственным служащим, но о работе не распространялся. Когда приезжал домой, запирал все двери и опускал жалюзи. Иногда целыми днями сидел перед телевизором с пистолетом в руке.

– Тебе не было страшно?

– Тогда нет. Гнев и паранойя еще не были направлены на меня. Он все повторял, что нам грозит опасность и, если они узнают про него, придут и возьмут.